Николай Внуков - Тот, кто называл себя О.Генри

— Меня зовут Билл Портер. Номер тридцать тысяч шестьсот шестьдесят четыре. Я назначен аптекарем.

— Вы… что?

— Назначен новым аптекарем.

Врач встал и ошалело посмотрел на Билла, Глаза его были мутными, отсутствующими, как у пьяного.

— Аптекарь? — спросил он. — Вы — аптекарь? Вам приходилось видеть переломы? Вы чинили когда-нибудь людей?

— Что? — спросил Билл.

— Крови боитесь?

— Я делал перевязки.

— Ручьи крови. Руки до локтя красные. И мясо. Теплое, парное мясо. Вам приходилось?

Перед Биллом маячило лицо с тонкими, сухими губами.

— Что? — переспросил он, отступая на шаг.

— Да, да, я говорю откровенно. Кровь. Мясо. Кости. Требуха. Остатки людей. Понимаете?

Лицо врача придвинулось ближе. Билл уже не видел его. Только зрачки, черные провалы во весь глаз.

— Я видел кровь. Мне приходилось.

— Да? — спросил врач. — И вы перевязывали спокойно? У вас руки не дрожали?

— Я умею, доктор.

— Вас зовут Биллом, вы сказали?

— Да, сэр.

— Просто — да. Запомните, Портер, в этом паршивом зверинце нет джентльменов. Я — Джо. Джо Уиллард. После каждого дежурства я едва держусь на ногах. Я не джентльмен. Я пропойца. Я свинья, вонючая свинья, самая паршивая грязная сволочь, которую зовут Джо Уиллард. Вам это понятно?

— Не понимаю, — сказал Билл.

Вы здесь недавно? Второй день? Тогда я вам скажу, милый мой Бэдди Портер. Лучшее, что я мог бы сделать для пациентов в изоляторе, — это инъекция хорошей дозы цианистого калия. Каждому. В сонную артерию. Чтобы побыстрее.

— Господи… — пробормотал Билл.

— Да. Сначала им, а потом себе. Но я не делаю этого. Потому что я трус. И потому что я презираю. Понимаете вы, что такое презрение? Я презираю Реджи Коффина. Канцеляристов. Надзирателей. Стражников. Всю эту проклятую систему. Я презираю вас. Презираю свою работу. Себя. Понимаете?!

Он выкрикнул последнее слово, упал в кресло и начал зажигать сигару. Пальцы его плясали.

— Вы увидите, Бэдди. Вы все увидите. В первый раз. Как я когда-то. К черту! Зачем вы сюда пришли? Кто вас послал ко мне?

— Реджинальд Коффин, начальник тюрьмы, — сказал Билл.

— Хорошо, — сказал врач, затянулся несколько раз и произнес медленно, словно просыпаясь — Будем работать, Бэдди Портер. Будем работать.

Билл увидел это через два дня. Уиллард велел приготовить свинцовую воду для примочек, пластырь и бинты.

— Выбирайте полотняные и пошире, — сказал он.

Подвал, куда они спустились, находился как раз под больницей. Билл ожидал увидеть затхлую дыру, но вместо этого оказался в просторном, хорошо освещенном помещении с цементным полом. Здесь было довольно чисто, но в воздухе стоял какой-то странный запах, будто в мясной лавке, будто здесь только что кончили разделывать свежую тушу теленка. Нога скользнула по бурому пятну, он чуть не упал. Схватив за руку доктора Уилларда, он поднял глаза и замер.

Прямо перед ним висел человек, распятый между четырьмя столбами. Сначала Биллу показалось, что у него нет головы, но затем он увидел ее. Она свисала на обмякшей надломленной шее между вывернутыми лопатками. Голое тело в нескольких местах было рассечено до костей как будто сабельными ударами, и темная кровь, стекшая к животу, образовала, застывая, сосульки.

— О господи… — пролепетал Билл. — Что это, доктор?..

— Вор бриллиантов, — ответил Уиллард. — Они его, кажется, еще не доконали. А теперь за дело, Бэдди. Губка у вас? Там в углу есть раковина и таз. Принесите воды.

