Веселовский Владимирович - Скрытая биография

После выполнения зачетного полета заканчивалось обучение пилота-планериста второй ступени.

Моими друзьями-планеристами были Клавдий Егоров, Петр Голахов, Виктор Жмулин, Ира Эдельберг, Ольга Клепикова, Алексей Борисов и другие. Все мы учились летать с огромным деланием и энтузиазмом и хотели стать настоящими пилотами, мечтали поступить в летные школы.

В Тушине тогда была Центральная школа летчиков-инструкторов Центрального совета Осоавиахима. Туда как раз шел набор курсантов. Принимали с восемнадцати лет. Мне не хватало восьми месяцев, и в справке я переправил год рождения. К экзаменам меня допустили, однако, несмотря на отличные оценки, в школу не приняли. Председатель комиссии, возвращая документы, сказал, чтобы приходил в следующем году и больше справки не подделывал.

Стремление учиться летать было велико, и я продолжал искать такую возможность. В городском комитете Осоавиахима мне предложили поступить в Московскую областную школу инструкторов-летчиков-планеристов. Сюда принимали с семнадцати лет. Я обрадовался этой возможности. Но возникло другое препятствие: надо было добиться разрешения уйти с работы, где я был обязан отработать три года после ФЗУ. Профсоюзный комитет МХАТа мою просьбу удовлетворил. Его председатель – режиссер Судаков – сказал: «В летчики надо отпустить!»

В июле я прибыл в школу на станцию Первомайская (ныне Планерная) по Октябрьской железной дороге. После бани, выдачи белья и воинского обмундирования нас разбили на группы, и мы стали обустраиваться в казарме.

Порядок всей жизни и учебы определяли воинские уставы и наставления. Все мы получили винтовки и патроны. Наша школа фактически являлась учебно-боевым воинским подразделением. Начальник школы Мартынов и комиссар Уткин являлись кадровыми офицерами Военно-Воздушных Сил (ВВС). Командиром отряда был Михаил Романов, командирами звеньев – Валентин Хапов, Виктор Расторгуев, Иван Карташов. Инструктором нашей группы был Артем Молчанов.

Весь распорядок дня был расписан поминутно: теоретическая Учеба, полеты, караульная служба, несение нарядов, работа на материальной части, воинская подготовка, самоподготовка, отдых. О степени нашей воинской и строевой подготовки можно судить по тому, что курсантский состав школы участвовал в военном параде 7 ноября 1933 года на Красной площади.

Мы освоили новый планер «Упар» конструкции O.K. Антонова. Окончание учебы и торжественный выпуск состоялся в декабре. Нам вручили удостоверения летчика-инструктора-планериста, и все мы разъехались по местам будущей работы.

1 января 1934 года меня зачислили в штат аэроклуба Дзержинского района Москвы. Первыми моими курсантами стали ученики девятых и десятых классов школы совхоза Марфино, в Останкине. Шефы школы купили на планерном заводе в Тушине планер. Ребята сами притащили его, и началась учеба. Летали на поле, недалеко от школы. Сейчас эта территория принадлежит ВДНХ. Научились летать более пятидесяти ребят. Преподаватель, физики Иван Маркович Капуста и десятиклассник Сергей Мягков стали инструкторами-общественниками.

Летом планер увезли в пионерский лагерь, где продолжали учебу и полеты.

В дальнейшем у меня учились группы планеристов различных организаций Дзержинского района – Центрального института труда (ЦИТ), заводов «Калибр» и «Борец», Министерства иностранных дел, Московского уголовного розыска (МУР), красильной фабрики и других организаций.

В августе меня назначили командиром звена. Планеристы нашего аэроклуба – Петр Голахов, Владимир Филиппов, Алексей Борисов, Василий Казаков – были моими друзьями.

В сентябре проводился слет планеристов Московской области, на котором в соревнованиях по технике пилотирования Петр Голахов и я поделили первое место. Меня премировали путевкой на обучение в Высшей летно-планерной школе (ВЛПШ) в Коктебеле.

В конце сентября с великой радостью ступил я на землю горы Узун-Сырт (гора Клементьева). Здесь, на плато, разместилась школа, ее возглавлял старший летчик Шабашев. Инструктором нашей группы был летчик Штамм, командирами звеньев – Виктор Ильченко, Игорь Шелест, Никодим Симонов, командиром отряда – Сергей Анохин.

Здесь предстояло научиться парящим полетам. Ощущение такого полета трудно передать словами. Фактически это полет птицы. В парящем полете человек как бы срастается с планером в единое целое. Нет шума работающего двигателя, слышен лишь мягкий шелест воздушного потока, рассекаемого крылом планера.

По звуку обтекающего воздушного потока планерист может определить скорость полета. Проконтролировав при определенных тонах звучания скорость по прибору, в дальнейшем можно определять ее на слух.

Запускали планеры с горы резиновыми амортизаторами. В хорошую погоду, когда дул сильный южный ветер – «южак», планер можно было запускать в полет с рук. Его поднимали на руках вверх и толкали с горы вниз. Планерист, планируя, набирал скорость, разворачивался вдоль горы и в восходящем потоке набирал высоту.

Гора Узун-Сырт имела высоту около 300 метров и тянулась более чем на семь километров, создавая при южном ветре перед С0бой мощный восходящий поток.

За время полета вдоль горы планерист оказывался на высоте 500-1000 метров. В дальнейшем он мог забраться на 1500-2000 метров и парить, медленно теряя высоту, очень долго.

В период моей учебы в Коктебеле командир отряда Сергей Анохин установил всесоюзный рекорд продолжительности полета йа планере ГН-2 конструкции Гурия Грошева, равный 36 часам. Только утихший «южак» и исчезновение вследствие этого восходящего потока не позволили Сергею перекрыть мировой рекорд.

Мы летали на уже упоминавшемся планере «Упар» Антонова и планере Г-9 конструкции Грибовского. Вывозные и учебно-показательные полеты проводились на двухместном планере ША-5 конструкции Шереметьева.

Полеты полетами, но я впервые оказался в Крыму, увидел море, внимал шуму прибоя, дышал насыщенным влагой морским воздухом, первый раз в жизни искупался в море…

В конце декабря 1934 года учеба в ВЛПШ была окончена. Это событие ознаменовалось торжественным вручением дипломов и большим банкетом. На другой день мы разъехались в разные места нашей необъятной Родины.

В Москве меня ждали нерадостные вести. Умерла тетя Юля – мамина сестра, у которой мы жили на Якиманке. При полете на планере погибла Стася Номаконова. Погибли парашютистки Люба Берлин и Наташа Бабушкина. Арестовали мужа нашей соседки – Николая Введенского. Она осталась одна с маленьким сынишкой Алешей.

В Москве было холодно, голодно и тревожно. Газеты сообщали о судебных процессах над разными «партиями», «вредителями» и «врагами народа». Продуктов не хватало, магазины пустовали, трудно было отоварить карточки.