Конкордия Ландау-Дробанцева - Академик Ландау. Как мы жили
— Милая моя Коруша, а ведь ещё мудрецы древности говорили: нам дозволено судьбой счастье с женщиной любой!
Опять забежала Женькина жена:
— Кора, комитету физиков нужны ещё деньги! Открыла ящик письменного стола, где Дау хранил свои деньги.
Все деньги перекочевали из стола Дау в большую Лелину сумку, которую она даже не смогла закрыть.
Согласно «Брачному пакту о ненападении» все денежные доходы нашей семьи делились так: 60 процентов жене на все потребности семьи, включая и мужа, 40 — мужу в личное пользование.
— Коруша, ты должна знать: свои 40 процентов я буду тратить на филантропию, помощь ближнему и, естественно, на тех девушек, с которыми буду встречаться. Любовь чиста и бескорыстна. Покупать любовь — смертельный грех, так что на девушек пойдёт самая малость: цветы, шоколад, театр. Конечно, Корочка, сейчас я так влюблён в тебя, даже не могу смотреть ни на одну женщину. В сравнении с тобой проигрывают все! Но в конце концов любовницы у меня обязательно будут!
Его филантропия в основном заключалась в том, что он материально содержал семьи пяти физиков, умерших в тюрьме в эпоху сталинизма.
— Знаешь, Корочка, я очень люблю дарить хорошим людям деньги. Они очень радуются, когда вдруг просто из симпатии получают приличную сумму денег.
Сам тратить деньги не умел: это очень большая канитель. Куда как проще их раздаривать! Был такой случай. Сразу после войны он получил Сталинскую премию. Взяв в сумку 20 тысяч, я решила обновить мебель. Поехала в центр осуществлять свою затею. Жулики, разрезав мою сумку, вытащили все деньги. Вернувшись домой, я разрыдалась. Даунька слетел ко мне вниз.
— Корочка, что случилось?
— У меня из сумки в троллейбусе вытащили 20 тысяч рублей.
— Ты из-за такого пустяка плачешь! Как тебе не стыдно! Ты лучше подумай о том несчастном воришке, который лез к тебе в сумку, рассчитывая на сотни две, и вдруг ему неожиданно такая сумма! Может быть, у этого человека сегодня самый счастливый день! Подумай лучше о той большой радости, которую ты доставила этому человеку. Нам ведь совсем не нужна новая роскошная мебель, вполне обойдёмся.
На сберегательной книжке он свои деньги не держал. Они хранились в среднем ящике письменного стола: а вдруг кто-нибудь попросит?
— Но ты теряешь проценты! — восклицал Женька.
— Женька, ты забываешь: в стране строящегося социализма ренты нам не нужны.
Дау называл средний ящик своего стола «Фондом помощи подкаблучным мужчинам». Однажды он влетел в кухню каким-то замысловатым танцем, в восторге прошёлся по ней и сказал:
— Угадай, кто у меня сейчас был?
— Ну, конечно, Женька.
— Вот и нет! Был один из благороднейших академиков, сам Лев Андреевич Арцимович! Меня привело в восторг, что этот закабалённый подкаблучник вылез из-под каблука жены и едет на курорт с любовницей. Я из своего фонда одолжил ему две тысячи: он так просил.
Когда летом я купила новую «Волгу», то истратила все свои сбережения. Старую «Победу» умудрилась продать за расписку. Этот позорный для меня факт от Дау я скрыла.
— Даунька, деньги за проданную «Победу» я раздарила своим родственникам. Ты ведь не против?
— Ну, что ты, Коруша. Буду очень рад, если ты найдёшь вкус в филантропии.
— Даунька, меня немного пугает тот факт, что у нас нет никаких сбережений.
— Коруша, неужели ты захотела копить деньги?
— Конечно, не так, как копит деньги твой Женька! Но какую-то сумму надо иметь на книжке.
