М. Дубинский - Женщина в жизни великих и знаменитых людей
Кто была эта чудесная девушка, один поклон которой мог осчастливить величайшего из поэтов Италии? Какое носил имя этот небесный ангел, встреча с которым послужила для поэта началом новой жизни? Сам Данте не только не дал ответа на этот вопрос, но принял все меры к тому, чтобы никто не мог на него ответить. Даже окружавшие его лица не знали, кто была девушка, овладевшая всем существом поэта, и только догадывались по волнении, которое он обнаруживал в ее присутствии. В своих произведениях он называет ее Беатриче (доставляющая блаженство) именно потому, что ее вид, ее слово, ее привет вливали в его душу бесконечное блаженство, но не потому, что она действительно носила такое имя. Многие биографы сомневались, чтобы это была Беатриче. Один из лучших немецких биографов его, Скартацини, прямо даже заявляет, что возлюбленная Данте «могла носить какое угодно имя, но только не Беатриче»[29], и ссылаясь на многие места из произведений самого поэта, он доказывает что квартал, в котором жила Беатриче, был не тот, где жил Данте, что возлюбленная, о которой он говорит, должна была несомненно ответить ему любовью, по крайней мере в некоторой степени, иначе непонятна его сильная печаль после ее смерти и еще более непонятно, как мог он сказать, что любовь вызывает взаимную любовь, между тем как житейский опыт учит как раз противоположному.[30]
Встреча Данте с Беатриче Портинари в 1274 году. С картины Данте Габриэля Росетти.
Скартацини указывать еще на то, что Беатриче, как известно, вышла замуж за Сисмонди Барди, между тем как в «Новой жизни» сам Данте говорит, что она не покидала родительского дома, т. е. осталась девушкой. Таким образом, настоящая Беатриче и та, которой великий поэт посвятил свое вдохновение, – разные существа. Другой знаток Данте, итальянец Перес, связывает идею Беатриче с католичеством, и, по его мнению, образ этот не реальное лицо, а блаженство непосредственного созерцания, приближающего нас к божеству, от которого отдалила его одно время ложная философская наука, эта другая дама его мыслей.[31] Конечно, странно выражать стремление к высшей сущности вещей в произведении, посвященном любви; но для Средних веков ничего странного в этом не было, так как и Песня песней, представляющая роман на чисто эротической подкладке, истолковывалась как чисто религиозное произведение. Как бы то ни было, но вопрос о том, существовала ли Беатриче на самом деле, решен в утвердительном смысле: она существовала. Дочь Фалько Портинари, она родилась в 1267 г., жила по соседству с Данте, в 1287 году вышла замуж, а в 1290 г. умерла, вскоре после отца, 23-х лет от роду. Это тем более вероятно, что трудно предположить такую страстную, исполненную самых пламенных восторгов любовь к вымышленному существу. Мы знаем, правда, что нечто подобное бывает. Шиллер, например, не одно стихотворение написал красавице, существовавшей только в его воображении. Поэты чувствуют слишком глубоко. Они могут иногда принять вымысел за действительный факт. Но дойти до такой глубины чувства, до какой дошел Данте, нельзя, если предмет страсти нарисован одним только пылом необузданной фантазии.
Выше упомянуто, что Данте тщательно скрывал имя девушки, поразившей его сердце. Когда однажды в церкви он устремил восторженные взоры в ту сторону, где была Беатриче, присутствовавшим, следившим по линии его зрения, показалось, что он смотрит на даму, находившуюся между ним и Беатриче. Это дало им повод заключить, что Данте влюблен в эту даму, и что же? Данте не только не постарался рассеять это заблуждение, но, наоборот, ухватился за него, как за камень спасения, и даже написал этой особе несколько стихотворений, лишь бы отклонить общее внимание от истинного предмета его любви. Обстоятельство это послужило причиной маленькой размолвки между Данте и его возлюбленной. Узнав, что поэт посвящает свои стихотворный излияния другой даме, Беатриче, в целомудренной ревности, решила отплатить легкомысленному юноше и при следующей встрече не ответила на его поклон. Это заставило Данте сильно раскаиваться. Он решил больше не испытывать своего сердца, но, увидев Беатриче через несколько дней на свадьбе одного гражданина, опять почувствовал сильное биениие сердца и изменился в лице. Его окружили, над ним начали насмехаться, смеялась сама Беатриче, что заставило его страдать еще больше. Свое горе он затем выплакал в звучных сонетах, исполненных тихой грусти и жалобы.
