Георгий Зайченко - Джон Локк

Глава III. Особенности материализма Локка

Многие буржуазные философы рассматривали Локка как дуалиста. Так что положительный ответ на вопрос: «Был ли Локк дуалистом?» — для новейших комментаторов настолько очевиден, что, не утруждая себя его серьезным обсуждением, они сразу же обращают свои взоры на теоретико-познавательные концепции Локка. Даже такой серьезный исследователь, как Р. Аарон, книга которого «Джон Локк» в восьмитомной англо-американской философской энциклопедии названа лучшим исследованием взглядов английского философа, по этому поводу утверждает: «Следуя традиционными путями мышления, Локк рассматривает душу как субстанцию, но субстанцию, которая является нематериальной. Он придерживается обычного дуализма и [представления о] двух частях природы: активной нематериальной субстанции и пассивной материальной субстанции» (43, стр. 142). Между тем, как мы могли убедиться на примере спора о врожденных идеях, схоластическая и картезианская версии врожденности знания покоились, как на одном из своих оснований, на признании нематериальности души. И если бы Локк действительно принимал дуализм Декарта, то стала бы непонятной не только критика Локком теории врожденных идей, но и наличие у него позитивной антидекартовской (эмпирической) теории познания.

Тщательный анализ взглядов Локка показывает, что основой его понимания мира был материализм, хотя в его учении содержались также определенные деистические и теологические моменты. У Локка можно ясно различить двоякую постановку проблемы об отношении материи и сознания: первую, рассматривающую это отношение с точки зрения выяснения первопричины мира и всего богатства его явлений; вторую, ставящую вопрос о принципиальной возможности для материи обладать свойством мышления. Что касается первой постановки проблемы, то Локк предлагает вниманию читателей «Опыта» несколько различных вопросов, ответы на которые объяснили бы отношения между материей и сознанием.

Эти вопросы таковы: 1) порождает ли материя движение и сознание, 2) порождает ли движение материи сознание, 3) возможно ли, «чтобы материя, с движением или без него, могла первоначально иметь в себе как свой продукт чувство, восприятие и познание» (6, т. I, стр. 605), 4) «материально ли вечное существо или нет» (6, т. I, стр. 606), 5) создает ли вечно мыслящее существо материю? Ясно, что положительный ответ на первый вопрос может послужить основой для материалистического решения проблемы о происхождении и сущности сознания лишь при условии признания движения в качестве атрибута материи, так как материя, лишенная атрибута движения, не может последовательно мыслиться как причина и субстанция мышления. Положительный ответ на второй вопрос дает материалистическое решение проблемы. Положительный ответ на третий ведет к материализму в его гилозоистической форме, на четвертый — ведет к материализму Спинозы. И только положительный ответ на пятый вопрос в зависимости от конкретного его решения ведет или к явному идеализму, или к деизму (который также неоднозначен и может представлять как форму возражения против отдельных догматов церкви, так и форму непоследовательного материализма, содержащего уступки теологии).

Как же Локк оценивает эти ответы? Что касается первого, то он считает, что без предположения бога материя будет «вечно оставаться такой мертвой, бездеятельной глыбой» (6, т. I, стр. 604). Следовательно, материя не может породить ни движение, ни сознание. Отрицательный ответ он дает и на второй вопрос, так как считает, что механическое движение любого размера частиц материи в любых комбинациях может дать только толчок и ничего больше. Вслед за тем он отвергает гилозоизм. Особый интерес представляет рассмотрение отрицательного ответа на четвертый вопрос, так как причины, побудившие Локка к этому, дают представление о том, почему философ дает отрицательные ответы и на первых два вопроса. По поводу положения, что «мыслящее существо (имеется в виду бог. — Г. З.) может быть также и материальным» (6, т. I, стр. 606), Локк замечает: «Пусть так: но отсюда также следует, что бог есть. Ведь если есть вечное, всеведущее, всемогущее существо, то очевидно, что есть бог, считаете ли вы это существо материальным или нет» (6, т. I, стр. 606). В связи со спинозовским положением Локк высказывается в том духе, что оно для него вполне приемлемо, поскольку совместимо с признанием бога. Но Локк совершенно справедливо считает, что спинозовская форма признания бога делает слишком призрачной версию о нем. Он отчетливо видит, что признание материи вечной, даже если она персонифицируется в боге, легко ведет к материализму как к атеизму. Атеизм был тем последним шагом, на который он не смел отважиться. Лишь один-единственный шаг отделял его от Спинозы. И это великолепно видели уже современники Локка. Тайны локковского материализма были припрятаны в руках самого всемогущего бога. «Представить себе, — писал он в „Опыте“, — что бог при желании может присоединить к материи способность мышления, по нашим понятиям, нисколько не труднее для нашего разумения, чем представить себе, что он может присоединить к материи другую субстанцию со способностью мышления» (6, т. I, стр. 528).

Лейбниц очень точно оценил материалистическую сердцевину положения Локка. В полемической работе «Новые опыты о человеческом разуме», направленной против «Опыта» Локка, он пишет: «Если считать материю способной к ощущению, то можно думать, что для нее не невозможно и произвести его» (24, стр. 384).

Тут открывалась дорога к деизму как прикрытию по существу материалистического положения. Характерно в этой связи одно из возражений Локка на критику Стиллингфлита: «Идея материи есть протяженная плотная субстанция; там, где есть такая субстанция, есть материя и сущность материи, какие бы другие качества, не содержащиеся в этой сущности, ни угодно было бы богу присоединить к ней. Например, бог создает протяженную плотную субстанцию… К определенным частям ее он присоединяет движение, но она все еще сохраняет сущность материи… Иным частям он придает чувство, самопроизвольное движение… Но стоит кому-либо осмелиться сделать еще один шаг дальше и утверждать, что наравне с чувством и самопроизвольным движением бог может присоединить к материи мысль, разум и волю, как тотчас же находятся люди, готовые ограничить силу всемогущего творца и сообщить нам, что он не в состоянии сделать это, потому что это разрушает сущность, „изменяет существенные свойства материи“. В подтверждение этого утверждения им нечего больше сказать, кроме того, что мысль и разум не включаются в сущность материи» (6, т. II, стр. 450–451). Сама логика аргументации Локка ведет к выводу, что в мыслящей материи мышление будет относиться к ее сущности.