Сборник - «Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка
Того же числа, как баталия окончилась, без промедления г-н генерал-адмирал учинил сигнал со всеми судами идти опять к Гангуту, дабы неприятель не мог то место флотом своим занять, и ночевали близ Гангута, где наш был караул, куда и завоеванные суда все приведены.
В 28 день получена ведомость, что флот неприятельский от Гангута отступил.
В 31 день на полугалере адмиральской был благодарственный молебен, по окончании которого Господин Шаутбенахт, отъехав на свою скампавею, начал стрелять из пушек, что чинили со всех скампавей троекратно, между тем, по выстреле из пушки, троекратно же стреляли из мелкого ружья. И так с сим триумфом столь преславная виктория окончилась.
(Гангут. 1714, т. 1, с. 81–98)
Указ о разграничении власти морских и сухопутных начальников на кораблях
Это мудрое установление царя, очевидно, немало способствовало успешной координации действий армии и флота в Гангутской баталии.
Поскольку происходят некоторые противности между морскими и сухопутными офицерами, сим указом объявляется.
1.
Поскольку каждый корабль отдан под команду одному офицеру морскому, потому повинны его, как в управлении морском, так и во время баталии, слушать сухопутные, как офицеры, так и солдаты, кто б какого ранга ни был, поскольку на нем то дело положено, и с него спросят.
2.
Если что преступит солдат, то капитану велеть наказать его их офицеру; буде же какая ссора между матросов и солдат будет, розыскать капитану, или кто кораблем командует, самому с офицером сухопутным, кто старше. А поручикам и прочим чинам морским нижним не розыскивать и солдат не бить, разве во время боя, которые в своем деле, где они поставлены, не будут исправлять, тогда тех поручикам и подпоручикам тростью или шпагой бить вольно.
3.
Провиант иметь вместе, и о всем сухопутным офицерам спрашивать командующего кораблем офицера. Сей указ на каждом корабле публиковать, дабы неведением никто не отговаривался.
Дан на корабле «С. Екатерина» мая в 29 день 1714 года
Петр
(Гангут. 1714, т.1, с. 60–61)
«Дело» подполковника Бордовика
Материалы расследования, состоявшегося в 1715 г., проливают свет как собственно на порядок военно-судебного делопроизводства петровской эпохи, так и на любопытные подробности Гангутской баталии и даже на быт и нравы петровского воинства. Во-первых, оказывается, что военные суды работали тогда достаточно четко и тщательно разбирали дела; во-вторых, при Гангуте отдельные командиры «партикулярных» эскадр, о которых речь шла в журнале графа Ф.М. Апраксина, вели в бой свои скампавеи, находясь в шлюпках, очевидно, для лучшего обозрения линии и мобильности; в-третьих, требования Петровского устава о запрещении матерщины в армии и на флоте выполнялось ревностно.
Сего февраля в 4 день [1715 г.] в донесении Нижегородского пехотного полка фискала[50] объявлено, что в прошлом 1714 году сентября 13 дня был он, фискал, на квартире у капитана Мартына Камола, и он-де, капитан, говорил про г. подполковника Якова Бордовика, что-де тот подполковник во время баталии, как фрегат брали, ушел в шлюпку за каюты и простоял за рулем, а после баталии тот подполковник взошел на скампавею и не велел никому идти на неприятельские суда; а говорил ему, фискалу, тот капитан при подпоручике Алексее Лбове.
И сего февраля в 10 день капитан Мартын Камол призван был пред г. презеса[51] и асессоры[52] и допрашиваем.
Вопрос. В то число, когда фискал был у тебя на квартире, говорил ли ты фискалу про подполковника Якова Бордовика, что тот подполковник, как фрегат брали, ушел в шлюпку за каюты и простоял за рулем, а после баталии тот подполковник взошел на скампавею и не велел никому идти на неприятельские суда?
Ответ. Таких слов не говаривал, а говорил с ним, фискалом, в разговор, а не в доношение, что в начале баталии приезжал к нашей скампавее г. полковник Равенштейн[53] и приказал подполковнику сойти в шлюпку и командовать скампавеями, а как стал садиться в шлюпку, в то время выпалили из пушки сигнал до приступу, и приказал мне идти на неприятельский фрегат, а сам поехал в шлюпке. А в общей их команде было 11 скампавей, которым повелено [было] идти на фрегат, и когда пристали к фрегату, и еще стрельба из мелкого ружья не кончилась, тогда г. подполковник прибыл на нашу скампавею и управлял так, как надлежит доброму офицеру, и с нашей скампавеи взошло на фрегат человек с 20, а больше за утеснением и за тем, что фрегат загорелся, людям на фрегат г. подполковник идти не велел, потому как от тесноты многие с фрегата падали в воду.
