Георгий Литвин - Я был воздушным стрелком

Однако в практике боевых действий наших Военно-Воздушных Сил множество случаев, когда летчики возвращались на аэродром буквально на изрешеченном самолете, а на следующий день благодаря мастерству авиаспециалистов снова вылетали на задания и сбивали врага. Кстати, испытал это на себе. Наш Ил-2, вероятно, тоже не раз в гитлеровских сводках входил в число сбитых. А он, латаный-перелатаный, снова и снова поднимался в небо.

Напрашивается вывод. Если существовавшая в люфтваффе система учета потерь противника не вполне отвечала целям военным, то пропагандистским, видимо, соответствовала. Точно так же, как соответствуют им послевоенные издания некоторых западных "исследователей" войны в воздухе и мемуары гитлеровских летчиков и генералов люфтваффе.

Попытка принизить подвиг наших ВВС не нова, но если этим ранее занимались сами немцы и их покровители - союзники по НАТО, то сейчас этим занимаются и наши доморощенные "стратеги", забыв предупреждение поэта: "Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны".

Люфтваффе потерял свои лучшие силы на Восточном фронте, о чем свидетельствуют немецкие документы.

Подтверждением этому может служить книга "Снимите Хартмана с неба" американских авторов Р. Толивера и Т. Констейбла, изданная в Штутгарте в 1988 году и посвященная немецкому асу No 1 Эриху Хартману, который командовал 9-й эскадрильей 52-й истребительной эскадры с 20 апреля по 8 мая 1944 года в Крыму.. Эта эскадрилья тогда базировалась на аэродроме на мысе Херсонес.

В книге дан поименный список потерь летного состава эскадры за период второй мировой войны. Эта эскадра с первого и до последнего дня войны, а именно с 22 июня 1941 года и по 8 мая 1945 года находилась на Восточном фронте. Приводятся потери с 22 июня 1941 года по 11 апреля 1945 года - 503 летчика. Кроме того, за тот же период еще 91 человек пропал без вести при невыясненных обстоятельствах.

Авторы, опираясь на заявления многих немецких асов, пишут:

"Этот список потерь истребительной эскадры помогает разрушить легенду о том, что с русскими было легче воевать. Особенно с 1943 года об этом не могло быть и речи. Интересно, что известные немецкие асы, сражавшиеся столь успешно на Западном фронте, а затем переброшенные на Восточный фронт, вскоре погибали или попадали в плен. Вспомните судьбу таких асов, как Аси Ган, Зигфрид Шнель, Герхард Хомут, Эрих Лейе, и других. Причины тому были различные: психологические, технические, материальные и даже погодные. Многое зависело от тылового снабжения и организации аэродромной службы. Восточный и Западный фронты нельзя сравнивать..." (с. 332).

Сам Хартман совершил 1404 боевых вылета. Наши летчики сбивали его 14 раз, но он спасался с парашютом или садился на вынужденную. Один раз он даже попал к нам в плен, но в прифронтовой полосе обманул конвоиров (знал русский язык), бежал. Наши же асы А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб совершили 600 и 330 боевых вылетов соответственно. Если приплюсовать сюда еще и вылеты В. И. Фадеева, то получается, что Хартман совершил столько боевых вылетов, сколько эти три наших аса, вместе взятые. Почему так получилось? На этот вопрос я уже ответил чуть выше, но повторюсь еще раз. Подсчет сбитых самолетов у нас и у немцев был разным. У нас необходимо было подтверждение из трех источников, что самолет сбит наверняка, а это не всегда было возможно доказать. У немцев же считался сбитым самолет,

если в него попало столько-то снарядов или пуль, что определялось после проявления кинопленки. Наши истребители таких кинокамер на борту не имели. Причем сбитый самолет - это значит выведенный из строя, хотя оставшийся в живых летчик мог дотянуть самолет до своей территории.

Под каким бы слоем пропагандистского грима ни подавались события и факты минувшей войны, правду истории не исказить. Сегодня становятся известными все больше архивных документов, проливающих свет истины и помогающих найти ответы на вопросы, волновавшие и волнующие миллионы людей.

Живы и многие участники великих сражений, в том числе воздушных. Их объективные воспоминания должны дополнить и обогатить летопись борьбы и побед советского народа, его армии, Военно-Воздушных Сил.

Так я стал воздушным стрелком

В 6-м УТАПе кипела жизнь. Прибывали новые полки "безлошадников" на переучивание, убывали группы летчиков и техников на авиационные заводы за получением новой техники. Авиаторы, прибывшие с фронта, рассказывали о последних боях, а те, кто получал новые самолеты на авиационных заводах, пространно расписывали жизнь в глубоком тылу.

Летчики и авиаспециалисты знакомились с техникой прямо в цехах, а затем на аэродроме готовили ее к перелету на фронт.

В УТАПе доходит до курьезов. Вдруг оказаваются "дезертиры наоборот" летчики, которые под разными предлогами "бегут" на фронт. Многие техники, младшие авиаспециалисты доказывают, что они в свое время учились на летчиков, но документы, мол, потерялись, и они хотят переучиваться на новые самолеты. Все, конечно, становилось на свои места, но так, было!

Зимой 1942/43 года на советско-германском фронте стратегическая инициатива стала переходить к Советским Вооруженным Силам.

Немцы понесли сокрушительное поражение под Сталинградом, почти полностью был очищен Северный Кавказ, кроме Кубанского плацдарма.

Армии итальянцев, румын и венгров понесли также большие потери. Войска Красной Армии на Украине возвратили свои позиции, утраченные в ходе наступления немцев летом 1942 года.

На стенде, вывешенном в нашем общежитии, висела вырезка из газеты:

"В Народном комиссариате обороны.

За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать 590-й штурмовой авиационный полк в 43-й гвардейский штурмовой авиационный полк..."

Командиром полка был назначен подполковник Соколов Александр Дмитриевич.

Тех, кто завоевал это почетное звание, осталось мало: полк понес большие потери в боях. Теперь мы должны были получить на вооружение штурмовики Ил-2.

На аэродроме техники внимательно рассматривали самолет. Обтекаемая форма фюзеляжа, стеклянная кабина, лобовое пуленепробиваемое стекло фонаря и выступавший далеко вперед острый капот мотора с конусообразным обтекателем винта. Все это придавало самолету хищный вид. Из передней кромки плоскостей смотрели две пушки, два пулемета, под крыльями - восемь металлических реек - направляющих для реактивных снарядов. В центроплане четыре бомбоотсека, да еще и два замка для бомб под фюзеляжем. Мотор, бензобаки, кабина летчика одеты в броню. Скорость у земли развивал около 350 километров в час.