Вдвоем они отвязали тело от столбов и положили его на кусок брезента. Уиллард губкой обтер кровь вокруг страшных рубцов. Наклеил на раны полосы пластыря. Туго перебинтовал вывихнутую кисть руки. Смочил свинцовой водой кровоподтеки.

Он работал быстро и четко. Сухими, короткими словами отдавал приказания. И пальцы рук его не дрожали. Он был похож на механика, ремонтирующего сломанный велосипед.

— Спирт, Бэдди.

Билл подал ему плоский флакон.

Уиллард протер ватой лицо лежащего и влил ложку спирта ему в рот. Человек шевельнулся и вздохнул. Розовые пузырьки закипели в уголках его рта.

— В порядке, — сказал Уиллард. — Сейчас я пришлю за ним санитаров. Бэдди, что с вами, черт побери?!

Билл, опустившись рядом с ним на корточки, теперь сидел на полу, полузакрыв глаза. Лицо у него было серое.

— Бэдди, не валяйте дурака! Вы не девочка! — Уиллард тряхнул Билла за плечо.

— Да, да… — сказал Билл. — Извините. Уже прошло. Он встал и начал собирать медикаменты. Он старался не смотреть на сооружение, похожее на станок для ковки лошадей. Он сторонился пятен крови на полу. Но все же он успел заметить, что внизу между столбами стояло деревянное корыто, наполненное красными опилками.

— Надо быть смелее, Бэдди, — сказал Уиллард, когда они поднимались в больницу. — Вы, кажется, не младенец.

— Доктор, неужели можно превратить человека в…такое…

— Семьдесят пять горячих, — сказал Уиллард. — Они работают стальными прутьями. Бывает, что переламывается позвоночник. Выпейте, Бэдди. — Он налил в стакан спирт из того же плоского флакона.

После обеда Уиллард рассказал историю бриллиантового вора.

Он украл из какого-то частного сейфа бриллиантовые украшения стоимостью в сто семьдесят тысяч долларов и попался через месяц, но ни один из сыщиков округа не мог обнаружить его тайника. Ни перевод в четвертый разряд, ни жесточайшие наказания не заставили его назвать место, где спрятаны бриллианты.

Уже в тюрьме с ним подружился бывший издатель, осужденный за убийство редактора соперничавшей с ним газеты. Неизвестно, на какой почве выросла их дружба, чем бывший газетчик завоевал доверие вора. Но в один прекрасный день все газеты штата разнесли сенсационную новость: тайник открыт, драгоценности найдены.

Бриллиантовый вор отомстил издателю за неумение молчать на следующий день после сенсации. Он достал где-то склянку карболовой кислоты и при встрече с газетчиком во время прогулки во внутреннем дворе выплеснул карболку ему в лицо.

— Семьдесят пять горячих — обычная порция за такую штуку, — закончил Уиллард. — Парень этот на удивление крепкий. Недельки через три поднимется на ноги как ни в чем не бывало.

— Но те, которые бьют… Неужели они…Уиллард махнул рукой.

— Скоты. Самые подлые, низкие скоты, без признаков интеллекта. И вы тоже скоро превратитесь в такого. В грязного, поганого скота. В такого, как я, понятно вам?

Билл вздрогнул.

— Нет, невозможно… — пробормотал он. — Я этого не вынесу. Я не могу смотреть на все это…

— Что? — спросил Уиллард. — Вы хотите возвратиться в третий разряд, откуда прямой путь в этот подвал, да? Вы хотите этого, да? Вам не нравится чистая постель и возня с порошками? Тогда идите. — Уиллард отворил дверь в коридор — Идите к Реджи Коффину и выложите ему все. Может быть, он будет в хорошем настроении и назначит вас в кузницу или в слесарную мастерскую. Но, вернее всего, вы через полчаса будете болтаться над тем же самым корытом. Вас это устроит? Вам не нравятся порядки в наших каторжных тюрьмах, да? Идите и жалуйтесь. Интересно, что из этого выйдет. А как вы думаете, что они сделают с парнем, которого мы сегодня починили? Завтра же они засекут его до смерти, вот что!