— Ты боишься, что я подохну? Так ты получишь приличную пенсию, потом мне обязательно присудят Ленинскую премию посмертно. Многим учёным я стою поперёк горла, многие лжеучёные просто жаждут выпускать липовые работы, но очень боятся меня. За посмертное вручение мне Ленинской премии проголосуют все сто процентов. И у тебя будет сразу крупная сумма денег. Так что, Корочка, копить деньги нам нет никакого смысла. Я был бы очень счастлив, если бы ты вместо каких-то люстр, хрусталя, дорогих сервизов и других совершенно бесполезных вещей научилась дарить деньги хорошим людям. Вот, представь, живёт очень симпатичный человек. Он мечтает купить мотоцикл, скопить деньги ему трудно: семья, дети и т. д. И вдруг в один прекрасный день он получает сумму стоимости самого лучшего мотоцикла от какого-нибудь Гарун-Аль-Рашида!
Говорил это Дау не без оснований. Он умел красиво дарить деньги, а это совсем не так просто.
Глава 7
Наступило 12 января. С большим усилием встаю готовить завтрак Гарику. Холодильник оказался пуст, все продукты кончились.
— Гарик, сегодня на завтрак только чай, варенье, сухари. На обед то же самое. В школу не ходи, пока я не раздобуду денег.
Позже зашла Валя Щорс, жена Халатникова:
— Кора, почему вы не приходите в больницу?
— Валя, я была, но меня не допустили к Дау, вероятно, жалеючи, но очень грубо. Просто выбросили вон из больницы. — Кора, я не понимаю вас. Да знаете ли вы, что там с этой Зинаидой Горобец, штатной любовницей Лившица, все время находится одна из девиц Дау, какая-то Ирина Рыбникова. Её Лившиц всем врачам представляет как жену Ландау, говорит, что с Корой он не успел развестись. Вы вообще страшно распустили своего Дау! На вашем месте я бы немедленно вышвырнула вон эту девицу. (Так вот почему физики меня не пустили к Дау!) Кора, вы должны взять себя в руки, вставайте, одевайтесь и сейчас же со мной поедете в больницу. Там надо навести порядок! Эту Горобец тоже надо вышвырнуть вон из больницы. Попробовал бы кто-нибудь привести девицу к моему Исааку!
— Милая Валя, Дау — не Исаак. Если там Женька с девицами, то мне места нет. Когда Даунька придёт в сознание, он сам меня позовёт. Тогда порядок восстановится сам собою. Мне никому не нужно доказывать, что я жена Ландау. Валечка, скажите, ведь вы врач, есть ли надежда, будет ли он жить?
— Кора, в своём ли вы уме? Так вы не поедете выгонять эту девицу?
— Нет, Валя, я не имею права её выгнать. Только скажите, есть ли надежда на жизнь? Будет Дау жить?
— Надежды нет никакой. Но, Кора, очень нужны деньги. Лившицы очень нецелесообразно тратят ваши деньги, они устраивают несколько раз в сутки банкеты для консилиума и физиков. Все едят зернистую икру ложками. Но ведь там ещё очень многие дежурят: шофёры, медсёстры и разные добровольные дежурные. Все голодны. У больницы нет на это средств. Я решила, что необходимо организовать бутерброды для всех. Денег на это надо немало.
— Валя, я все отдала Леле. У меня нет больше денег.
— Как нет? Тогда возьмите с книжки.
— Да нет, у меня даже сберкнижки нет. Вот 25-го получу за звание и 17-го будет зарплата.
— Кора, в больнице нужны деньги, чтобы кормить людей сегодня, а не завтра. Валя ушла, окинув меня презрительным взглядом, не поверив, что у меня нет денег. А ведь, когда она вошла, я надеялась у неё одолжить денег на обед моему Гарику. Вот какие уроки иногда преподносит жизнь! Надо расплачиваться за те необдуманные поступки, на которые я так легко шла. Все хотела подавить в себе необузданную ревность.
