Рудольф Нуреев - Мария Баганова
Обычно на лечение подобных травм требуется не меньше месяца, но Нуреев сумел восстановиться за неделю и вышел на сцену несмотря на то что ступня еще побаливала. Впоследствии он признавался, что им двигало не самопожертвование, а чистой воды эгоизм: его волновал не столько успех башкирского балета, сколько то впечатление, которое он сам произведет, выступая перед артистами Большого театра. Видимо, впечатление это было благоприятным, поскольку Нуреев сумел добиться разрешения на поступление в Московское хореографическое училище. Счастье было так близко, но от поступления пришлось отказаться: у Московского училища в то время не было общежития, а на то, чтобы снимать квартиру, у Нуреева элементарно не хватило денег. Пришлось вернуться в Уфу.
Рудольф был в отчаянии. Но тут ему помогли преданные друзья и педагоги: аккомпаниатор Ирина Воронина собрала подписи лучших уфимских танцовщиков и балетмейстеров и направила в Министерство культуры Башкирской Республики письмо с предложением направить Нуреева на учебу в Ленинград. Получив положительный ответ, Нуреев купил билет до Ленинграда и отправился в путь.
Город на Неве
Санкт-Петербург, Ленинград – без всякого сомнения, один из красивейших городов мира. Каменные набережные Невы, Зимний дворец, Казанский и Исаакиевский соборы, Медный всадник, многолюдный Невский проспект – и серое холодное небо. Ленинград ошеломил молодого провинциала: «…я помню, как почувствовал себя одиноким и затерянным, оказавшись в городе, залитом солнцем. Эти тяжелые облака просто висели над промышленными окраинами, над которыми они висят круглый год. Но это то, чего я, мальчик из Уфы, никогда не знал[16]», – вспоминал Нуреев.
Конечно, Нуреев был смущен и даже растерян, оказавшись в исторической столице, но он был не из тех, кто тушуется и сдается. Тем более, что в 1955 году он был не единственным провинциалом в Санкт-Петербурге. Прошло совсем немного лет после окончания страшной ленинградской блокады, когда население города сократилось в два раза. Поэтому после войны в Ленинград переселялись многие жители сел и небольших городов.
«Как только я прибыл в Ленинград, помчался к балетной школе на улице Росси. На этой улице начинали почти все великие имена русского балета: Павлова, Карсавина, Кшесинская, Герд, Ермолаев, Чабукиани и Баланчин… все они бежали по этой прекрасной улице. В свой первый визит туда я явственно слышал эхо всех моих кумиров. В школе в это время были в разгаре ремонт и уборка до начала занятий. В своем желании скорее попасть в школу я прибыл за неделю до начала нового учебного года»[17], – писал он о своем первом дне в городе.
Танцевать в Мариинке – это мечта многих балетных танцовщиков! Мариинский театр, который в советские времена назывался Кировским, считает годом своего рождения 1783-й, когда был издан Указ об утверждении театрального комитета «для управления зрелищами и музыкой» и торжественно открыт Большой Каменный театр на Карусельной площади. Он дал новое имя площади, дошедшей до наших дней как Театральная.
Театр несколько раз горел, перестраивался, расширялся. Русская труппа выступала здесь попеременно с итальянской и французской, шли драматические спектакли, устраивались также вокально-инструментальные концерты, шли балеты великого Шарля Дидло, Жюля Перро и Артюра Сен-Леона.
Со временем спектакли русской труппы были перенесены на сцену так называемого Театра-цирка, расположенного напротив. Этот Театр-цирк сгорел в 1859 году, и на его месте архитектором Альберто Кавосом был построен новый театр. Он-то и получил имя Мариинского в честь царствующей императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.
Возглавивший балетную труппу театра в 1869 году Мариус Петипа продолжил традиции своих предшественников. Он сохранил старинные спектакли – «Жизель», «Эсмеральду», «Корсара», – редактируя их и осовременивая. Создавал свои – например «Баядерку» и «Дочь фараона». Сотрудничал с именитыми композиторами – Цезарем Пуни, Адольфом Аданом, Людвигом Минкусом. На сцене Мариинки блистали Полина Карпакова, Ольга Преображенская, Матильда Кшесинская, Николай Легат, Михаил Фокин…
В ноябре 1917 года Мариинский театр был объявлен Государственным и передан в ведение Наркомпроса. В 1935 году ему было присвоено имя партийного деятеля Сергея Мироновича Кирова, не имевшего к опере и балету никакого отношения. Но одно дело имя, а другое – традиции! Несмотря на массовую эмиграцию артистов балета, Мариинка-Кировский сохранила свою хореографическую школу, и ее училище по праву считалось лучшим в стране.
Это стало возможным во многом благодаря одной женщине – Агриппине Яковлевне Вагановой, в отличие от своих коллег не покинувшей Россию. Сама Ваганова не была эталоном балерины – небольшой рост, тяжеловатые крепкие ноги, жесткая пластика рук. Но, борясь со своим неподатливым, некрасивым телом, она поняла, на что способен человеческий организм, какими средствами добиться от тела грации и точности движений. Недаром ее ученики и ученицы позже скажут: «Про тело она знала все». И Ваганова сумела эти знания синтезировать и выработать на их основе новаторскую методику, получив от критиков неофициальный титул «царицы вариаций». До сих пор вариации в гран-па[18] балета «Дон Кихот», в па-де-труа[19] теней в «Баядерке», в па-де-труа в «Пахите» и многие другие называют «вагановскими». Сегодня ее прыжок – история балета.
Когда «великий исход» артистов балета из России опустошил театральные сцены Петрограда и Москвы, Ваганова стала во главе хореографического училища. Ею были воспитаны Марина Семенова, Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Ольга Иордан, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Алла Осипенко, Ирина Колпакова, Фея Балабина, Елена Тангиева…
Увы, к тому времени, когда Нуреев приехал в Ленинград, Ваганова уже ушла из жизни. Но созданная ею методика работала! Ее ученики выступали на сцене и преподавали.
Легендарными танцовщиками считались и считаются лауреаты Сталинских премий Константин Сергеев, Николай Зубковский, Алексей Ермолаев, Вахтанг Чабукиани. Они обладали виртуозной техникой и стали гордостью советского балета, образцом для подражания.
Училище
Рудольф Нуреев явился в училище на знаменитой улице Зодчего Росси прямо к директору Ленинградского государственного академического хореографического училища Шелкову и заявил:
– Я – Рудольф Нуреев. Я хочу здесь учиться!
Поначалу тот опешил от такой наглости. Но Валентин Иванович Шелков – сам в
