Герман Титов - Голубая моя планета

- Чтобы стать хорошим летчиком, нужны, прежде всего, старание, высокая дисциплина, уверенность в своих силах. Будет это у вас - путевка в воздух обеспечена каждому, - разбивая наши сомнения, уверенно заключил преподаватель.

Наши преподаватели были хорошими педагогами, просто и доходчиво объясняли нам самые сложные вопросы. И сами они были людьми с интересной судьбой. Курс радиотехники читал офицер, который в годы войны мальчишкой убежал на фронт, сумел определиться в один из полков, прошел с ним всю войну, а потом пошел в училище, изучил радиотехнику и стал прекрасным преподавателем. Это был веселый, любящий шутку и вместе с тем трудолюбивый, болеющий душой за порученное дело человек.

Как-то на одном из занятий по радиотехнике мы, поскрипывая перьями, записывали сведения о радиостанции РСБ-5, которые диктовал преподаватель. Накануне в школе был вечер, мы не выспались, и сейчас многие клевали носом.

- Блок буферного каскада предназначен... - звучит мерный голос майора, и я чувствую, как голова моя все ниже и ниже опускается к тетрадке, - предназначен для устранения влияния лунного затмения на механические свойства чугуна.

Что за чушь? Встряхиваю головой: не ослышался ли. Оглядываюсь и вижу, что мои соседи, Саша Селянин, Вася Мамонтов и Альберт Руин, как автоматы, в полудреме пишут фразу. Но вот один, потом другой, третий поднимают головы, изумленно глядят на преподавателя, а тот от души хохочет.

- Ну что, проснулись? - продолжая смеяться, спрашивает он. - Тогда продолжим изучение радиостанции.

Впрочем, курьезных случаев, как и в любой школе, у нас было достаточно.

Вот ведет урок по метеорологии преподаватель И. П. Леонович. Новый материал объяснен, начинается проверка знаний. Раздел о теплых и холодных метеорологических фронтах я усвоил плохо, а повторить его не удалось. Решил потихоньку заглянуть в книгу. Украдкой кладу па колени учебник, раскрываю его на нужной странице и начинаю косить глазом вниз. Или преподаватель был внимателен, или «подглядка» получалась очень уж заметной, так как в этом деле у меня не было никакой практики в школьные годы, только вдруг слышу:

- Курсант Титов!

Вскакиваю, словно подкинутый мощной пружиной, чувствую, как кровь приливает к лицу.

- Какой раздел вы плохо знаете?

Молчу. Ребята сочувственно смотрят на меня.

- На какой странице у вас открыт учебник?

- На сто пятой.

- Ну, вот и прекрасно. Положите учебник на стол, откройте сто пятую страницу и хорошо выучите содержание. До конца урока я вас успею спросить. Знайте, если надо перед ответом заглянуть в книгу или в конспект, делайте это честно, открыто, а уж преподаватель сумеет узнать, усвоили вы предмет или нет. Плохому студенту не поможет даже самая расчудесная шпаргалка.

Так, несколько неожиданно, окончилась моя попытка подготовиться к ответу на занятиях в присутствии преподавателя.

Интересными были уроки майора А. М. Фокина по общей тактике и тактике военно-воздушных сил. На десятках примеров он раскрывал нам секреты побед в воздушных боях, рассказывал о действиях штурмовиков, бомбардировщиков. Он учил нас мыслить творчески, требовал, чтобы мы по слепо принимали тот или иной тактический прием, выработанный в период минувшей войны.

- Я хочу, чтобы вы поняли, - часто любил повторять А. М. Фокин, - что драгоценные крупицы боевого опыта, полученного нашими славными воздушными бойцами в годы Великой Отечественной войны, были применимы к условиям и технике военного времени. Сейчас паша авиация находится на качественно новом этапе, перевооружается на реактивную технику, и это, естественно, потребует некоторого «переложения» боевого опыта. Поэтому «прикидывайте» этот опыт к новым воздушным и наземным средствам, к реактивным самолетам и сверхзвуковым скоростям.

Настала осень. Впервые, пожалуй, я не заметил прихода этой удивительной поры в жизни земли. Тем более что и примет осени в этих краях уж не так много: иней по утрам на выжженной солнцем за жаркое лето земле да пронизывающий степной ветер. В землянке стало сыро и неуютно, да и романтики поубавилось, но мы знали, что скоро переселимся в более подходящее помещение, строительство которого шло полным ходом недалеко от наших учебных классов. Эта перспектива помогала не замечать неудобств нашей курсантской жизни.

Вскоре кустанайская зима выбелила степь, намела снежные пополам с песком сугробы у входа в землянки, а мы, занятые учебой, неожиданно для себя обнаружили, что с летних июньских дней, с нашего приезда в школу, прошло почти полгода.

27 ноября 1953 года в пашей армейской жизни произошло событие, к которому мы долго с большим волнением готовились. В этот день мы стали воинами Советской Армии, присягнувшими на верность Родине.

«Если понадобится,- повторял каждый слова военной присяги, - готов отдать жизнь для достижения полной победы над врагом».

Под этими словами я расписался. Раньше как-то не задумывался над этими простыми и по-военному лаконичными словами, а теперь мне раскрылся их большой и глубокий смысл, и я почувствовал себя по-настоящему военным и взрослым человеком.

За успешную учебу в последний день ноября получил первую благодарность от командира роты и, конечно же, сразу похвалился «своими ратными успехами» родителям в письме. На комсомольском собрании нашей второй роты меня избрали в комсомольское бюро. Это значит, что теперь надо заботиться не только о себе, но и о своих товарищах, больше уделять внимания общественной работе. В этот же период я был назначен на первую командирскую должность - командиром «сибирского» отделения. Дело в том, что после сдачи экзаменов, первых месяцев учебы и курсантской жизни в школе осталось десять сибиряков - ровно столько, сколько человек в отделении. Мы попросили командира взвода старшего лейтенанта Преснухина не «разбрасывать» нас по другим отделениям, а оставить в одном «сибирском». Командир согласился, а мы стали еще дружнее и в учебе, и в службе, чтобы не уронить марку сибиряков.

Словом, наша армейская жизнь все больше входила в свое русло, определяемое уставами и армейскими традициями, хотя с порядком и внешним видом у нас довольно долго не все ладилось. Не сразу привыкли ребята чистить пуговицы, надраивать до блеска сапоги, аккуратно заправлять постели и подшивать подворотнички, не прятать руки в карманы брюк и не курить на ходу, к многим другим правилам и этикету армейской жизни.

За окном казармы кромешная темнота, а дежурный уже властно подает команду:

- Подъем! Выходи строиться на зарядку!

Как неприятно сбрасывать с себя теплое одеяло и выскакивать во двор, на мороз. Поплотнее бы укрыться, свернуться клубочком и забыться хотя бы еще на полчасика.