Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Андрей Владимирович Дёмкин
Во время поездок царское семейство часто привозило подарки в Троице-Сергиев монастырь. В их числе был золотой оклад для иконы «Троица» Андрея Рублева, огромный колокол, весивший 2000 пудов, золотое паникадило, потир из восточного хрусталя в золоте и серебре, золотые подсвечники и т. д.
Среди даров были изделия, изготовленные в царицыных мастерских по личному указанию Марии Григорьевны. Это расшитая жемчугом пелена под икону «Троица», великолепный покров на раку Сергия Радонежского, названный «большой воздух», и всевозможные пелены. Все они представляли собой шедевры декоративного искусства, свидетельствующие о достаточно изысканном вкусе заказчицы. Кроме того, в них ярко прослеживается тенденция к роскоши и помпезности. Во всех изделиях активно использованы золотые и серебряные нити, жемчуг и драгоценные камни: сапфиры, изумруды, рубины. После бедности в детстве и юности царица, видимо, старалась «отвести душу» и вдоволь насладиться своим богатством.
Но если отъезд в Троице-Сергиев монастырь в октябре 1602 года был пышным и торжественным, то возвращение — поспешным и скромным. 16 октября царю сообщили, что королевич Иоганн заболел. У него началась горячка, с каждым днем истощавшая его силы.
Созванные лучшие врачи ничем не могли помочь страдальцу. 26 октября царь Борис лично навестил тяжело больного королевича, хотя по этикету этого делать не полагалось. 28 октября Иоганн скончался. Царевна Ксения очень тяжело переживала эту потерю, и мать как могла утешала ее. Обеим стало казаться, что сам Бог за что-то их наказывает. Но понять за что обе либо не хотели, либо не могли. Утешая дочь, царь Борис заявил, что теперь будет искать ей жениха и невесту для подрастающего сына на Кавказе, следуя примеру Ивана Грозного. Через некоторое время туда было отправлено многочисленное посольство во главе с М. И. Татищевым. Ему действительно удалось уговорить сына грузинского царя посвататься к Ксении, но было уже слишком поздно — время правления Годуновых заканчивалось.
Взойдя на престол, Борис Федорович и Мария Григорьевна очень скоро забыли, что являются всего лишь народными избранниками, а не династическими государями. Они попытались вознестись над подданными, внушая всем, что получили престол по воле самого Бога. Чванством, самовозвеличиванием и самолюбованием, мнительностью, подозрительностью и жестокостью они оттолкнули тех, кто мог бы стать опорой их трона.
Хотя царский дворец, обновленный царем Федором Ивановичем, был достаточно просторен и красиво отделан, Б. Ф. Годунов повелел построить на берегу Москвы-реки новую приемную палату, поражавшую иностранцев своими размерами: свод поддерживали 40 золоченых колонн, украшенных резьбой из листьев. Толщина их была такой, что два человека едва могли их обхватить. Вошедшие с трудом могли увидеть царя на троне, находившемся на противоположном конце зала. Гостей встречало не менее 300 придворных в подбитых соболями парчовых платьях, изготовленных в мастерских царицы. Борис сидел на золотом троне, украшенном самоцветами. Его одежда была из золотой парчи с узорами из драгоценных камней и жемчуга. На голове сияла корона из крупных алмазов. Царевич Федор в первые годы правления сидел слегка поодаль на золотом стуле в более скромной одежде, даже не из парчи. Иногда она была из бархата, напоминавшего рысий мех, на ногах были сапоги из желтой кожи с жемчужной вышивкой. Приблизительное 1604 года Федор стал соправителем часто болевшего отца и на официальных приемах стал восседать на таком же троне и в такой же, как у отца, одежде. Другим был только головной убор — вместо короны шапка из чернобурки. В руке он также держал жезл — символ царской власти. Держава была в виде пирамидки из золота с крестом и находилась на постаменте у трона (при Лжедмитрии I она стала в форме шара — «яблока»).
Во время обеда царь с царевичем сидели за серебряным столиком, позолоченные ножки которого напоминали звериные лапы. Пол украшал золототканый ковер, под потолком висели часы в виде короны, бившие каждый час. В комнате стояли горки с золотой и серебряной посудой самых разнообразных размеров и причудливых форм: в виде двуглавого орла, львов со скипетром в лапах и с мечом, носорогов, слонов, лошадей, оленей, медведей, единорогов, зайцев, собак, лосей, саламандр, драконов, змей, греческих и римских богов. Все они были либо подарены иностранными гостями, либо по просьбе Марии Григорьевны куплены у купцов. Как почти все выросшие в бедности люди, она очень любила замысловатые и дорогие вещицы.
Английские купцы, зная о склонности к роскоши царственной четы, везли в Москву индийский жемчуг, изумруды, сердолики, готовые ожерелья из драгоценных камней, шелковые материи, миткаль, сафьян, тонкие полотна, сукна, вина, сахар (он в то время был большой редкостью), изюм, миндаль, лимоны, винные ягоды, чернослив, рис, перец, гвоздику, корицу, анис, кардамон, имбирь, мускатный орех, сельдь, изделия из различных металлов, зеркала, золотые и серебряные нити, мыло, сандал, ладан, квасцы, используемые для косметических средств, камфору, рукомойники, погребцы, шкатулки, замки и многое другое, столь необходимое в царском быту. Обычно иностранным гостям полагалось все самые лучшие товары приносить во дворец, где Мария Григорьевна лично отбирала то, что ей нравилось. В этом отношении царевич Федор и царевна Ксения инициативы не проявляли, полагаясь на вкус матери. Выросшие в довольстве, они были равнодушны к вещам.
В 1601–1603 годах страшное несчастье обрушилось на Русь — из-за сильного похолодания летом и беспрерывных дождей хлеба не вызрели и начался голод. Царь пытался смягчить последствия неурожая: раздавал неимущим деньги из казны и приказывал продавать дешевый хлеб из своих запасов, но это почти не помогало. Тысячи людей умирали прямо на улицах городов, в деревнях и на дорогах. В этих условиях роскошные выезды царской семьи, обильные застолья во дворце для иностранных гостей в лучшем случае вызывали раздражение у большинства русских людей, в худшем — глухую ненависть.
Желая дать голодающим работу, царь Борис начал широкомасштабное строительство в Кремле. Был надстроен верх колокольни Ивана Великого, под куполом которого выбили огромными золочеными буквами полный титул Годунова, чтобы ни современники, ни потомки его не забывали. Эта надпись, как ни странно, сохранилась до сих пор, видимо, противники царя Бориса просто не смогли ее сбить, ведь колокольня долгие годы была самым высоким зданием Москвы.
Вторым грандиозным начинанием царя была постройка в Кремле точной копии иерусалимского храма Святая Святых с гробом Господним внутри. Для его украшения даже отлили