Когда умер отец Беатриче, Данте стал думать о том, что она и сама может скоро умереть. Этот странный факт многие объясняли различно, но Скартацини вывел из него любопытное заключение: возлюбленная Данте была слабого телосложения и болезненна.[32] Эта остроумная догадка объясняет многое. Беатриче прекрасная, но болезненная – да, к такой именно девушке можно проникнуться самой тонкой платонической любовью, такую девушку можно в действительности считать неземным существом, томиться, радоваться, горевать и быть счастливым в одно и то же время, потому что там, где болезнь и смерть, не может быть и мысли о низменных чувствах, там, где могильный мрак, нет места для брачного ложа… Предположение это тем более основательно, что Беатриче действительно вскоре умерла, умерла в расцвете лет – двадцати трех лет от роду! Жизнь ее не оборвалась сразу и неожиданно, потому что Данте нигде не говорит о болезни, поразившей его возлюбленную. Она просто таяла и сгорела, как свеча.
Данте долго оплакивал возлюбленную. Он был неутешен и горе свое выразил в превосходных сонетах, утешаясь мыслью, что напишет произведение, в котором выставит свою возлюбленную в таком свете, в каком никогда еще не была представлена ни одна женщина. И он написал «Божественную Комедию».
Было бы очень долго следить за отношением поэта, к Беатриче после ее смерти. Но нельзя не указать, что эта именно продолжительность чувства и, если можно так выразиться, непрерывность любовного экстаза являются самым замечательным в отношении поэта к царице его сердца. Иначе и не могло быть. Любовь – историческое наследие итальянского народа. По истории любви можно даже проследить все его прошлое и проникнуть во все тайники его культурного существования. «Если бы кто вздумал написать историю любви в Италии, тот рядом оживленных картин вполне определил бы характеристику ее каждого исторического периода», – говорит профессор Петербургского университета Пинто[33]. И действительно вся возмутительная дикая необузданность нравов и свирепость лангобардов VI века воплощаются в лице Розмунды, которая любить жестокого Альбоина, убийцу своего отца и дяди. Опьяненная страстью, она делается его супругою и пьет за его здоровье из черепа отца, как из заздравного кубка. Еще один век – и нравы смягчаются. Любовь уже не дышит первобытной грубостью. Она становится защитницею красоты и, поддерживаемая оружием, управляет общественным мнением. Еще позже – и чувство любви значительно облагораживается. Кроткая Эрменгарда, дочь короля Дезидерио, выходит замуж за Карла Великого, который через некоторое время отвергает ее и клевещет на нее самым недостойным образом, но она ему все прощает и продолжаешь любить нежною, покорною любовью. В X веке опять необузданные страсти, но все же страсти, сильные, упорные, продолжительные. Теодора и Мариция, две развратницы, силою красоты и богатства управляют Италией в продолжение нескольких лет. Безнравственность эпохи вполне отражается в образе жизни этих женщин, сообщниками которых являлись маркизы и простые солдаты, епископы и церковные служители низшего разряда, цари, конюхи и папы. Следующий век ознаменовался развращенностью духовенства, заставившею Григория VII прибегнуть к реформам. Затем нравы опять смягчились; отечество соединилось с церковью. Любовь сделалась спокойнее в своем проявлении. Тут-то и родилась любовь Данте к Беатриче. Потом опять перемена: дикая страсть заменяет спокойное проявление любовного чувства. В XV и XVI столетиях она нередко сопровождается убийствами и другими преступлениями. Известен знаменитый пир Вероники Чибо, которая, умертвив соперницу, подала мужу блюдо, приготовленное из ее сердца, а затем в виде десерта поднесла самую голову несчастной. Наконец, пример Лукреции Борджиа чего стоит, той именно Борджиа, которая, несмотря на троекратное замужество, была одновременно тайною женою своего отца и брата и в конце концов отравила сына!
При таких пламенных чувствах нисколько неудивительно, если Данте продолжал любить Беатриче и после смерти, любить, может быть, не столько как образ, как идею, сколько как реальное существо, несомненно существующее и за гробом. Недаром вся «Божественная Комедия» его представляет один сплошной порыв к небесному существу, только на время посетившему землю и затем вернувшемуся на свою первоначальную родину – в эмпиреи. Данте прошел ад со всеми его ужасами, прошел потому, что, лишившись путеводной нити после смерти Беатриче, запутался в тенетах жизни, но он прошел его для того, чтобы очутиться на горе чистилища и на ее вершине встретиться впервые после долгой разлуки с божественной женщиной, приковавшею его к себе когда-то при жизни. И вот он, выйдя из ада и добравшись подземным ходом до противоположной части земного шара, начинает подниматься на гору земного рая. Он проходит все круги, причем с его чела ангел каждый раз стирает одно из семи Р (peccato – грех), и когда исчезает последняя буква, свидетельствующая о запятнанности его души земными страстями, перед глазами его вдруг появляется образ дивного существа во всей красоте и величии, чтобы вознести его в воздушные пространства, в сферу звезд, третий и последний этапный пункт поэтического странствования великого флорентийца – рай.
