Николай Симановский - Дневник; 2 апреля - 3 октября 1837 г; Кавказ

После этого штурму мы вышли на прекрасную поляну, где сделали привал: мы расположились завтракать под тенью благовонного орехового дерева в нескольких шагах от аула, где оставленные куры, которых никто не смел трогать, ужасно кричали; кругом нас вьется по деревьям виноградная лоза, кустарники диких роз. Жито, овес, ячмень, конопля, лен, кукуруза и проч. - всего есть в этом месте в большом изобилии, поля их, большей частью, огорожены плетнями; я видел даже привитые фруктовые деревья, что, вероятно, работа русских беглых. Вся баранта угнана в горы, здесь пропасть аулов, что и было причиною их упорной защиты. Надо было видеть нашу общую радость, когда мы, занявши вершину горы, увидели невдалеке море, солдаты кричали от радости. По прибытии к Черному морю, где расположились лагерем по обеим сторонам реки Пшады, генерал Вельяминов благодарил 1-й батальон за взятие штурмом горы. Наш полк расположен на самом берегу реки Пшады в полуверсте от моря, и избавлены сегодня от цепи и караулов, дабы дать людям отдохнуть. Благодаря Богу, мы прибыли на место, где предполагается построение крепости.

25 мая. Как приятен отдых после стольких трудов! Люди отдыхают, моют и сами моются, но несносные черкесы не хотят оставить нас в покое, несмотря на то, что мы не жжем их аулов. Они с разных сторон палят из фалконетов, коих числом не более трех, и уже убили одного солдата Тенгинского полка наповал, стоявшего на пикете. Перед самой смертью он закурил трубку, и когда все легли и караульный офицер приказывал ему лечь, то он сказал: "Ваше благородие, эти лоскутники стреляют понапрасну: пуля сюда не долетит", - вслед за его словами - выстрел из фалконета, и он упал мертвым.

26 мая. Полковник Полтинин собрал 1-й батальон и сам читал приказ генерала Вельяминова, отданный по отряду. Я помещаю здесь приказ по полку и по отряду:

1. Приказ по полку. Приказ, отданный по отряду за No 2 сего дня, в копии прилагаю, предписываю гг. батальонным командирам прочесть оный при собрании роты всем без изъятия нижним чинам в каждом батальоне, в 1-й же батальон я сам прочту; мне же остается сказать, что я, будучи уверен, вел сам 1-й батальон на назначенное место, с тем, что гора сия должна быть непременно занята, и, действительно, они это исполнили, оправдали мое ожидание, при каковом случае оказали непоколебимое мужество, храбрость, терпение к трудам и повиновение к исполнению воли начальства в виду командующего войск генерал-лейтенанта Вельяминова и целого отряда. В сем деле показали присутствие духа 3-й мушкетерской роты рядовой Добринин и 2-й мушкетерской - Олисинский, которые, будучи ранены, не оставили своих мест до прихода на место лагеря; доблестный поступок сих рядовых обязывает мне сделать известным по полку, и я остаюсь уверенным, что они на будущее время будут примером храбрости своих товарищей.

Приказ по отряду. No 2-й. Лагерь при речке Пшаде. Мая 24 дня 1837 года. С копии копия. В память славной атаки, сделанной сего дня 1-м батальоном Навагинского пехотного полка на первую гору, встреченную отрядом с левой стороны речки Пшады, отныне называть это место горою Навагинскою. Подлинный подписал генерал-лейтенант Вельяминов. С подлинным сверял гвардии-поручик Кусаков. (...)

27 мая. (...) Бывши на фуражировке, я срисовал крест и на шесте наткнутую козиную голову, но ни от кого не мог добиться настоящего значения оных. Иные говорят, что это приношение жертвы перед начатием Посева, а иные уверяют, что они этому поклоняются.

28 мая. Был с командой для рубки леса по ту сторону реки Пшады у самого берега Черного моря, которое очень волновалось, так что нельзя было выгружать казенных вещей, прибывших из Еленчика. Я ходил по берегу и собирал разные раковинки и черепашки, коих здесь очень мало. Может быть, придется, и это скучно проведенное время вспомнишь иногда с удовольствием.

Черкесы сегодня уже не стреляют и нигде не показываются, они, верно, занимаются теперь устройством новых жилищ; им очень неприятно, что мы заняли эту бухту, на берегу коей стоят до сих пор две сакельки, в коих производился торг с турками, которые доставляли им соль, ибо и теперь еще на берегу находят соль. Вчера прибыл в отряд гродненский гусар поручик Рошковский{31} морем из Тамани. После обеда в продолжение почти часу была сильная буря, и я все время стоял на берегу моря и любовался волнами, которые неслись, как горы, и разбивались о берег пеною. В эту минуту вид моря удивительный: оно из гладкой поверхности образуется в хрустальные горы, цвет его из зеленого переменяется в черный, и 9-й вал плещет выше сажени; транспортные суда, стоя на якорях, сильно качаются. Но я за удовольствие заплатил простудою: у меня болит горло и грудь. Сегодня я встретился неожиданно с Илиодором Осиповичем Миницким,{32} с которым вместе воспитывался и которого не видал уже 12 лет.

29 мая. (...) Сегодня прибыли из Еленчика суда с палатками и нашими вещьми, но их нельзя выгрузить по причине сильного волнения моря.

30 мая. У нас в роте служили благодарственный молебен. Мне сегодня немного лучше: грудь уже не болит, а побаливает горло, Наш батальон передвигают с нашего места влево, а на нашем месте будут делать кирпич. Наконец погода немного утихла и начали выгружать наши палатки.

31 мая. (...) Сегодня прелестная ночь: чисто-голубое небо усеяно звездами, говорят, таких ночей в Петербурге не бывает, но я против этого - и в Петербурге есть прелестные ночи. Ночи теперь еще довольно холодны. Здесь много змей, одни из них, огромные, желтобрюхие, безвредны, а другие, называемые медянки, имеющие на солнце цвет, подобный меди, очень опасны: они иногда кидаются на людей, но у нас есть предохранительное средство - это бурка, на которую не только она, но и никакое ядовитое животное не полезет, ибо она делается из бараньей шерсти, а бараны едят всех ядовитых животных; здесь также много черепах. Как я рад, что достал "La Salamandre",{33} и хотя я ее прежде читал, но она доставляет мне большое удовольствие, ибо здесь ужасная скука.

1 июня. Сегодня я почти совершенно здоров и потому ходил в море купаться, оно очень тихо, зыби совсем нет. Выкупавшись в море, чувствуешь себя гораздо легче, вода горько-соленая. Место для крепости совсем расчищено, тысяча человек каждый день работают, лес вырублен, и теперь делают кирпич, полагая выделывать в день по 20 тысяч. Место для крепости Вельяминов уже назначил колышками, поспеет кирпич, и тогда приступят к заложению крепости. Прелестная роща, бывшая на берегу Черного моря, уже вся вырублена - как жаль мне ее! Этаких рощ мало можно встретить; посреди этой рощи был аульчик, вероятно, какого-нибудь князя, вероятно, черкесы в свободные часы отдыхали под тенью дерев, увитых виноградною лозою, или гуляли, наслаждаясь чистым, благовонным воздухом. Я не в силах описать хорошо это место, скажу только, что оно очаровательно, теперь его как не бывало: от вековых деревьев и благовонного орешника остались лишь одни пни, но и те со временем выроют. Секира все истребила,