Сергий Тишкун - Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

Как я уже сказал, все увиденное повергло меня в ужас. И я решил открыть двери, говоря образно, попытаться найти Церковь за пределами храма. В лице всех тех, кто находится рядом с его стенами, но не имеет к нему никакого отношения, и прежде всего в лице детей.

Но для этого мне надо было пойти к этим людям, туда, на площадь. Какое-то время я колебался, потому что не принято, чтобы священник выходил из храма на площадь: место это сомнительное, священнику негоже быть там, среди наркоторговцев и всяких подозрительных личностей. Могут подумать, что у нас какие-то общие темные дела. А мне, чтобы достичь своей цели, нужно было буквально жить там. Тем не менее я рискнул открыто, даже по-приятельски, общаться со всеми этими людьми с площади. Иначе я бы не понял, как им можно помочь.

Я начал знакомиться с детьми, которые не посещали храм, не являлись формально «чадами Церкви», но жили на территории моего прихода, и поэтому детьми Церкви я их все же считал. Для начала я стал играть в баскетбол с местными подростками. Так продолжалось довольно долго: игры, встречи и общение на ступеньках перед храмом. Я постепенно узнавал их, а они меня. Не как священника, который их поучает свысока, чтобы они хорошо себя вели, а просто как человека, которому можно доверять. Я ходил в дома, где живут неблагополучные семьи, знакомился с людьми, заводил с ними дружбу, помогал, чем мог. Это было самое главное: разделить с детьми их дом, их жизнь, а для них тем и другим, в общем-то, была площадь. Я понял, что главная причина детских страданий – отсутствие полноценной семьи, семейной поддержки, контроля. Поэтому, например, если они и начинали ходить в школу, то делали это нерегулярно, их отчисляли, и в итоге они совсем забрасывали учебу. Многие дети были сиротами – их родители умерли от наркотиков.

Вот так, благодаря играм, баскетболу, общению, мне удалось оказаться внутри этого мира – сложного, иногда страшного мира района «Академия Платона». И потихоньку я начал вытягивать детей оттуда. Думаю, удалось мне это потому, что ребята доверяли мне.

Первая группа собралась из тех детей, которые уже начали вести преступную жизнь: воровали, торговали наркотиками, сами их употребляли. С несколькими единомышленниками мы арендовали небольшое помещение рядом с площадью, бывшее кафе, и там стали заниматься с детьми. Вот так и был основан «Ковчег мира», в 1998 году. Мне тогда было двадцать шесть лет.

– Чем вы занимались? Это были какие-то общеобразовательные уроки, как в обычной школе? Математика, например, или что-то подобное?

– Нет, здесь надо было начинать с другого. Еще когда я только знакомился с местной молодежью, я заметил: никто из них не верит, что их жизнь может быть иной – без криминала, наркотиков и попрошайничества. Они уверены, что ни к чему больше не способны, ничего не могут, что они – ноль, ничтожества. Это внушали им родители, а вся окружавшая их с детства атмосфера безысходности поддерживала у них такое мнение о себе. И я начал с того, что попытался повысить самооценку детей. Я находил в них хорошее, пусть самую малость, например умение неплохо играть в баскетбол или футбол, и старался, чтобы они увидели это в себе. Вот с этого начали.

Тогда у нас не было ничего: ни денег, ни нужного оборудования. Я отдал свою зарплату, другие что-то добавили. Думали только о том, чтобы продержаться месяц, а там видно будет…

Я молился Богу: «Все, что я мог сделать, – я сделал, а теперь Твоя очередь сделать то, что нужно». И Господь преподал хороший урок и мне, и детям. Он показал, что Он жив. Вот уже четыре года мы живем в этом прекрасном помещении, после десяти лет тяжелой работы в суровых условиях.

Сегодня тем первым ребятам по двадцать четыре года. Некоторые отслужили в армии, имеют работу, многие – студенты. И все вспоминают произошедшее с ними как чудо Божие: с полного нуля развилась такая обширная деятельность на благо Церкви и общества.

– Сколько сегодня детей в «Ковчеге»? Как вы с ними работаете?

– Сегодня в центре четыреста детей. Многие приходят сами и просят защиты от родителя или от какого-то другого взрослого, который жестоко с ними обращается. В этом случае мы изучаем ситуацию и по решению суда забираем детей в центр.

Детки приходят истощенные психологически и физически. И наша задача – сделать так, чтобы они снова улыбались, смеялись. Все это очень непросто, особенно когда, например, над ребенком надругался собственный родитель. От всего, что ребенок пережил, его трясет, он всего боится, ждет ударов со всех сторон. Для него каждый человек – это зло, потенциальная опасность.

И если ребенок у нас снова начинает играть и радоваться, то я воспринимаю это как награду, ну или как оплату за наш труд. Глядя на таких детей, мы говорим: «Посмотри, каким был ребенок в прошлом году и какой он сегодня».

Обреченным на гибель детям мы помогаем встать на праведный путь, обрести опору в жизни, чтобы они смогли жить, используя свои руки или голову, а не другими способами.

А потом такой ребенок своим примером помогает другим детям. Я часто говорю нашим воспитанникам: «Если бы вы не прошли через все трудности, которые были в вашей жизни, то вы не стали бы такими сильными, как сейчас». И это не просто слова, я действительно в этом уверен. Потом, когда наши дети идут в обычную школу, они мне часто рассказывают: «Батюшка, ни с того ни с сего дети в классе начинают плакать, мы их спрашиваем – почему. Оказывается, по таким пустякам! Тогда мы рассказываем им про себя, и они лишаются дара речи!» И я говорю: «Вы сможете помочь многим людям… Но не потому, что пару раз посидели в тюрьме, и вообще прошли через огонь, воду и медные трубы, и такие крутые теперь. Главное, что вы спаслись, окончили школу, получили специальность и живете собственной, независимой жизнью и радуетесь ей. И можете делиться этой радостью с окружающими. Вы можете показать путь спасения всем оказавшимся в трудном положении, чтобы они тоже смогли выкарабкаться».

Вы видите, у нас даже есть почетная грамота Отдела по восстановлению порядка[16]. В этом году на Рождество к нам приезжал глава греческой полиции вместе с министром защиты граждан господином Дендиасом[17]. Глава полиции сказал мне: «Отец Антоний, если бы вы не работали с этими детьми, то завтра-послезавтра мы бы столкнулись с большими проблемами. Ваша и наша деятельность тесно связана…»

Но мы не только даем детям кров и пищу, помогаем получить профессию, устроиться на работу. Мы заботимся о духовной жизни ребенка, развиваем ее – и в этом характерная особенность нашего центра. Дети, которые крещены в Православной Церкви, ведут у нас полноценную церковную жизнь: исповедуются, причащаются, соборуются. В здании центра есть храм. И это – вместе с поддержкой психологов, педагогов и других специалистов – помогает справиться со многими сложными проблемами.