Женские истории в Кремле - Галина Николаевна Красная
«Этого не может быть, — записывала Александра в своем дневнике. — Нет, нет, я еще не старуха. И все-таки от своих лет никуда не уйдешь и не убежишь. Семнадцать лет! Куда их деть, куда их сбросить!» И еще одна запись: «Вправе ли я требовать от него верности? Как же так. Ведь всю жизнь я утверждала свободную любовь, свободную от условностей, от ревности, от унижений. И вот пришло время, когда меня охватывает то же самое чувство. Ведь против него я всегда восставала. А сейчас сама не способна, не в состоянии справиться с ним».
Началась дни великих мучений. Александра хотела убить свои чувства и не могла это сделать. Душевные муки усиливались. Назревал разрыв, и был он трагичен. Александра так описала эту трагедию: «Все решилось неожиданно быстро. Я проводила отпуск у моего мужа в Одессе (он командовал корпусом). Жили мы на Большой Фонтанке, в нарядной вилле какого-то бежавшего с белыми богача. Ночь, томительно жаркая ночь.
Удушливо-сладко пахнут розы нашего сада. Лучи луны золотом играют в темных волнах Черного моря и алмазами рассыпаются в брызгах морской пены. Мучительно повторное объяснение между мной и мужем происходило в саду. Мое последнее и решительное слово сказано: «В среду я уезжаю в Москву». Ухожу от него, от мужа, навсегда.
Он быстро повернулся ко мне спиной и молча зашагал на дачу. Четко прозвучал выстрел в ночной тишине удушливой ночи.
Я интуитивно поняла, что означает этот звук, и охваченная ужасом, кинулась к дому… на террасе лежал он — мой муж с револьвером в руке».
Если эмоции хоть как-то управляемы, то страсть к кому-то внушить нельзя. Как нельзя и вытравить. Влечение зарождается само по себе, его не предусмотришь. Кто же была та, что осмелилась перейти дорогу Александре Коллонтай? Это была девушка Валя!
Когда в 1920 году остатки врангелевских войск бежали из Севастополя за границу, во время давки с одного из пароходов, отошедших от причала, была сброшена в море девятнадцатилетняя девушка, родители которой остались на пароходе. Девушку подобрали рыбаки, и вскоре она оказалась в Одессе. Здесь и встретилась с Дыбенко. У Коллонтай с Валей было общее только одно: и та, и другая по своему социальному положению были выше Дыбенко. Обе эти женщины любили красавца-матроса. Коллонтай нашла Валину записку… Что же она сделала? Вечером после его возвращения домой Александра Михайловна спокойно сказала ему, что невольно узнала о его романе с Валей, что отныне между ней и Дыбенко все кончено, она уходит от него. И посоветовала, если он действительно любит Валю, связать с ней свою жизнь. Александра Михайловна не сразу уехала из Одессы, подождала выздоровления Павла. Потом повторила, что ее решение твердо, она расстается с ним навсегда.
«Ведь я же вижу, знаю, — писала она Павлу, — что не умею, не могу дать тебе полного счастья. Тебе со мной с одной стороны, хорошо, близко, а с другой — неудобно, а подчас и тяжело. Я все-таки больше человек, чем женщина. Этим все сказано». В другом письме она пишет «Ты заброшен, у тебя нет «дома», нет «хозяйки», нет просто близкого человека, который всегда бы был при тебе. Я на это не гожусь, как сам понимаешь. Но зачем же обрекать себя на такую трудную жизнь?»
Кризис отношений был очень тяжелым. Но выбор был сделан. Александра Коллонтай записала в своем дневнике: «Все мучительное, связанное с П. Дыбенко я сумею потопить в работе».
Павел до конца дней будет вспоминать «свою Шуру». Будет с волнением перечитывать короткие газетные сообщения о дипломатических встречах, приемах, посещениях и выступлениях Александры Коллонтай.
Она с головой ушла в работу, но не смогла вырвать Дыбенко из своего сердца. В детстве с ней, дочерью генерала, любил играть бывший у них в доме дипломат. Пройдет много лет, и она встретит его в парке в Тифлисе. Старый дипломат спросит, помнит ли она его фокусы. И когда она ответит, что помнит, он скажет: «Я знал, маленькая девочка угадывала, в чем состоит фокус, но продолжала улыбаться, делая вид, будто ничего не понимает, — сохраняла выдержку и самообладание. Жаль, что женщины не могут быть дипломатами. Из вас бы вышел прекрасный дипломат». Дипломат из нее действительно получился. Александра — первая в мире женщина-полпред. После начала посольской деятельности Коллонтай в Норвегии, туда удалось приехать Павлу Дыбенко. Этот приезд был связан с определенными сложностями. После неудачной попытки самоубийства, Дыбенко искал встречи с Коллонтай, хотел приехать к ней. Но изменились не только их отношения.
Изменились времена. Появился «великий Сталин» и его воля. Чтобы Дыбенко имел возможность выехать к ней, Коллонтай пришлось писать письмо Сталину. Разрешение было получено, Дыбенко получил отпуск. Не без труда добилась Коллонтай и визы для въезда Павла в Норвегию. Заведующий протокольной частью господин Фосс объяснял ей, что приезд Дыбенко создаст целый ряд сложностей протокольному отделу: «Вы — первая в мире женщина-дипломат, и это уже создает ряд неразрешимых и неустановленных по этикету задач. А тут еще приедет ваш супруг! Как мы будем сажать его во время приемов? С кем его знакомить? Кто идет перед ним, кто идет за ним». Александра убедила заведующего протокольным отделом, что Дыбенко приедет «инкогнито» и пробудет максимум месяц. Однако визу удалось получить только после долгой беседы с министром иностранных дел Мувинкелем. Александра вспоминала: «Я говорила с ним начистоту, что собственно, я с Дыбенко уже разошлась, у него другая жена, но нам надо повидаться и поговорить окончательно».
Министр иностранных дел посочувствовал, но воспринял все по-своему: «Я понимаю, когда брак расторгается и люди расходятся, есть всякие материальные и юридические вопросы, которые надо урегулировать».
«Я внутренне улыбнулась, — вспоминала Коллонтай, — но не стала разубеждать его». Александра Михайловна написала в ЦК Сталину, просила разрешения Дыбенко приехать к ней. Ему дали отпуск на шесть недель «для лечения легких в горах Норвегии».
Коллонтай была рада приезду Павла, но встретила его настороженно. Да и он чувствовал себя не в «своей тарелке». Александра Михайловна проводила все дни в приемах, переговорах, а он ходил, как неприкаянный.
Через три недели Дыбенко уехал в СССР и, как советовала ему Коллонтай, женился на Вале. Но брак их был недолгим.
«Проводила его с сухими глазами, — записала Александра в личном дневнике. А почтой отправила