В. У тебя подпоручик Алексей Лбов был ли, и вышеупомянутые слова слышал ли и на него в том свидетельстве не сошлешься ли?
О. Подпоручик Лбов на квартире у меня был, и слова, которые я с фискалом говорил, слышал, но на него за ссорой не сошлюсь.
В. Какую ты ссору с подпоручиком Лбовым имеешь и почему на него не ссылаешься?
О. В прошлом 1714 году в сентябре, а какого числа не упомню, пришел тот подпоручик к роте нашей пьян и меня бранил матерно, и по моему челобитью тот подпоручик [был] арестован. Да в нынешнем 1715 году в январе месяце стояли мы с подпоручиком на одной квартире, и тот подпоручик во многое время бывал пьян и во пьянстве чинил мне досаду, и оттого выслал я его в другую квартиру.
И сего же февраля в 11 день подпоручик Алексей Лбов допрашиваем.
В. В прошлом 1714 году в сентябре месяце к роте пьяный на учение приходил ли и капитана Камала матерны бранил ли, и за то по челобитью от подполковника своего Бордовика под арестом был ли?
О. На ученье я был пьян и капитану противно с криком я говорил и за то от г. подполковника Бордовика под арестом по челобитью капитанскому 2 суток был.
В. Будучи на квартире, во многие времена пьяный напивался ли ты, и досаду капитану Камалу чинил ли ты?
О. Будучи на помянутой квартире, пьяный бывал, а досады капитану никакой не чинивал, а учинилась у нас с ним, капитаном, ссора за то, что просил он у меня взаймы вина, и я ему вина не дал, и за то он с квартиры меня сослал и телегу мою с солдатом приказал свести со двора.
От свидетельства упомянутый подпоручик отставлен. И того же числа подполковник Яков Бордовик допрашиваем.
В. Во время баталии, как фрегат брали, уходил ли ты в шлюпку и стоял ли за рулем?
О. Сошел я со скампавеи в шлюпку по приказу командира своего г. полковника Равенштейна, чтобы смотреть за скампавеями, чтоб команды наших скампавей шли порядочно и ни одна от одной не отставали.
В. На свою скампавею как ты прибыл: во время баталии или после?
О. На свою скампавею прибыл я во время баталии, когда начали приставать к фрегату, и стрельба из мелкого ружья не окончилась, и управлял по своей должности, как надлежит.
В. После баталии приказал ли ты, чтобы на неприятельское судно никому не ходить?
О. Во время взятия солдаты на фрегате были, а после за многолюдством и за тем, что фрегат загорелся, солдатам за добычей идти не велел.
Сего же февраля в 12 день подпоручик Нижегородского полка Юрий Нетельгорст допрашиваем.
В. В начале баталии видел ли ты, когда приезжал полковник Равенштейн к вашей скампавее, и, приехав, что говорил подполковнику Бордовику?
О. Перед самой баталией г. полковник Равенштейн приказал ему командовать левым крылом, тремя скампавеями, чтоб шли порядочно; и как выпалили из пушки сигнал до приступа, то подполковник в то же время сел в шлюпку и поехал позади скампавеи и, вынув шпагу, стал своей команды скампавеями командовать.
В. В которую пору приехал подполковник Бордовик на скампавею вашу, и была ли в ту пору из мелкого ружья пальба?
О. Как наша скампавея пристала к фрегату, в то время г. подполковник взошел на скампавею, а в то время фузейная[54] стрельба не кончалась.
В. Был ли такой приказ от полуполковника[55] вашего, чтоб после баталии на неприятельское судно никому не ходить?
О. Во время взятия фрегата несколько нашей команды солдат на фрегате были, а как загорелся фрегат, в ту пору для добычи подполковник на фрегат никого пускать не велел, чтоб от пожара утраты людям не было, и управлял г. подполковник свое дело, как надлежит.
Презус приговорил:
По доношению фискала явилась во всем неправда, и за ту его неправду надлежит у фискала отнять чин и прогнать его сквозь 2 батальона шпицрутенами[56] 5 раз и написать в профосы[57].
(Гангут. 1714, т.2, с. 868–874)
Победа русского корабельного флота
Победа эскадры капитана 2-го ранга Наума Акимовича Сенявина у острова Эзель (1719 г.) ознаменовала начало побед русского корабельного флота не только в лихих абордажных боях, но и в регулярных артиллерийских морских сражениях. Н.А. Сенявин, дослужившийся до адмиральского чина, был родоначальником знаменитой морской династии Сенявиных, из которой произошел великий русский адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин, приходившийся ему внуком.
