Хайнц Фельфе - На тайной службе у Москвы. Как я переиграл ЦРУ
Группа Штаймле состояла из следующих рефератов: Бельгия, Голландия и Люксембург (VI В 1), Франция (VI В 2), Швейцария и Лихтенштейн (VI В 3), Испания и Португалия (VI В 4). Когда я начал службу в этой шпионско-подрывной группе, то оказался далеко не единственным новичком. В то время в РСХА и особенно в управлении внешней разведки осуществлялись крупные кадровые перестановки, вызванные значительным увеличением числа сотрудников. Опытные специалисты по руководству агентурой направлялись в оперативные зоны, то есть непосредственно в места действий разведки, а в берлинском центре и его филиалах их заменяла молодежь из СД или СС, в основном с высшим образованием или из числа окончивших специальные курсы. Поступали кадры и из сферы штатских чиновников. Шелленберг рассчитывал добиться таким образом «более восприимчивого качества руководства», чтобы лучше соответствовать изменившейся военной обстановке.
Наше начальство считало необходимым воодушевить нас тем, что, мол, во всем Главном управлении имперской безопасности чувствуется «свежий ветер», так как руководство назначило надлежащего шефа РСХА. После гибели Гейдриха, который на посту имперского протектора Богемии и Моравии был произведен в обергруппенфюреры[9], Гиммлер сначала сам руководил РСХА, пока весной 1943 года не назначил на пост шефа СД и охранной полиции обергруппенфюрера Эрнста Кальтенбруннера.
Помимо охранной полиции (гестапо и уголовная полиция), которая не имела права действовать против служащих вермахта, внутри вермахта имелась еще тайная военная полиция (ГФП). Созданная на время войны, она в основном состояла из призванных на военную службу полицейских. Согласно директиве, изданной шефом верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем за шесть недель до нападения на Польшу, в задачи ГФП входило подавление «всех враждебных народу и государству устремлений» в гарнизонах, а также в районах боевых действий и оккупированных вермахтом областях и «проведение полицейского расследования в случаях государственной измены и измены родине, шпионажа, саботажа, порчи военной техники, дезорганизующих или разлагающих действий, а также при прочих наказуемых действиях против государства и вермахта». Эта директива предписывала ГФП сотрудничать в пределах германского рейха непосредственно с гестапо. В результате такого сотрудничества ГФП была в 1942 году подчинена охранной полиции, хотя и продолжала свою зловещую деятельность в фашистском вермахте. С шефом ГФП оберфюрером[10] Вилли Крихбаумом у меня было мимолетное знакомство осенью 1944 года. В начале пятидесятых годов я его снова встретил уже в качестве вербовщика в ФРГ бывших сотрудников гестапо и СД для организации Гелена[11]. Об этих встречах я еще расскажу.
Работая в разведке, одной только верностью «третьему рейху» да здравым умом обойтись было нельзя. Этому ремеслу, как, впрочем, и любому другому, нужно было научиться. Но не меньшее значение, чем соответствующее образование, здесь имели также удача и нечто вроде шестого чувства.
Разведывательная служба, по крайней мере в ее административной части, является таким же учреждением, как и другие. Есть распределение обязанностей, организационные планы, которые определяют, кто какую задачу решает, то есть в этом смысле – все как в обычном государственном учреждении. И все-таки разведку нельзя сравнить ни с одним учреждением. Скажем, в ведомстве по учету земель каждый чиновник отвечает за какой-то округ, регистрирует все поступающие оттуда сообщения об изменениях в землепользовании и владении, взимает налоги и пошлины, назначает новые обмеры земельных угодий, то есть одна и та же все время повторяющаяся работа, в которой практически ничего не меняется. В разведывательной же службе может совершенно внезапно возникнуть новая ситуация, и, чтобы к ней приспособиться, потребуется полная реорганизация труда.
Для разведывательной службы не годится застывшая структура, как для других учреждений. Разведка должна быстро приспосабливаться к новой ситуации и в организационном, и в кадровом отношении. Определенная степень организации труда требуется везде, но она особенно необходима в разведывательной службе, иначе сводится на нет всякая направленность и целеустремленность в работе. Кроме того, отдельные сотрудники в разведывательной службе пользуются значительно большей самостоятельностью в принятии решений и более широкими полномочиями, чем одинаковые по служебному положению и категории оклада служащие других учреждений.
