Фёдор Полынин - Боевые маршруты

Осталось ждать распоряжения о вылете. Но вместо команды получили предупреждение: "К вам прибудет товарищ К., от которого получите дальнейшие указания".

Товарищ К. не заставил себя ждать. Он прибыл на одномоторном самолете К-5 и привез с собой известного в авиации механика Демешкевича Алексея Анисимовича. Был он уже в годах, и его уважительно называли "Батя". Об этом человеке ходили прямо-таки легенды. Рассказывали, что достаточно ему послушать работу авиационного мотора, как он тут же безошибочно определяет любую неисправность. Не случайно знаменитый летчик Ю. И. Пионтковский, испытывавший самолеты конструкции А. С. Яковлева" души не чаял в этом специалисте.

Демешкевич придирчиво осмотрел собранные нами машины, вытер ветошью испачканные в масле руки и, озорно сверкнув глазами, сказал:

- Порядок, ребята. Можно лететь! Товарищ К., отрекомендовавшийся летчиком ГВФ, предупредил:

- Полетим к границе. Там есть аэродром.

- Сколько это займет времени? - спрашиваю.

- Часа два, не более.

- А как с картами?

- А зачем они? Можете положиться на меня. Я эту трассу хорошо знаю. Туда ведет автомобильный тракт.

Самолет К-5, загруженный имуществом, ушел в Бахты раньше. Им управлял опытный пилот ГВФ Кошкин. С собой он увез и Демешкевича, чтобы вместе подготовить аэродром к приему наших машин.

И вот мы в воздухе. Впереди лидер - товарищ К. вместе с Антоненком, я слева, а справа Тюрин.

Зимний день короток. Пока заправляли машины, прогревали моторы, согласовывали некоторые вопросы - время было упущено. Но, по расчетам, мы все равно должны приземлиться в конечном пункте еще засветло. Однако прошел час, второй, как мы в воздухе, над землей уже начали сгущаться сумерки, а аэродрома пока и в помине нет. Впереди по курсу синеют горы, справа большое, покрытое зеленеющим льдом озеро. Чувствую - заблудились. В душу закралась тревога. Видимо, понял это и наш лидер. Покачиванием крыльев он сигналит, чтобы я вышел вперед и принял командование звеном. Я медлю. Он повторяет команду.

Еще в Москве я знакомился с этим районом по крупномасштабной карте. Теперь вспомнил: озеро находится на юго-западе от поселка, а горы, что перед нами, Тарбагатайский хребет. Значит, надо разворачиваться на 90 градусов и брать курс на север.

Так я и сделал. Теперь горы маячили справа. Но твердой уверенности в том, что летим точно по курсу, у меня не было. Можно себе представить наше положение.

А время идет. Смотрю на стрелки хронометра. Вместо двух болтаемся в воздухе более четырех часов. Скоро наступит темнота, и гибель наша в горах неминуема. И вдруг вдали сверкнули огоньки. Какая радость! По-видимому, на тракте заночевал караван. Приближаемся к спасительным огням и уже без труда различаем наземные костры. Теперь курс 90 градусов на восток вдоль тракта.

Вскоре в темное небо взвились одна за другой три ракеты. Наверняка это аэродром. Кажется, мы спасены. Захожу на посадку, ориентируюсь по тусклым огонькам (позже выяснилось, что это жаровни, предусмотрительно зажженные Демешкевичем и Кошкиным). За мной приземляется Тюрин, а следом К. с Антоненком.

Во мне все кипело. Будь у меня власть - строго наказал бы я этого самоуверенного человека за то, что он чуть не сорвал важное задание и едва не погубил нас. К счастью, вскоре мы с ним расстались и больше уж не встретились.

* * *

Вот и маленькая пограничная деревушка, к которой примыкает полевой аэродром. Здесь мы задержались. Минули третьи сутки, а команда на вылет не поступала. За это время успели изучить по китайским картам рельеф местности, над которой предстояло лететь, запомнить названия речек, горных вершин, населенных пунктов.

Наконец из-за Тарбагатая появился самолет. Встречаем его. Из кабины на землю спрыгнул немолодой летчик. Представился: Геннадий Белицкий. Он сообщил, что уже начал формировать в Синьцзяне авиационную школу, но пришлось на время приостановить все дела: там началась междоусобная война. Генерал Ма Чжуин, подстрекаемый японскими милитаристами, поднял восстание против законного провинциального правительства. Его войска окружили столицу Синьцзяня г. Урумчи и штурмуют крепостные стены. Губернатор провинции Шень Дубань взывает о помощи.

- А есть ли аэродромы по пути к Урумчи? - спрашиваю Белицкого. Он улыбнулся:

- Какие там аэродромы? Полевые площадки, кое-как очищенные от больших камней.

- А как с горючим? Одной заправки до Урумчи не хватит.

- Садитесь в Шихо и ждите дальнейших указаний. В ночь на 25 декабря нас подняли по тревоге. До аэродрома - рукой подать, всего три километра, а добирались туда часа два. Бушевала такая метель, что с ног валило. Там нам объявили:

- Предстоит выполнить боевую задачу. Загрузите самолеты бомбами до предела, захватите второй боекомплект к стрелковому вооружению. Не забудьте и о запасе бензина.

Морально к выполнению этой задачи мы были готовы, а как будем действовать - смутно представляли. Ведь никому из нас воевать еще не приходилось.

Остаток ночи прошел в хлопотах. На рассвете мы были уже на аэродроме. Первым взлетел на своем Р-5 Костя Шишков, за ним стартовал я. Моя тяжелогруженая машина долго скользила по взлохмаченному ветром снежному насту, пока, наконец, оторвалась от земли. За мной в воздух поднялся Сергей Антоненок.

Я облегченно вздохнул: взлетели благополучно. Но самое трудное было впереди. Перепрыгнем ли через горный хребет Тарбагатай? Высота его четыре тысячи метров, вершины гор закрыты облачностью. Оставалось одно: подняться как можно выше и лететь вслепую. А на самолетах не было ни радиостанции, ни кислородного оборудования. Высотомер, указатель скорости, компас, часы - вот и все приборы, которыми мы располагали. При таком оборудовании кабин полеты в сложных погодных условиях сопряжены с большим риском. Вот и мы теперь попали в переделку. Как только вошли в облака, зрительной связи между экипажами не стало, каждый теперь ориентировался самостоятельно.

Хронометр неумолимо отсчитывал минуты. По расчету времени, горы должны остаться уже позади, а вокруг по-прежнему клубятся облака. Снижаться рискованно. Строго выдерживаю высоту, пока внизу не появляются "окна". Сквозь разрывы в облаках вижу каменистое плато. От кислородного голодания немного подташнивает, поэтому решаю снизиться. Передо мной открылась неприветливая пустынная Джунгария, где глазу не за что зацепиться. Ни деревца, ни кустика. Голые камни и песок.

Осматриваюсь в надежде увидеть самолеты товарищей. Справа чуть позади замечаю серенькую точку. Сбавляю скорость, чтобы отставший догнал меня, и по бортовому номеру узнаю машину Кости Шишкова. А где же Антоненок? Сколько ни оглядываюсь, обнаружить его не могу.