На линии огня - Николай Дмитриевич Кондратьев
— Ты куда это собираешься, мил человек?
— В Бендеры. К родителям. Молчат. Беспокоюсь…
— Весьма сочувствую, но поездку придется отложить. Мы только что получили указание из Севастополя — немедленно приступить к формированию отрядов Красной Армии. На это ответственнейшее и безотлагательное дело Юрий Гавен рекомендует тебя.
Иван Федько, по-отцовски заложив руки за спину и склонив голову к правому плечу, четырежды медленно пересек комнату, сказал, не скрывая горести:
— В Бессарабию вторглись румыны. Сильно опасаюсь за родных.
— А сюда могут вломиться немцы. Советскую власть установили, теперь надо отстоять.
— Надо! Ты иди по своим делам… Я подумаю, с чего начать…
Начал с подбора добровольных помощников, которые вошли в комиссию по формированию Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
В Феодосии и в окрестностях появились крупно набранные воззвания:
«Товарищи солдаты, рабочие и крестьяне! Контрреволюция после поражения организовывается и начинает поднимать голову. Наш долг — долг солдат, рабочих и крестьян — задушить в самом корне контрреволюцию.
При штабе Красной гвардии открыта запись добровольцев, желающих стать на защиту Советской власти. Запись производится в комиссии по формированию Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Условия разработаны комиссией.
Комиссар по оформлению Рабоче-Крестьянской
Красной Армии Федько».
И все, кому была близка и дорога Советская власть, пошли добровольно защищать ее от многочисленных врагов.
19 февраля комиссар Федько доложил Севастопольскому военно-революционному комитету:
«…В распоряжении военной комиссии имеется 300 человек Красной гвардии, 50 конных и 4 пулемета. По первому требованию смогут быть отправлены 200 человек и 2 пулемета. На Дон послано в отряд Мокроусова 80 человек. На румынский фронт и Дон в настоящее время отряды формируются, сформировать можно до 500 человек».
Городской комитет партии оказывал постоянную помощь комиссару Федько в создании первых отрядов Красной Армии. Бывший рабочий большевик Иван Кириллович Михалько заботился о вооружении и обмундировании добровольцев. Многие из них впервые взяли в руки винтовку. Их нужно было научить стрелять. Помощником Федько по подбору инструкторов-командиров и организации боевой подготовки стал бывший офицер Николай Демьяненко.
…В середине марта 1918 года австро-германские войска внезапно захватили портовый город Николаев. Возникла непосредственная грозная опасность для Красного Крыма.
По приказу Севастопольского ревкома Иван Федько организовал 1-й Черноморский феодосийский отряд. Удалось обмундировать и вооружить триста шестьдесят бойцов, полностью подобрать командный состав. Черноморцы гордились своим самодельным бронепоездом с четырьмя морскими пушками на платформах.
Заниматься военным делом не удалось — отряд выступил на фронт.
Со станции Снигиревка Федько послал в Николаев группу разведчиков во главе с уроженцем этого города Иваном Михалько. Выставив полевое охранение и предупредив командиров о соблюдении полнейшей боевой готовности, Федько стал нетерпеливо поджидать своих смельчаков.
…Иван Михалько вернулся в полдень 22 марта. Всматриваясь в потное, утомленное лицо друга, Федько посочувствовал:
— Вижу — досталось тебе, Иван Кириллович. Рассказывай.
Михалько толково доложил о том, как ему удалось связаться с подпольным большевистским комитетом, с Союзом металлистов и Союзом бывших фронтовиков.
— Достигнуто общее согласие о немедленном вооруженном восстании против немцев. Сигнал к выступлению — выстрел с нашего бронепоезда, — подытожил сообщение Михалько.
— Какими силами располагает противник? — спросил Федько.
— Два полка пехоты, два бронепоезда, а вот сколько артиллерии, бронемашин и аэропланов — установить не удалось…
— А что имеет штаб восстания?
— Только рабочие руки. Численность назвать не могу. Надеются на наш отряд.
Федько прищурил глаза, задумался. Он знал, на что способны умелые и твердые рабочие руки. А вот много ли их там, в Николаеве? У всех ли есть оружие? Задание очень трудное. Медлить нельзя. Внезапность — единственное преимущество.
Он поднялся:
— Надеются, говоришь? Сейчас двинемся на станцию Водопой. Сигнальный выстрел услышат оттуда?
— Рукой подать. Услышат.
Весенним громом грянуло орудие бронепоезда. Его раскаты донеслись не только до Слободки, но и ворвались в центр Николаева. Рабочие, моряки пароходов и бывшие фронтовики взялись за оружие. Заводская милиция открыла арсенал и присоединилась к восставшим. Повстанцы окружили штаб немецкого командования в Лондонской гостинице и подошли вплотную к солдатским казармам.
Обо всем этом Федько узнал, когда его отряд, сбивая немецкие заслоны, пробился к почте и телеграфу. Здесь удалось выяснить, что, увлеченные успехом, повстанцы не перерезали телефонную и телеграфную связь и штаб оккупантов успел стянуть отдельные части к центру города, донес в Одессу о восстании и попросил срочно выслать подкрепление.
К семи часам вечера 22 марта повстанцы и черноморцы захватили рабочие окраины, слободские улицы, вокзал и порт. После упорных и смелых атак удалось выбить немцев из флотского экипажа. Захватив радиостанцию, штаб восставших передал в эфир:
«Всем, всем, всем. Повстанцы заняли Николаев…»
Рабочий штаб надеялся, что радиограмма будет принята в Херсоне и Александровске и оттуда немедленно направят воинские части.
Вскоре со стороны Херсона подошло подкрепление, но не к повстанцам, а к немцам. Отряд в пятьсот штыков при входе в город попал под перекрестный огонь заставы бывших фронтовиков и понес большие потери. Немцы залегли и открыли сильную стрельбу из пулеметов и бомбометов.
К Федько, руководившему штурмом Лондонской гостиницы, прибежал один из организаторов восстания — Иван Чигирин:
— Немцы в тылу! Наступают на Слободской район. Что делать? Там наших всего-то сорок человек.
Федько понимал, что нельзя дробить отряд, распылять силы, но и обрекать на гибель товарищей, сдерживающих пятикратно превосходящие силы врага, невозможно. И он приказал Михалько с сотней черноморцев выступить на помощь фронтовикам.
Ослабленными силами не удалось прорвать кольцо вражеских баррикад, опоясавших Лондонскую гостиницу. К ней пробились уцелевшие от разгрома немецкие подразделения. По приказу своего штаба оккупанты открыли по улицам города разрушительный огонь из бомбометов и орудий. Деревянные дома запылали. Пожары некому было тушить: мужчины сражались, женщины и дети помогали им — подносили патроны, воду, пищу.
Бой принял затяжной характер. К утру 23 марта почти весь город был в руках восставших. Однако этот успех не радовал Федько. Мелкие отрядики и группки разбросаны на большой территории, рабочий штаб не может объединить их, чтобы разбить противника в центре, у Лондонской гостиницы. Если бы сейчас прибыл хотя бы один хорошо вооруженный батальон, сопротивление врага было бы окончательно сломлено.
К вечеру из Одессы примчались на грузовых автомобилях резервные немецкие части. Появилась тяжелая артиллерия и самолеты. Опытные летчики хладнокровно и точно сбрасывали бомбы, хороня под обломками зданий жителей. Наводчики орудий били в упор по домам, из которых раздавались выстрелы.