Источники внешней разведки после их проверки и постановки на учет получали так называемый номер V. Буква V означала и означает сейчас в западногерманской разведывательной службе начальную букву немецкого слова «фертрауэнсперзон» – «доверенное лицо». Это лицо, которое пользуется доверием секретной службы, тайно работает на нее и для защиты переписки с ней использует цифровой шифр. Для обеспечения анонимности такого лица оно во всех документах проходило под номером. В касающейся его внутренней переписке, например при оформлении денежных переводов и пр., назывались не имя и фамилия, а только его номер.
Кто скрывается за тем или иным номером, знал только сотрудник, занимающийся данной страной, но его об этом очень редко спрашивали даже имеющие на это право. Как правило, лицо, получившее обозначение V, знало, что работает на немецкую секретную службу, то есть делало это сознательно. Только в некоторых случаях отдельные доверенные лица не знали, на какую конкретно службу они работают, но им было известно, что они действуют в пользу германского рейха.
При применении цифровых шифров каждая страна получала кодовый номер, что облегчало использование полученной информации в центральной картотеке, ведь компьютеров тогда еще не было. Для всех резидентур, действовавших в данной стране или работавших против нее с территории третьих стран, также существовали цифровые кодовые группы для прикрытия их доверительных источников. Для моей страны, Швейцарии, существовал код 144, наш резидент там (на жаргоне VI управления – главный уполномоченный) имел кодовый номер 7900. Все завербованные им доверительные источники получали соответственно номер, который обязательно начинался цифрами 79.
Были источники, знания которых мы использовали, но сами они об этом никакого понятия не имели и даже, может быть, не хотели этого. Такие источники получали псевдоним, ставившийся после их кодового номера, например 144/7923/Соломон.
В делах VI управления встречались и такие источники, в обозначении которых отсутствовала буква V. Эти лица не являлись ни доверенными источниками, ни агентами, но данные о них подлежали особенно тщательной маскировке. В большинстве своем они были прямыми или косвенными информантами, которые вели с нами беседы и давали информацию, возможно, имея на то разрешение свыше.
Так, например, в моей практике мне часто встречались обозначения Зоммер-1, Зоммер-2 и Зоммер-3. Как оказалось, это были швейцарцы, контактировавшие с самим Шелленбергом. Они поддерживали связь с германской разведкой с ведома своего начальства в интересах Швейцарии. Под шифром Зоммер-1 скрывался не кто иной, как начальник швейцарской военной разведывательной службы генерал-полковник Роже Массон, а Зоммер-2 и Зоммер-3 были офицерами его штаба.
Такие контакты между внешними секретными службами не были чем-то необычным, пока речь шла о партнерстве между ними, а не о зависимости одной от другой. Мы, конечно, знали, что другие офицеры упомянутого штаба поддерживали аналогичные контакты с англичанами и американцами. Из развития таких контактов и на основании готовности партнеров к беседам и взаимной помощи можно было очень легко сделать вывод о том, как Швейцария оценивает военную обстановку и шансы воюющих держав.
Вышеупомянутое правило применения кодов и шифров независимо от того, шла ли речь об отдельных лицах или целых операциях, было, несомненно, необходимым. Непосвященный, если он соприкасался с каким-то делом, не получал никаких сведений о лицах, обстоятельствах и целях этой работы. Правда, часто сами сотрудники путали присвоенные ими клички с подлинными именами занятых в операции людей. Кроме того, у сотрудников при зашифровке не всегда хватало фантазии, чтобы подыскать наиболее безопасное наименование для проводимых ими операций. Сведущим работникам разведки не составляло особого труда догадаться, что под шифром «столяр» скрывается источник по фамилии Циммерман (плотник). У нас даже считались дилетантами те сотрудники, которые своему источнику по фамилии Шварц (черный) давали кличку Вайс (белый). Позднее стали применяться уже более хорошо замаскированные обозначения, как, например, операция «Восход солнца». Это название придумал тогдашний американский резидент в Швейцарии, а в будущем шеф ЦРУ – Аллен Даллес, когда он договаривался с генералом СС Вольфом о частичной капитуляции немецких войск в Италии и надеялся, что в результате этих переговоров, представлявших собой операцию американской разведывательной службы, взойдет солнце в его понимании.
