Семен Донченко - Флагман штурмовой авиации

Самолет перешел в беспорядочное падение. Единственное спасение — парашют. Раскрылся он нормально. Приземлился Георгий в глубоком снегу. Осмотрелся. Кругом окопы. Дальше — могилы, на крестах — фашистские каски. Посмотрел на карту. Километров тридцать от Демянска. Только на третьи сутки, пробираясь по лесу и болотам, вышел к деревне. Зашел во двор, прилегающий к излучине речушки. Там встретил женщину, коротко рассказал ей о своих мытарствах и попросил найти какую-либо обувь — в снегу он потерял свой унт. Та нашла сапоги и отдала летчику.

Собрался уже идти, но во дворе появились новые «гости» — два гитлеровца в маскхалатах. Пришлось задержаться.

Только через десять дней лейтенант добрался до части.

Когда деревня от немцев была освобождена, Георгий, рассказав обо всем командиру полка, попросил разрешения слетать туда на У-2 и вернуть сапоги чуткой и сердечной женщине…

Наши войска, как известно, на западном и северо-западном направлениях длительное время вели наступательные действия, взламывали оборону противника. Особенно затяжной характер носили бои в районе Великих Лук, Ржева, Рамушева, Сычевки. Так, Великолукскую операцию войска Калининского фронта осуществляли около двух месяцев, а сам город был освобожден от врага соединениями 3-й ударной армии генерала К. Н. Галицкого лишь 17 января 1943 года. Приказом Верховного Главнокомандующего за овладение городом Великие Луки личному составу корпуса была объявлена благодарность. К этой высокой оценке прямое отношение имели летчики С. Пошивальников, М. Степанов, А. Гридинский, К. Гришко, Н. Елисеев, П. Козлов, М. Забненков, Г. Красота, Н. Столяров, Н. Евсюков, С. Мельников, М. Бутузов, Г. Александров, Д. Нестеренко, В. Коккинаки, В. Меньшиков, Д. Трубенков и многие другие.

В ходе боев наши наземные соединения и части значительно ослабели и без серьезного усиления решать важные оперативно-тактические задачи не могли. Но противник также для удержания занимаемых рубежей израсходовал резервы, и немецко-фашистское командование приняло окончательное решение о выводе своих войск из ржевско-вяземского выступа. Началось преследование противника в направлении Смоленска.

Одновременно с наступлением на западном направлении создались условия для ликвидации демянского плацдарма и уничтожения 16-й немецкой армии. Проведение этой операции было возложено на Северо-Западный фронт, в составе которого действовала 6-я воздушная армия. В нее и вошел 1-й штурмовой авиационный корпус.

Наступление войск Северо-Западного фронта началось не одновременно. Одни соединения перешли к боевым действиям 15 февраля, другие были еще не готовы к ним. Но командование противника уже представляло ту угрозу, которая нависла над его группировкой. Учитывая печальный опыт разгромленной под Сталинградом 6-й армии, оно начало поспешно выводить войска из демянского выступа на восточный берег реки Ловать. А ведь не так давно командир 2-го армейского корпуса генерал фон Брокдорф хвастливо утверждал в приказах: «Никогда не удастся русским проникнуть на наши позиции. Мы продержимся. Русский натиск будет отражен»[2].

Накануне ликвидации демянского «языка» генерал В. Г. Рязанов собрал на совещание всех командиров полков и эскадрилий.

— Одобряю, — сказал он, — что при выполнении боевых заданий все чаще и больше используется радиосвязь. Теперь пришло время переходить на следующую, более высокую ступень управления в бою — корректировку работы штурмовиков с земли, с передового командного пункта. Пункт наведения будет располагаться у переднего края наших войск. Уже установлены две радиостанции — одна для связи с самолетами в воздухе, другая для связи со штабом и аэродромами. Приближаясь к линии фронта, каждая группа «илов» должна устанавливать связь с КП. Обязательно докладывать, кто летит и с каким заданием. Наблюдения за вашими действиями с земли будут способствовать выполнению заданий, мы сможем выводить вас на более важные цели, а если потребует обстановка, то и менять задачу…

Несмотря на неустойчивую, порой очень скверную погоду, экипажи в составах групп и одиночно летали с максимальным напряжением сил. Как и раньше, штурмовиков «опекали» истребители из авиакорпуса Рихтгофена, у которых были старые счеты с «черной смертью».

Теперь генерал Рязанов находился в непосредственной близости к линии фронта, в деревне Слугино. Здесь его НП был оборудован на дереве, отсюда с микрофоном в руках он вел переговоры с ведущими групп. В эфире звучало: «Работали хорошо, идите домой!» или «„Горбатые“, „горбатые“! Берегитесь! Сзади „мессеры“!»

Вот что вспоминал о тех днях командир 735-го полка майор С. Володин.

«…Подойдя к линии фронта, услышал в шлемофоне знакомый голос командира корпуса:

— Тридцать градусов левее леса — группа танков. Как понял? Прием…

— Вас понял. Цель вижу хорошо. Атакую!

„Ильюшины“, как по желобу, скользнули вниз, ударили пушки ведущего. Над головным танком встали плотные клубы дыма. Другие машины с крестами на бортах начали расползаться в разные стороны, но их добивали ведомые… Колонна танков противника потеряла свой первоначальный вид, ее движение застопорилось.

Второй наш заход был не менее удачным: „илы“ выпустили эрэсы, подожгли еще несколько „тигров“. Группа наносила удары до тех пор, пока не кончились боеприпасы. Доложив об этом Рязанову, я услышал:

— Молодцы! Спасибо, Егорович. Возвращайтесь. Остальных добьют митрофановцы.

Вслед за нами генерал вызвал на поле боя очередную группу „ильюшиных“.

Передовой КП командира корпуса стал для нас жизненно необходим. Летчики начали ценить радиосвязь еще больше».

Но были случаи, когда связь нарушалась. И тогда последствия могли быть самые горькие.

Это случилось с сержантом Бегельдиновым.

— «Горбатый», не садись туда!.. — кричал ему Рязанов в микрофон, увидев, как подбитый «ил» планирует на близлежащее поле. — Там же мины!

Свидетели этого эпизода рассказывали, что Рязанов зажмурился, очевидно, представив, как взлетят сейчас в воздух куски самолета, подорвавшегося на мине!

Не выпуская шасси, штурмовик Бегельдинова скользил на фюзеляже по снегу. Наконец остановился. Летчик, помахав руками, спрыгнул с плоскости.

— Стой! — услышал он голос пехотинца с миноискателем. — Куда вас черт несет? Здесь сплошные мины. Что, кишки решили по деревьям развесить?..

Летчик и воздушный стрелок остановились как вкопанные.

— Немедленно доставить ко мне этого «минера»! — приказал Рязанов и с облегчением вздохнул.

Сержант Бегельдинов предстал перед командиром корпуса уверенный, что тот крепко его отругает. Но генерал, оглядев почерневшего от ветра и мороза, худого, нескладного паренька в стареньком, видавшем виды комбинезоне, вдруг спросил: