Ричард Дэвис - Настоящие солдаты удачи

В 1698 году на острове побывал доктор Галлей[53] и сказал, что не обнаружил на нём никакой жизни, кроме голубей и сухопутных крабов: «Я видел в море много зелёных черепах, но из-за прибоя не смог поймать ни одной».

После Галлея, в 1700 году на острове поселились несколько португальцев из Бразилии. Руины их каменных домов всё ещё можно увидеть. Но Амаро Делано, который зашёл сюда в 1803 году, не упоминает португальцев. А когда в 1822 году на Тринидаде побывал коммодор Оуэн[54], он не нашёл ничего живого, кроме бакланов, буревестников, олуш, фрегатов и «черепах, весящих от пятисот до семисот фунтов».

Остров Тринидад возле Бразилии

В 1889 году Э. Ф. Найт, который потом представлял лондонскую «Морнинг Стар» во время Русско-японской войны, прибыл на Тринидад на своей яхте, чтобы искать здесь сокровища.

Александр Далримпл[55] в своей книге «Собрание путешествий, главным образом в южной части Атлантического океана» (1775) рассказывает, что в 1700 году[56] он «именем Его Величества, согласно жалованной грамоте короля, принял во владение остров, водрузив на нём Юнион Джек».

Получается, что до того, как Харден-Хикки захватил остров, он уже принадлежал Великобритании, а потом, благодаря португальским поселенцам, Бразилии. На эти притязания Харден-Хикки отвечал, что Англия никогда не создавала поселений на Тринидаде, а португальцы бросили его, следовательно, их право владения потеряло силу. В своём проспекте Харден-Хикки описывает его так:

«Тринидад примерно пять миль в длину и три мили в ширину. Несмотря на свой суровый и неприветливый вид, остров богат пышной растительностью.

Можно выделить особый вид фасоли, которая не только съедобна, но и очень вкусна. Окружающее море полно рыбы, которое до сих пор не знает рыболовного крючка. Легко можно выловить дельфинов, треску, бычков и каменных окуней. Морских птиц и черепах я рассматриваю как главный источник доходов. Тринидад — место размножения почти всех пернатых жителей Южной Атлантики. Только один экспорт гуано может привести мою небольшую страну к процветанию. Черепахи приплывают на остров, чтобы отложить яйца, и в определённое время года берег буквально кишит ими. Единственный недостаток моего королевства в том, что здесь нет хорошей гавани и остановиться можно только тогда, когда море спокойно».

Собственно говоря, иногда нужно ждать месяцы, чтобы высадиться на острове.

Топографическая карта острова Тринидад

Другим финансовым активом острова проспект считает закопанные сокровища. До того, как остров был захвачен Харденом-Хикки, эти сокровища уже прославили его. Вот эта легенда. В 1821 году пираты спрятали украденные из церквей Перу золотые и серебряные слитки возле холма Сахарная Голова на берегу, который известен как Юго-Западная бухта. Многие из этих слитков происходили из кафедрального собора в Лиме, и были увезены оттуда испанцами, которые бежали из страны во время войны за независимость. В пылу бегства они нанимали любые попавшиеся корабли, и эти невооружённые и неподготовленные к плаванию суда становились лёгкой добычей пиратов. Один из этих пиратов на смертном одре раскрыл секрет сокровища своему капитану. В 1892 году этот капитан был ещё жив и обретался в Англии, в Ньюкасле, и хотя его история напоминала многие другие истории о закопанных сокровищах, в ней были некоторые подробности, подтверждавшие рассказ пирата. Они привели к тому, что за двенадцать лет на острове побывало пять разных экспедиций. Две самые важные были осуществлены Э. Ф. Найтом и барком «Ауреа» из Тайна.

В своём «Путешествии на "Алерте"» Найт описывает остров и рассказывает о попытке найти сокровища. Он потерпел неудачу, поскольку обвал скрыл место, где они были закопаны.

Но книга Найта остаётся единственный источником информации о Тринидаде, и, сочиняя свой проспект, Харден-Хикки, очевидно, многое из неё позаимствовал. Сам Найт говорил, что самое точное описание Тринидала он нашёл в «Морском офицере Франке Мильдмее» капитана Марриета[57]. Он так легко нашёл каждое место, упомянутое в романе, что верил, будто автор «Мичмана Изи» сам побывал на острове.

После захвата Тринидада Харден-Хикки обогнул мыс Горн и побывал в Японии, Китае и Индии. В Индии он заинтересовался буддизмом и оставался там целый год, общаясь со священнослужителями этой религии и изучая её историю и догматы.

Вернувшись в Париж в 1890 году, он познакомился в мисс Энни Харпер Флаглер, дочерью Джона Х. Флаглера. Через год, в День Святого Патрика 1891 года, в пресвитерианской церкви на Пятой авеню в Нью-Йорке мисс Флаглер стала баронессой Харден-Хикки. Их обвенчал преподобный Джон Холл.

Два года Харден-Хикки жил в Нью-Йорке, но так тихо, что кроме того, что он жил тихо, очень сложно найти какие-то другие сведения о нём. Человек, который несколько лет назад восхищал Париж ежедневными фельетонами, дуэлями, исками, который был заводилой на пирушках в Латинском квартале, жил в Нью-Йорке почти как отшельник и писал книгу о буддизме. Когда он был в Нью-Йорке, я работал репортёром «Ивнинг Сан», но не могу припомнить, что встречал его имя в газетах, а о нём самом слышал только два раза. Первый раз в связи с выставкой его акварелей в «Американской художественной галерее», а второй раз — как об авторе книги, которую я нашёл в магазине на Двадцать второй улице, к востоку от Бродвея, в тогдашнем здании издательства «Трут Сикер».

Это была ужасная компиляция, которая только что вышла из печати. Она называлась «Эвтаназия, или Этика самоубийства». Книга была апологией саморазрушения и призывом к нему. В ней барон описал те случаи, когда самоубийство оправдано и когда обязательно. Что поддержать свои аргументы и показать, что самоубийство — это благородный акт, он цитировал Платона, Цицерона, Шекспира и даже неточно цитировал Библию. Он дал список ядов и всего, что необходимо для самоубийства. Чтобы показать, как можно уйти из жизни без боли, он проиллюстрировал текст очень неприятными картинками, которые сам нарисовал.

Книга показала, как далеко Харден-Хикки отошёл от учения иезуитов из Намюра и от Церкви, которая сделала его «благородным».

Эти два года он несколько раз покидал Нью-Йорк. Он съездил в Калифорнию, в Мексику, в Техас и везде купил ранчо и рудники. Деньги для этих вложений дал его тесть. Но не прямо. Всякий раз, когда ему нужны были деньги, он просил их получить или жену, или де ла Буасье, который был другом и Флаглера.

Его отношение к тестю сложно объяснить. Очевидно, что Флаглер не сделал ничего, чтобы оскорбить Хардена-Хикки. Он всегда говорил с ним со снисхождением и даже с почтением, как говорят с умным и капризным ребёнком. Но Харден-Хикки рассматривал Флаглера как врага, как корыстного дельца, который не может понять чувств и устремлений настоящего гения и джентльмена.