Мы-Погодаевские - Михаил Константинович Зарубин
Не сразу уходили на фронт мужики, но вскоре в деревне их почти не осталось. Ждали своей очереди и те, чей возраст не вышел. Конечно, на душе кошки скребли: похоронки-то идут.
Если взять деревню с верхнего края, то получится, что во второй избе пострадали двое — отец Василий Жмуров (погиб на фронте) и сын Иннокентий (был убит в ФЗО).
В четвертом доме проживала семья Погодаева Василия Архиповича. У него на фронте погиб сын Яков, танкист. Второй сын Глеб был призван в мае 1945 года и служил в охране академика Янгеля в Днепропетровске, где и помер в чине майора.
В следующем доме в 1945 году был призван Ткаченко Николай Иванович, успевший повоевать с японскими самураями. Ранен был в голову. Сейчас живет у дочери в Москве.
Рядом в доме жил гроза и добровольный воспитатель подростков чернобородый дедушка Филипп Черемных. У него на фронте погиб сын Борис, который оставил в нашей детской памяти самые благодарные воспоминания, потому что готовил нас к защите родины.
В доме Анисимова Ивана были малолетки, а сам он служил в милиции. Помнится потрясающий эпизод с возвращением с фронта Куклина, которого приплавили на лодке в деревню две медсестры (так он был покалечен!).
У соседей на фронте не было никого, у Кудриных отец был призван в армию, но находился пока в глубоком тылу.
У Ведерниковых погибли на фронте обе брата. Помню, как они пускали в небо «змеев» на тонкой нитке и высоко-высоко…
Запомнился такой эпизод. Сын Черемных Николая Дмитриевича был призван в армию. Война — в полном разгаре. Анатолий (сын) пошел в поле, к лугам, к лесу, везде останавливался подолгу, словно прощаясь навсегда с родными местами. Я случайно увидел его, интуитивно почувствовал, как он переживает, и у меня сжалось что-то внутри, стало тоскливо, не по себе.
За проулком к скотным дворам стоял дом на две половины, здесь жили два брата Погодаевых — Иван Иванович (умер на работе, чем-то отравившись) и Денис, который на фронте уцелел.
Сын Ивана был призван во время войны, после служил где-то в Ровно, дослужился до майора, сейчас, может быть, полковник. Это Александр.
Следующий дом большой, высокий, на две половины, принадлежал Василию Григорьевичу Погодаеву, который вернулся с фронта без единой царапины, но с множеством боевых наград. Когда мы, малышня, спрашивали его, за что награды, он скупо отвечал, что поднимал боевой дух солдат игрой на гармошке, а гармонист он был, как говорится, от Бога! В апреле 1944 года вернулся домой его сын Аполлинар, на солдатской гимнастерке — медаль «За отвагу», левая рука, скрюченная и беспомощная, висела вдоль тела. Оказывается, пуля перебила сухожилие выше локтя. С годами он все-таки разработал руку и стал отлично играть на гармошке.
Во второй половине дома жил Иван Григорьевич, который умудрился всю войну прослужить в Забайкалье. Третий брат Александр, живший отдельно от братьев, воевал под Ленинградом, вернулся домой году в 1943-м, ранен был в левую руку.
Через дом жил высокий, стройный не по-стариковски, дедушка Игнатий Павлинович. Два его сына были на войне. Один вернулся по ранению домой, работал в школе физруком, второй, Владимир, отличился в боях на территории Латвии, где в одном из боев подбил шесть вражеских танков.
Через дом — вернулся домой офицер-интендант Замаратский Николай Трофимович. Конечно, была «закатана» гулянка, а в соседнем доме, где жил мой отец Замаратский Иннокентий Михайлович, не попавший на фронт по причине пожилого возраста, не вернулись с войны двое — это Замаратский Василий Иннокентьевич, который в сентябре 1941 года был призван в армию, а в октябре этого же года был ранен в живот под городом Загорском. лечился он в Красноярском госпитале, а после излечения попал на Волховский фронт, где и погиб. Второй брат Михаил был призван в армию в 1939 году. Служил в Совгавани, откуда попал на фронт, под город Калинин, и оттуда с боями прошел до города Магдебурга, где и погиб 24 апреля 1945 г. был награжден двумя медалями «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги».
В соседнем доме проживал, внешне похожий на медведя, дед Матвей, у которого погибли на фронте два сына — Иван и Александр Замаратские. В поселке Старая Игирма живет внук деда Матвея, но он вряд ли помнит своего отца Ивана.
В доме Евгения Архиповича уцелели оба сына — Георгий служил на Тихом океане, там где-то служил и Геннадий, который, возможно, участвовал в войне с Японией, так как демобилизовался из Порт — Артура.
В доме напротив жили лесник Петухов Никита и его сын Яков. Я их хорошо помню, особенно отца, который предлагал нам, ребятам, шкурить в лесу пеньки на лесосеках, собирать в кучи хворост, а за труды выдавал деньги на детские кинофильмы. Сын был очень похож на отца и внешне, и характером. Ушли на фронт они почти одновременно и вскоре погибли. Рядом находился новый, как говорят, с иголки, дом Погодаева Никифора (отчество не помню). Это был высокий и плотный старик с белыми (нет, не седыми) волосами и внушительной величины кулаками. Мы любили слушать его рассказы о том, как он копьем бросал через плечо турецких янычар. С фронта вернулся после войны его внук Николай, внешне точная копия деда Никифора, только намного моложе, но с такими же кулаками. Николай имел на лице явно выраженные последствия войны. Он пять раз горел в танках и все-таки уцелел, только долго еще огрубелые, резкие морщины не сходили с его лица.
Второй брат (внук деда Никифора) был на вид самым обыкновенным, среднего роста, совсем не богатырской натуры, и ушел он в армию в мае 1945 года. Попал в конные войска и, как результат, в охрану академика Янгеля в Днепропетровске.
Рядом с домом Никифора жил колхозный животновод Георгий Аполлинарьевич Замаратский, который погиб на фронте: умер от ран в госпитале, а его брат Константин прошел всю войну (он был кадровым военным), вернулся на побывку в родную деревню в чине майора. Хвалился, что, будучи командиром
