Борис Вадимович Соколов - Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»

Оксана, правда, утверждала, что и при жизни Высоцкого Марина знала о ее существовании: «Знала. Ну а что она могла сделать? Я помню, она приехала из Парижа, и мы неделю с Володей не виделись. Я повела свою подругу на «Гамлета». Сидим на приставных стульях в центре зала. Володя играет. Следующая сцена была без него. Вдруг я чувствую, что меня кто-то дергает за подол юбки. Ну, думаю, совсем обнаглели, уже в театре пристают. Вижу, что и соседи на меня как-то в изумлении смотрят. Наконец в темноте рассмотрела – Володя в бархатных джинсах, сапогах, на полусогнутых подошел сзади и дергает меня: «Пойдем, пойдем выйдем» – и извиняется знаками перед зрителями. Он не знал, что я приду, он увидел меня со сцены. Я-то ладно, а народ обалдел».

Думается, однако, что Марина, не упомянула ни словом об Оксане в своей книге о Высоцком не потому, что не хотела, чтобы в этом памятнике их любви присутствовала ее удачливая соперница. Она, конечно, могла слышать, что вокруг Высоцкого вьются разные женщины, и в его абсолютную верность не верила, прощая ему мимолетные увлечения. Но вот то, что у него появилась серьезная любовь, – не подозревала.

Как рассказал парижский знакомый Высоцкого болгарин Дино Динев, «у меня был свой замок в пригороде Парижа возле Версаля, и Володя, приезжая во Францию, оставлял чемодан у Марины Влади, а жил у меня… Мы иногда захаживали с ним в бардачок «У Тани», который назывался так в честь хозяйки, старой московской блядушки. Сейчас-то она уже умерла. А в то время там концентрировались проститутки из Советского Союза. Таня мне всегда звонила: «Диночка, приходи вечером, украинка новая приехала!» Володя Высоцкий очень любил там бывать. Играл частенько до шести утра и много импровизировал. Таня даже купила для него гитару. И девушек навещать он любил. Это стоило 300 франков, примерно 60 долларов. Спросите, а как же Марина Влади? Да не любил он ее! Это же было очевидно. Впрочем, она его тоже. Каждый из них жил своей жизнью…»

Думаю, что парижский друг, больше смахивающий на сутенера, не прав. Пусть Марина и Владимир виделись в последние годы не так часто. Высоцкий любил свою французскую музу и нуждался в ней не меньше, чем в Оксане, и не только потому, что брак с Мариной давал ему свободу передвижения по миру. Духовная близость у них сохранялась, и недаром перед смертью Владимир собрался вырваться в Париж и даже имел на руках билеты туда на 29 июля 1980 года.

В последние дни жизни на вопрос Игоря Шевцова: «Ты часто можешь ездить?» – Высоцкий ответил:

«– Пока да.

– А по положению?

– Вообще-то, раз в год, но Марина мне исхлопотала так. Пока дают, а дальше…

– У нее положение прочное?

Он махнул рукой, усмехнулся:

– Это сначала она: «Россия! Родина!» Ностальгия… Но – быстро все поняла. Теперь в обществе «Франция  – СССР» не бывает вообще, а у меня с ними – говорить нечего».

Высоцкий понимал, что в случае развода с Мариной Влади его перестанут свободно пускать за границу. Но такое могло произойти также и в том случае, если бы Марина отдалилась от французских коммунистов. А такая угроза была вполне реальной.

Оксана признавалась: «Мне всегда нравились мужчины намного старше меня, с ровесниками у меня никогда не было никаких романов. Да и папа мой был старше мамы. И потом, когда мама рано умерла, все его последующие жены были намного его моложе.

Но с другой стороны, Володя для меня был мальчишкой – юмор, хулиганство, энергия, но при этом все было осмысленно, невероятно интересно. Да и я не смогла бы влюбиться в человека, который просто хороший человек. Это не снобизм: вот я дружу только с великими – нет. Я могу влюбиться в кого угодно, но он должен быть очень талантливым и интересным.

Однажды он меня нарисовал, хотя совершенно не умел этого делать. Он меня нарисовал с тремя глазами. Сказал: «У тебя есть третий глаз, потому что у тебя очень сильная интуиция».

По словам Оксаны, Высоцкий ее ревновал: «Смешной был случай: я первой вышла из дома на Грузинской, Володя задержался. Там же находился Союз графиков, и два подвыпивших художника, которые шли за мной, сказали какую-то гадость – такое мужское хамство, но с интересом. Я повернулась: «Пошли вы…». В это время из подъезда вышел Володя с Лешей Штурминым (основоположник советской школы карате. – Б. С.). И не разбираясь, не спрашивая, бросились на них, и началось смертоубийство. Через минуту все кончилось. Мужики – и те и другие  – стояли с оторванными рукавами, синяками, разбитыми носами».

Но и сам Владимир давал нешуточные поводы для ревности, пару раз изменив своей новой любви. Оксана вспоминала: «Для меня это было жуткой трагедией, когда я об этом узнала. Если бы это произошло сегодня, я бы рассмеялась. А тогда… Я даже уходила, он за мной приезжал, и все меня уговаривали вернуться. Вот первомайские праздники, и Володя должен приехать за мной. Жду его дома на Яблочкова. Нет. Звоню, подходит Янклович. «Не волнуйся, все нормально, мы тебе позвоним». – «А где Володя?» – «Он не может подойти». – «Я сейчас приеду». – «Нет-нет, не вздумай».

Беру такси, через 10 минут вхожу в квартиру, там  – е-мое: столы грязные, посуда, бутылки – настоящее гулялово. Захожу в спальню. Там Даль спит с какой-то бабой. Кошмар, вертеп, воронья слободка. Я хочу войти в кабинет, и вдруг оттуда выходит девка, мне знакомая, – в рубашке, босая. Я зову ее на кухню: “Ира, значит так: я сейчас уезжаю. Я приеду в половине третьего. В половине третьего в квартире должна быть идеальная чистота, помойка вынесена, и вас, б…й, не должно быть здесь даже духу». И уезжаю. Пошла на рынок. Через полтора часа звоню: «Все убрали?» – «Да». – «Хорошо. Можете спускаться».

Я приехала – девственная чистота в квартире, девственно на кровати спит Володя, в другой комнате спит одинокий Даль. Он проснулся, вышел, и я первый раз в жизни видела, как у человека трясутся руки и он пьет, держа стакан водки через шею на полотенце. У Володи такого не было. Я Володе потом ни слова не сказала, он извинялся. И еще потом был один неприятный эпизод – всего второй за два года».

Янклович эпизод с визитом Даля тоже запомнил: «1 мая к Володе приехал Даль «в полном разборе», сказал:

– Володя, я не могу идти домой в таком состоянии. Побуду немного у тебя…

Тогда Володя понял, что надо срочно что-то делать. Он сказал Олегу:

– Ты знаешь, у меня есть друг – врач Толя, он тебя посмотрит…»

Оксана: «В разобранном состоянии – это не то слово… Когда я зашла – первое впечатление, что человек неживой. К вечеру Даль пришел в себя».

А вот каким Даль запомнился личному врачу Высоцкого Анатолию Федотову: «Даль приехал… Володя говорит:

– Все! Надо вшиваться!

Есть такие таблетки «тетурам», их вшивают под кожу…