Звезды царской эстрады - Коллектив авторов
Где вы теперь, в какой новой богине
Ищете вы идеалов своих?
Артистка Е. Гильденбрандт покачнулась. Ее увели со сцены. Красивые хористки утирали слезы. В зале разрастались рыдания. Кого-то вынесли без чувств. Гостивший в Москве французский писатель, толстый, жизнерадостный буржуа, в антракте разводил руками: “Удивительная страна! Непонятная страна! У них плачут в оперетке”.
Вы, только вы и верны ей поныне
Пара гнедых… пара гнедых.
Давыдов закончил сам с лицом, залитым слезами».
В 1891–1892 гг. артист еще выступал в спектакле «Цыганские песни в лицах» в прославившей его когда-то роли Антипа, хотя и начал уже постепенно терять голос. Молодая хористка Анастасия Вяльцева именно в этой постановке дебютировала в столице. Пленившись ею, сорокалетний Саша Давыдов взялся обучать начинающую певицу тонкостям сценического мастерства. Говорили, что целый ряд известных романсов Анастасия Дмитриевна отрепетировала под его руководством. И что композицию «Скажи, зачем тебя я встретил?» певец посвятил Вяльцевой.
«…Саша жил, как птица небесная, – продолжает Влас Дорошевич разговор о своем добром товарище. – То вдруг занимался делами.
– Я, брат, теперь коммерцией занимаюсь. Распространяю шампанское “Кристалл”. Но, кажется, больше выпил этого шампанского, чем распространил.
То вспоминал старое и ехал в провинцию давать концерты.
То просто занимал.
То кутил с приятелями.
Было бы соблазнительно написать контраст: блестящее начало и ужасный конец. Но это была бы неправда. Я видел “казнь артистов”. При мне в Москве был освистан старик Нодэн в опере, ему посвященной, в “Африканке”. Старик умирал от голода и должен был петь, когда ему трудно было даже говорить.
А. Д. Давыдов в роли Антипа в оперетте «Цыганские песни в лицах»
Ничего подобного Давыдову, ошва богу, не довелось пережить.
Судьба хранила своего баловня, И его биография, – редкая биография: счастливца на земле.
Семья Давыдова была обеспечена.
Когда через его руки проходили большие деньги, один из его родственников отнял у “беспутного Саши” несколько десятков тысяч и открыл магазин, который вполне обеспечил жизнь семьи и воспитание законных детей.
Незаконным он передал вместе с кровью чудный талант – пение.
Всё устроилось в жизни отлично.
У “беспутного Саши” был и свой угол, и кусок хлеба.
Теплый угол и кусок хлеба с маслом.
Хороший кабинет в отличной квартире, где он мог передохнуть от бурной жизни, и вкусный обед с бутылкой кахетинского, которое он пил после ресторанного шампанского с неизменным умилением:
– А? Говорят, бургонское? А разве с кахетинским сравнить можно? Своего не умеем ценить!
И иногда от умиления плакал.
Все необходимое было.
А на “легкомыслие” он должен был промышлять. И промышлял. Жил весело, как могут жить только беззаботные люди и это истинно мудрое дитя! Его, отлично одетого, веселого, можно было встретить везде, где веселятся. Только там, где веселятся.
За несколько дней до смерти его видели в скейтинг-ринге. Он был беззаботен и весел, как Дон Жуан на последнем ужине. А каменный Командор уже подходил. И стучали его тяжелые шаги.
Счастье не слышит, когда они раздаются, – черт знает, где ждет иногда Командор!
Он остановился на январском морозе, на петербургском ветру, у дверей залитого огнями скейтинг-ринга.
И когда Саша Давыдов выехал, шутя, остря, смеясь, в распахнутой шубе, с шапкой, надвинутой на ухо, с видом говорящего: “Еще поживем!” – Командор дохнул на него своим холодным дыханием. Крупозное воспаление легких.
И вот:
Тихо туманное утро столицы.
По улице медленно дроги ползут.
Спи спокойным, детским сном, милый Саша.
Спасибо тебе за твои прелестные песни.
А будет тебе земля легка, как легка была жизнь».
2 февраля 1911 года Давыдов умер от воспаления легких. О смерти давно позабытого кумира написали все российские газеты: «Ушел “король романса». Репортер журнала «Театральная Москва» В. А. Нелидов заметил в некрологе: «Из русских певцов Мазини похвалил двоих. Первый был Давыдов. Второй – Шаляпин…»
«Кто на свете всех милее?»
Вот вспыхнуло утро, румянятся воды,
Над озером быстрая чайка летит.
Ей много простора, ей много свободы,
Луч солнца у чайки крыло серебрит…
Популярный в начале XX века романс «Чайка» на стихи Е. Буланиной
Но жизнь продолжалась. Легкомысленная публика, словно предчувствуя катастрофу, все активнее требовала «хлеба и зрелищ». Уже в 1912 году пресса запестрела сообщениями о «появлении новых исполнительниц цыганских романсов, стремящихся подражать как идеалу цыганского пения умершей Варе Паниной…» Антрепренеры выискивали молодых «цыганских» певиц, афишируя их как «прямых наследниц Вари». «Только один концерт цыганки Насти Поляковой… преемницы Вари Паниной», – широковещательно зазывали афиши.
Фирмы грампластинок наперебой предлагали новые записи тринадцатилетней Катюши Сорокиной («юная Варя Панина»), Елизаветы Градовой («заместительница талантливой Паниной») и т. д.
Но панинского триумфа ни одной из них испытать не пришлось.
Успех Вари Паниной не смотрелся чем-то экстраординарным – цыганские семьи издавна «поставляли» звезд на отечественные эстрады. Триумф же крестьянской девочки Насти из брянской деревушки выглядел для современников тем удивительнее, что в битве за корону «царицы романса» участвовали певицы с изначально большими шансами на успех. Столичные штучки с консерваторским образованием и богатыми мужьями желали быть «несравненными» ничуть не меньше провинциалки Вяльцевой и стремились доказать свои притязания изо всех сил. Кому-то это почти удавалось, и тогда в газетах появлялись лестные отзывы и обещания скорого взлета… как у «чайки русской эстрады».
Сегодня уже ясно – сквозь толщу лет доносятся до нас в полную силу лишь голоса Анастасии Вяльцевой и Варвары Паниной, но в былые времена соперницам их было несть числа. И каждая имела свою аудиторию.
Давайте и мы отдадим должное этим почти «безымянным» нынче талантам. Они честно и профессионально делали свое дело, а что забыли их совсем – не их вина.
Раиса Раисова – одна из главных соперниц А. Д. Вяльцевой
Раиса Михайловна Раисова – известная исполнительница цыганских романсов (меццо-сопрано). Полагалась современниками «второй после Вяльцевой». Сама Анастасия Дмитриевна вспоминала, как трепетала от волнения во время дебюта, где ей предстояло выступать «со знаменитой Раисовой и знаменитым Давыдовым».
Родилась грядущая «знаменитость» на Украине в небогатой еврейской семье. Дебютировала в 1895 году в Петербурге – пела партию Зины в оперетте-мозаике Н. Г. Северского «Цыганские романсы в лицах».
К началу XX века Раиса Раисова – опереточная звезда номер один в
