Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

Тут уж нам с Крендлом было не до смеха.

Бронемашина, повернув башню на восток, стала прочесывать лес из крупнокалиберных пулеметов. Герр генерал тоже повернул башню своего танка в том же направлении, но я — то знал, что командующий зазря боекомплект истощать не станет, паля по невидимым мишеням. Тут раздался еще один взрыв, окатив нас землей. До меня донесся голос герра генерала из нашей многострадальной «Т-6», так и остававшейся в погибшем мотоцикле.

— Светлячок-1! Светлячок-1! Где вы?

Я был перепуган настолько, что даже не мог подойти к рации и ответить.

— Светлячок-1! Ответьте! Где вы? — повторил генеральский голос.

Несколько секунд спустя распахнулась крышка верхнего люка, и Роммель окинул взором наш покореженный мотоцикл. Мы энергично замахали ему. Заметив нас, генерал кивнул и снова исчез в башне. Я понял, что ничего срочного от меня не требовалось, он всего лишь желал убедиться, что ни Крендл, ни я не пострадали.

К этому времени отряд СС уже успел атаковать расчет бельгийского орудия, из засады открывшего огонь по нашей колонне. Вскоре они с победой вернулись. Герр генерал снова показался на башне, окинул взором сначала мотоцикл, потом нас, пытавшихся вытащить рации из помятой коляски, и едва удержался от улыбки.

— Ну, как вы? — осведомился герр генерал.

Мы доложили, что, мол, все в порядке, не ранены.

— Давайте, забирайтесь пока на танк, а потом, когда выедем на нормальную дорогу, я постараюсь раздобыть для вас новый мотоцикл.

Мы с Крендлом вскарабкались на броню и устроились за башней, глядя, как «тигр IV» спихнул с дороги бренные останки мотоцикла. Колонна двинулась дальше.

Ехать на броне оказалось не таким уж и легким делом. Стоило танку резко затормозить или, наоборот, резко взять с места, как мы скользили по металлу. Чтобы удержаться, требовалось мастерство акробата. Крендлу было легче — он обеими руками держался за поручни. Я же такой возможности не имел, поскольку руки у меня были заняты рациями. Крендл, пару раз взглянув на меня, усмехнулся.

— Знаешь, а ты сейчас мне очень напоминаешь мишень, — изрек он.

— Я? Это как раз ты ее напоминаешь!

— Нет, Кагер, ты не прав. Одни твои уши чего стоят — будешь стрелять по ним — ни за что не промахнешься.

— А ты зато неповоротливый.

— Пусть я неповоротливый, но не тупица.

— Да пошел ты к дьяволу!

— Я не против сходить к нему. Но дьявол тут же отправит меня к тебе!

И мы опять расхохотались.

Выбравшись из лесу, мы имели возможность увидеть почти все сразу сухопутные войска Германии. Группа армий под командованием фон Рунштедта сумела пробить несколько проходов на этот участок территории, и перед нами были танки, повозки, грузовики, тягачи с прицепами, артиллерийские орудия и солдаты. Мое внимание привлекли три прицепа. Они представляли собой закрытые наглухо и снабженные множеством антенн металлические коробки на колесах. Я так увлекся разглядыванием их, что даже не сразу понял, что герр генерал, высунувшись из люка, обращается ко мне. А поняв, принялся извиняться. Он, заметив, куда я уставился, сказал:

— Слезай и сходи посмотри на них поближе. Осторожно положив рации на броню, я спустился на

землю и тут же побежал к прицепам, как ребенок, которому не терпится вытащить из-под рождественской елки долгожданный подарок. Внутри металлической коробки места почти не было, разве что для крохотного вращающегося стульчика. Все пространство занимали блоки радиоаппаратуры, провода и тому подобное. В передвижной радиостанции я увидел офицера связи ваффен-СС с кружкой кофе в руке.

— Вот это здорово! — вырвалось у меня.

Жестом офицер пригласил меня внутрь. Усевшись на вертящемся стуле, я почувствовал себя императором на троне. Почти все оборудование здесь мы изучали в радиошколе, но было кое-что, чего раньше видеть не приходилось.

— Из какого подразделения? — спросил офицер. Вероятно, с моей стороны было верхом неприличия

буркнуть ему, даже не взглянув на него:

— 7-я танковая, 2-й полк СС «Дас Райх».

— А у вас таких нет? — поинтересовался он. По-моему, я ответил ему, что ничего подобного раньше

и в глаза не видел.

— А у нас их целых три, — сообщил офицер ваффен-СС. — Можете забрать одну, если твой командующий не будет против и подпишет нужные бумажки.

Я вновь проявил непочтительность, чуть ли не на ходу бросив ему в ответ что-то вроде «обождите, я сейчас». И со всех ног бросился к герру генералу. Мне хотелось позвать его, завопить во всю глотку, но каким-то чудом сдержался.

Герр генерал был занят беседой с генералом фон Рунштедтом. На «Опеле Блиц» доставили столы, на них разложили карты, и оба командующих обсуждали ход кампании.

Я какое-то время стоял, пытаясь уловить подходящий момент, чтобы обратиться с Роммелю. Он заметил, что я переминаюсь с ноги на ногу, и спросил:

— Что с тобой, рядовой? Вид у тебя, надо сказать, ошалелый. В чем дело?

Фон Рунштедт взглянул на меня, как на досадное домашнее животное. Я доложил герру генералу, что, дескать, ваффен-СС могут поделиться с нами целой передвижной радиостанцией, если, конечно, вы не будете против подписать необходимое распоряжение. Роммель, обойдя стол, встал рядом с Рунштедтом и снова углубился в карту.

— Приноси бумаги, я подпишу, — бросил он мне, даже не подняв взора.

Надо сказать, этот офицер ваффен-СС проявил ангельское терпение. Он направил меня в службу снабжения, там мне вручили несколько бланков, которые необходимо было заполнить и отдать на подпись герру генералу. Я мигом вернулся к командующему, Роммель подмахнул документы, ни на секунду не прервав разговора с фон Рунштедтом, и я снова помчался в службу снабжения.

Вместе с радиостанцией мне была передана целая кипа инструкций по эксплуатации. Передвижная радиостанция официально называлась «Kommunikationsanhanger» («прицеп связи»), или сокращенно КА. Она представляла собой выкрашенную в серый цвет металлическую коробку габаритами 4 метра в длину, 2 с половиной в ширину и 2,1 м высотой. Окошек не было, зато в стенах по обеим сторонам имелись вентиляционные щели. Небольшой электрогенератор обеспечивал установку питанием, а персонал — освещением. Ниже имперского креста красовался номер — 338. Отныне моим позывным стал «SS КА 338», и все части и подразделения наших вооруженных сил в Бельгии и Франции будут обращаться ко мне именно так. Разумеется, за исключением герра генерала, заявившего, что новый позывной «уж больно длинноват». Поэтому он оставлял за собой право пользования прежним моим позывным, а именно: Светлячок-1. В тех же случаях, если я не отзывался сразу, позывной менялся на Дурачок. Тут уж я непременно отзовусь, рассчитывал герр генерал и не ошибся.