Гарольд Лэмб - Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Большая часть его спутников выступила в поход, чтобы выбить вражеских всадников с восточных перевалов. Тем временем Тигр перевез свою семью обратно в Андижан. В знак траура его мать дала обет молчания. Моголка была из тех женщин, что всецело посвящают себя домашним заботам; она могла лишь беспокоиться за своих легко возбудимых детей, но была бессильна помочь им советом. Совсем другой была бдительная бабушка Бабура. «Среди женщин по уму и рассудительности мало найдется таких, как моя бабка Исан Даулат-биким, – комментирован Бабур, – она была очень умная и рассудительная женщина».

Исан обосновалась в башне над воротами цитадели, откуда могла наблюдать за входящими и выходящими посетителями и немедленно объявила войну привязанности, которую Тигр питал к своим близким товарищам. Она приводила старую поговорку о том, что цари не знают родства, и была категорически против назначения Якуба, остроумного собеседника и опытного игрока в поло, на должность министра. Судя по всему, Якуб замышлял в одиночку заключить перемирие с правителями Самарканда, которые прислали за ним, чтобы пригласить в свой город на свадебные торжества. Исан вызвала в свое орлиное гнездо почтенного кади, а затем и сурового Касима. Затем она пригласила Тигра и разбранила его. Она заявила, что он всегда был упрям и никогда не допускал, чтобы кто-нибудь влиял на него и вынуждал делать что-то вопреки его желанию. Такой властолюбивый министр, каким был Хасан Якуб, мог бы без труда справиться с его сводным братом Джахангиром (это имя, означающее «повелитель вселенной», было излюбленное в роду у Тимуридов), которому исполнилось всего десять лет.

Ее внук, настаивала Исан, должен, не теряя времени, решить первоочередную задачу, стоящую перед любым правителем: следует раздать земли своим приближенным, не забыв ни знатных, ни простых, одновременно определив каждому его обязанности. Поступив так, он заручится преданностью своих беков. Поскольку он медлит, Якуб уже распределяет должности среди собственных приближенных.

Бабур напомнил, что Якуб сумел добиться так необходимого им перемирия и отказался от поездки в Самарканд. Почему даже после этого он не заслуживает доверия? Исан догадывалась, что доверие ее внука новому министру основано на личной привязанности. Оставшись в Андижане, Якуб не прерывал связи с Самаркандом. Он был достаточно изворотлив и понимал, что, заручившись вооруженной поддержкой самаркандских беков, сможет дождаться удобного момента, чтобы сместить старшего сына Омар Шейха и провозгласить формальным правителем Джахангира.

Отсутствие Султан Али

В последующие несколько недель Бабур ничего не подозревал, заметив только высокомерие полновластного Якуба по отношению к ветеранам, которые вследствие этого старались держаться подальше от дворца. Исан, однако, замечала гораздо больше и созвала в свою башню обиженных беков, а также Касима и судью. Не ставя юного повелителя в известность, они в сопровождении вооруженных стражников отправились за Якубом в его апартаменты. И не нашли его. Сообразительный министр Бабура сбежал за реку через Ворота Молитв и удалился по дороге к Самарканду. Касим снарядил погоню, но преследователям удалось лишь выяснить, что Якуб, прихватив с собой вооруженный отряд, свернул в сторону Ахси, очевидно рассчитывая захватить крепость, чтобы заручиться милостью предполагаемых самаркандских союзников. Последовавший за этим инцидент произвел на юного Тигра неизгладимое впечатление. Якубу удалось перехитрить методичного Касима, и однажды ночью он со своим отрядом мятежников атаковал походный лагерь последнего, в результате чего сам был ранен в темноте своими же людьми. Стрела, попавшая Якубу в ягодицу, мешала ему как следует держаться в седле, он соскользнул на землю и был убит в схватке. «Такая расплата ждала его за предательство», – сделал вывод Бабур.

В результате он принял вполне мальчишеское решение подчинить свою жизнь строгим правилам. Начал воздерживаться от мяса животных, запретных для мусульман, следил за чистотой скатерти и столовых приборов и поднимался на полуночную молитву. Назначил Касима управителем дворцового хозяйства и повелителем Андижана. Исан не возражала против этого назначения.

В ту осень снег перекрыл дороги в Ферганскую долину, дав юному монарху короткую передышку.

Но в следующем, 1495 году из внешнего мира пришли зловещие известия.

Умер благодушный и нерешительный султан Ахмед. Он был последним олицетворением мощи Тимура. Горные районы, где и в дни правления Омар Шейха и его братьев царил хаос, оказались втянутыми в распрю между двоюродными братьями, каждый из которых мог похвастаться собственным крошечным войском и унаследованной от Тимуридов дерзостью. Из-за реки стали появляться отряды монголов, ищущих новых земель или иной добычи. Сам Самарканд превратился в арену, где заговорщики боролись с предателями, а горожане поднимались на защиту своего имущества от грабителей, кичившихся новомодными пороками. Солдаты, ставшие истинными хозяевами города, подстрекали шутов к непристойным выступлениям и расхаживали по улицам об руки со своими мальчиками. «Сыновей своих беков, беков своих сыновей и даже сыновей своих сводных братьев они брали в бачи[8], – сообщает Бабур. – Не осталось ни одного богатого человека без бачи».

Верный своей манере подвергать жестокой критике все то, что вызывало у него отвращение, Бабур нарисовал мрачную картину творившихся в Самарканде бесчинств, – однако на этот раз в его душе зрело новое решение. Смерть Ахмеда, так быстро последовавшего за Омар Шейхом, казалась ему предзнаменованием. Еще не имея опыта заговорщика, он не стремился к нему, пока это не противоречило его целям. Он обладал несомненным даром завоевывать симпатии и, вопреки Исан, во многом рассчитывал на него. Обе женщины – Исан и Ханзаде – сокрушались о прежних временах, когда Омар Шейху подчинялись и те города, что были расположены вдали от Ферганы, и смаковали подробности жизни при не существующих теперь пышных дворах. Хотя изолированность Ферганы обеспечивала им защиту, но ее надежность вызывала у женщин скептическое отношение.

Под впечатлением от их разговоров у Бабура постепенно созрела мысль, которая со временем превратилась в его собственную: ради того, чтобы заполучить Самарканд, он готов был поставить на карту все, что имел. Бессмысленно сидеть в Андижане и бездействовать, решил он. Если ему суждено занять престол, то это должен быть престол Тимура.

Учитывая обстоятельства, этот замысел казался безнадежным. Но мальчик не оставлял его, и он превратился в непоколебимую уверенность. За два года его приближенные не добились ничего, не считая захвата одного-двух приграничных городов. В то же время кое-кто из беков и грабителей-монголов искал с ним встречи, чтобы предложить ему свою службу – в обмен на должное внимание к своим усилиям. Юный Тигр устроил своим новым подданным довольно церемонный прием. «Я принял их на разложенных на возвышении подушках, в полном соответствии с обычаями государей из рода Тимура». К нему приблизились трое мелкопоместных султанов, и он «поднялся, чтобы оказать им честь, и усадил на ковер по правую руку».