Заложница страны Свободы. 888 дней в американской тюрьме - Мира Тэрада
5
Все. Я дошла до точки кипения. Такого отношения к себе больше нельзя терпеть. Я уволила своего адвоката. Финские власти явно не торопятся с решением по моему делу. И мой адвокат тоже явно пренебрегала «лишней суетой». Ключевым моментом, когда я окончательно решила отказаться от ее услуг, стала следующая ситуация. Когда она проявила изящное и наиболее подходящее участие к моей ситуации.
Сидя на скамье суда, молюсь.
– Что ты делаешь? – спрашивает адвокат.
– Прошу Бога о помощи, – отвечаю я.
– Здесь не Господь решает, а судья, – отвечает адвокат.
В случае ее увольнения просьбы к высшим инстанциям не потребовалось. Потребовались лишь мой разум и логика. Адвокат должен помогать. Ходатайствовать. Поддерживать. А не обильно поливать тормозной жидкостью все мои порывы. В соответствии с финским законодательством при наличии юридического образования я сама могу представлять свои интересы. Для этого необходимо было судебное решение. На судебном заседании после обстоятельной беседы с судьей было принято решение о назначении меня моим же представителем по делу об экстрадиции. Моя маленькая победа. Здесь я учусь радоваться даже самым маленьким, казалось бы, незначительным достижениям.
Пришла часть документов. Сначала я обрадовалась, как ребенок. Но моя реакция была преждевременной. Я знаю ряд языков. Но финский – увы, нет. Во всяком случае, пока нет… Эти жалкие несколько листов – и всё на финском. Я не понимаю ни слова. Я прошу переводчика, но нет. Простите-извините, пока нет. Это какое-то изощренное издевательство.
Вновь общались с Яли. Он все еще крайне удивлен, что я нахожусь в Хя́меэнли́нне. Ведь официально тюрьма закрыта. Он сказал, что СМИ потеряли меня – немудрено, кто догадается искать в официально закрытом по документам заведении. Тем не менее наша чертова дюжина заключенных здесь. Он одобрил мое расставание с адвокатом. И пообещал помочь в вопросе жилья. Честно говоря, я чуть не заплакала. Потому что мысль о том, что кто-то готов мне бескорыстно помочь, меня безумно растрогала.
Но я разумный человек. Я четко осознаю, что Яли – не добрый волшебник, прилетевший на лондонском вертолете. Он заинтересован в первую очередь не во мне лично, а в гуманности и правомерности всей системы. Важно создать прецедент. Показать, что справедливость возможна. И должна существовать без всяких экивоков. Есть в мире вещи, которые просто должны существовать. Справедливость. Вера. И любовь. Любовь…
Июль, 2014 год. Воскресенье, 10 утра. Вашингтон, DC. Я на крыше городского бассейна с друзьями. Он снова недалеко в компании своих друзей…
Июль, 2014 год. Среда, утро. Вашингтон, DC. Мне звонит друг – владелец конефермы, где готовят лошадей для скачек. Ферма находится в 4 часах езды от Вашингтона, поэтому визиты друга в столицу редки. Однако друг сообщает, что он в Вашингтоне, и предлагает встретиться. Место встречи – в центре города, буквально в 20 минутах ходьбы от Белого дома. Подъезжаю, дом жилой – апартаменты.
Внизу меня встречает Джо – мужчина с загадочным взглядом и улыбкой Чеширского кота…
В этот день у нас состоялся первый длительный диалог… Мы сидели друг напротив друга, нас разделял стол, смотрели друг другу в глаза… Он сел на угол стола, тем самым сократив дистанцию. Вблизи он мне нравился еще больше… Я чувствовала запах его туалетной воды и чистой одежды… Мы говорили наперебой: об искусстве, о религии, философии и об истории, о путешествиях, людях, морали и принципах, семейных ценностях, трудностях, с которыми я сталкиваюсь в стране, где у меня нет родных и близких… Его голос был таким глубоким, успокаивающим, гипнотичным… Рядом с его грудой мышц я чувствовала себя в полной безопасности… Джо работал персональным тренером в одном из лучших спортклубов Вашингтона, а также давал частные тренировки ММА, преимущественно тайский бокс, которым он занимался с пяти лет.
Институт брака и семью он ценил. Разводы в его культуре и семье недопустимы – это унижение. Ориентированный на семью, харизматичный, спортивный, глубокомысленный, духовный, успешный… Он ни разу не дотронулся до меня. Он только смотрел своим загадочным взглядом с улыбкой Чеширского кота и говорил…
Пришло время уезжать. Он вызвал такси, взял мой номер и проводил.
Спустя минуту получила в такси эсэмэс от Джо: «Привет, жена. Апартаменты пусты без тебя. Когда ты вернешься?»
Мы продолжили наше общение. Джо был заботлив. Он был человеком действия. Жил по принципу «проблема – решение». Все мои трудности Джо взял на себя. Он взял на себя все! Даже то, что меня не обременяло, – например, выбор еды, одежды… Джо выбирал мой круг общения. Точнее, он его разумно сужал… Я прислушивалась к нему, ведь, как Джо сам говорил, он «не желал мне зла, любил меня, заботился и хотел для меня лучшего». Я верила Джо. Я любила. А любовь для меня «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…»
6
Турку
Январь – февраль 2019 года
Меня перевели из заиндевевшей, якобы закрытой тюрьмы в тюрьму Турку. Вполне себе действующую мужскую тюрьму строгого режима. И «лучшую» по условиям содержания. Хотя, наверное, все лучше, чем продуваемые насквозь застенки тюрьмы Хя́меэнли́нна. Я наконец получила еще часть документов с материалами дела на английском языке. Американское правительство отнеслось ко мне с благосклонностью и не стало тянуть до максимального срока из 45 дней. Так что они прислали их всего… через 43 дня. Спасибо и на этом. Интересно, когда я получу наконец полный комплект? Но даже эта часть успела меня напугать. Я не узнала себя в описании этих дел, будто бы речь в них шла о некой посторонней хищной, беспринципной даме. Но второй важный пункт просто вбил меня в пол. Оказывается, что спустя четыре дня после моего ареста, 19 декабря 2018 года, судом в США была выписана еще одна жалоба – о предварительном сговоре в отмывании денежных средств. Документ, на котором отсутствует печать! Он же нелегитимен! В итоге мне был обещан срок до… 60 лет. 40 лет – за предварительный сговор с целью продажи наркотических средств, 20 лет – за предварительный сговор в отмывании денежных средств. Я уверена, что финны также испугались, что у
