Роман Добрый - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

Путилин усмехнулся.

¾ Положим, дружище, он — не на свободе. Он — «кончен», то есть пойман; за ним — великолепный надзор. А затем... Я хочу довести дело до конца. Знаешь, — это моя страсть и это — моя лучшая награда. Позволь мне на­сладиться одним маленьким эффектом. Ну, блестящая дебютантка, пожалуйте сюда, за этот выступ! Я — здесь, ты — там!

Мы разместились.

Первый раз в моей жизни я бывал на колокольне.

Колокола висели большой, темной массой.

Вскоре выплыла луна и озарила своим трепетным сиянием говорящую массу.

Лунный свет заиграл на колоколах и что-то таинственно чудное было в этой картине, полной мистического настроения.

По лестнице послышались шаги. Кто-то тяжело и хрипло дышал.

Миг — и на верху колокольни появилась страшная, безобразная фигура горбуна.

Озаренная лунным блеском, она, эта чудовищная фи­гура, казалась воспроизведением больной, кошмарной фан­тазии.

Боязливо озираясь по сторонам, страшный спрут-человек быстро направился к большому колоколу.

Тихо ворча, он нагнулся и стал шарить своей ла­пой...

¾ Нету... нету... Вот так!.. Неужели ведьма прокля­тая надула?..

Огромный горб продолжал ползать под колоколом.

¾ Тряпка... где тряпка? А под ней мои денежки! Ха-ха-ха!.. — усиливал свое ворчание человек-зверь.

— Я помогу тебе, мой убийца!

С этими словами из места своего прикрытия высту­пила девушка-труп, «сотрудница» Путилина.

Горбун испустил жалобный крик. Его опять как и там, в конуре, затрясло от ужаса.

Но это продолжалось одну секунду. С бешеным воплем злобы, страшное чудовище одним гигантским, прыжком бросилось на имитированную Леночку и сжало ее в своих страшных объятиях.

¾ Проклятая дочь Вельзевула! Я отделаюсь от тебя! Я сброшу тебя во второй раз!..

Крик, полный страха и мольбы, прорезал тишину ночи.

¾ Спасите! Спасите!

¾ Доктор, скорее! — крикнул мне Путилин, бросаясь сам, как молния, к чудовищному горбуну.

Наша агентша трепетала в руках горбуна.

Он высоко подняв ее в воздухе, бросился к перилам колокольни.

Путилин первый с большой силой схватил горбуна за шею, стараясь оттащить его от перил колокольни.

Вот в это-то время некоторые, случайно проезжавшие и проходившие в этот поздний час мимо церкви Спаса на Сенной, и видели эту страшную картину: озаренный луной безобразное чудовище-горбун стоялна колокольне, высоко держа в своих руках белую фигуру девушки, которую собирался сбросить с огромной высоты.

Я ударил горбуна по ногам.

Он грянулся навзничь, не выпуская, однако, из сво­их цепких объятий бедную агентшу, которая была уже в состоянии глубокого обморока.

¾ Сдавайся, мерзавец! — приставил Путилин блестя­щее дуло револьвера ко лбу урода. — Если сию секунду ты не выпустишь женщину, я раскрою твой безобразный череп. — Около лица горбуна появилось дуло и моего револьвера. Цепкие, страшные объятия урода разжались и выпустили полузадушенное тело отважной агентши.

Урод-горбун до суда и до допроса разбил себе го­лову в месте заключения в ту же ночь.

При обыске его страшного логовища, в сундуке было найдено... 340 220 рублей и несколько копеек.

¾ Скажи, Иван Дмитриевич, — спросил я позже моего друга, — как удалось тебе напасть на верный след этого чудовищного преступления...

¾ По нескольким волосам... — усмехаясь, ответил Путилин.

¾ Как так?! — поразился я.

¾ А вот слушай. Ты помнишь, когда протиснулся не­знакомый мне горбун к трупу девушки, прося дать ему возможность взглянуть на «упокойницу»? Вид этого необычайного урода невольно привлек мое внимание. Я по привычке быстро-быстро и внимательно оглядел его с ног до головы, и тут случайно мой взор упал на пуговицу его полурваной куртки. На пуговице, замотавшись, висела, целая прядка длинных волос. Волосы эти были точно такого же цвета, что и волосы покойной.

В то время, когда я открывал холст с лица покой­ницы, незаметным и ловким движением сорвал эти волосы с пуговицы. При вскрытии — я сличил эти волосы. Они оказались тождественными. Если ты примешь во вни­мание, что я, узнав, где девушка разбилась от падения со страшной высоты — поглядел на колокольню, а затем узнал, что горбун — постоянный обитатель церковной па­перти, то... то ты несколько оправдаешь мою смелую уголовно-сыскную гипотезу. Но это еще не все. Я узнал, что горбун богат, пьяница и развратник. Для меня, друг, все стало ясно. Я вывел мою особенную линию, которую я называю мертвой хваткой.

¾ Что же ясно? Как ты проводишь нить между горбуном и Леночкой?

¾ Чрезвычайно просто.

Показания ее матери пролили свет на характер Ле­ночки. Она безумно хочет разбогатеть. Ей рисуются наряды, бриллианты, свои выезды. Я узнал, что она работала на лавку, близ церкви Спаса. Что удивительного, что она, прослышав про богатство и женолюбие горбуна, решила его «пощипать»?

Сначала, пользуясь своей редкой красотой, она вскру­жила безобразную голову чудовища. Это было время флир­та. Она, овладев всецело умом и сердцем горбуна, без­боязненно рискнула прийти в его логовище. Там, высмотрев, она похитила эти 49 700 рублей. Горбун узнал, и... лю­бовь к золоту победила любовь к женской красоте. Он решил жестоко отомстить и действительно сделал это.

ГРОБ С ДВОЙНЫМ ДНОМ

Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль.

Вдруг он круто остановился передо мной.

¾ А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!

¾ Ты о ком говоришь? — спросил я моего гениаль­ного друга.

¾ Да о ком же, как не о Домбровском! — с доса­дой вырвалось у Путилина. — Целый год, как извест­но, он играет со мной, как кошка с мышкой. Много на своем веку видел я отъявленных и умных плутов вы­сокой марки, но признаюсь тебе, что подобного обер-плута еще не встречал. Гений, ей-Богу, настоящий ге­ний! Знаешь, я искренно им восхищаюсь.

¾ Что же, тебе, Иван Дмитриевич, особенно дол­жна быть приятна борьба с этим господином, так как вы — противники равной силы.

¾ Ты ведь только вообрази, — продолжал Путилин, — сколько до сих пор нераскрытых преступлений этого короля воров и убийц лежит на моей совести! В течение одиннадцати месяцев — три кражи на ог­ромную сумму, два убийства, несколько крупных мо­шеннических дел, подлогов. И все это совершено одним господином Домбровским! Он прямо неуловим! Знаешь ли ты, сколько раз он меня оставлял в дура­ках?

Я до сих пор не могу без досады вспомнить, как он провел меня с похищением бриллиантов у ювелира Г. Как-то обращается ко мне этот из­вестный ювелир с заявлением, что из его магазина на­чалось частое хищение драгоценных вещей: перстней, булавок, запонок с большими солитерами огромной ценности.