Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире
Юноша продолжает читать вслух «досье» на Ларка, по всем пунктам результаты неутешительные.
– Твою мать! – говорит Бугги в сердцах. – У него хоть где-нибудь два из десяти есть?
Бугги самый старший из всех. Как рассказывал сам Бугги, когда он в 1972 работал в службе скаутов клуба «Хьюстон Астрос», ему довелось возглавлять проведение первого психологического теста с питчером Диком Русвеном, который, кстати, прошел отбор по результатам тестирования.
– Брак, – в очередной раз говорит кто-то из скаутов. Никто не возражает.
У скаутов есть несколько кодовых фраз, которыми они описывают то, от чего следует держаться подальше. «Болван» – явно не положительное качество для бейсболиста, но бывают и не очень безнадежные случаи. «Размазня» – уже немного приговор игроку, означает, что парень «не в форме» и «нытик»; тем не менее этот приговор может подлежать обжалованию. Но «брак» – это смертный приговор и обжалованию не подлежит. «Брак» означает, что «у парня проблемы, которые нам решать не по карману». «Брак» звучит как сигнал, что у парня могут быть проблемы с законом, алкоголем или серьезные личностные расстройства. Каждый раз, когда игрока называют «бракованным», юноша-помощник, который присутствует на совещании, достает из картонной коробки магнит с фотографией Фила Мило – бывшего сотрудника клуба «Эйс». Мило проработал ассистентом Билли Бина совсем немного, но при этом успел оскорбить или обидеть почти каждого в клубе. Когда я спросил Пола, как один человек умудрился стать олицетворением целого букета личностных расстройств, тот ответил: «Могу рассказать. В мой первый рабочий день в клубе ко мне подошел Мило, чтобы познакомиться. Первое, чем он меня поприветствовал, было: “Скажу тебе честно. Я не очень рад, что тебя взяли к нам на работу”. Вот таким был Мило».
В первые несколько дней, когда шли собрания по вопросам набора игроков, маленькие фотографии Фила Мило незримо летали вокруг как конфетти. Появление же реальной фотографии Фила Мило как итог обсуждения очередного кандидата говорило о многом. Причем не только о том, чего люди из бейсбольного бизнеса старались избегать при выборе кандидатов, но и о том, как мало они знали о внутреннем мире парней, на покупку которых собирались выбросить кучу денег.
Питчер-старшеклассник.
– В какой колледж он собирается? – нехотя спрашивает Билли.
– Он не собирается в колледж, – говорит скаут, который лучше остальных знает парня. – Он из верующей семьи. Ему дали бесплатный билет в Калифорнийский университет в Ирвине. Тренер его проинструктировал и познакомил с парочкой игроков, а потом парня завели на вечеринку, где все бухали. Парень оскорбился и уехал, заявив, что «в университете ему делать нечего».
– А, ну точно! Похоже, ему просто доктор прописал профессиональный бейсбол, да? – ухмыляется Билли.
– Этого в команду к Мило, – подытоживает Эрик.
Питчер-правша, студент.
– Этот – настоящий задира, – дает характеристику парню Мэтт Кеог. – Он пошлет вас в задницу и еще скажет что-нибудь, чтобы сильнее поддеть. Ну и, ясное дело, доведет вас до белого каления. У него уже была пара удалений с поля.
– А с наркотиками у него проблем нет? – интересуется Эрик.
– Нет, тут все чисто, – отвечает Мэтти. И вдруг, подумав, добавляет: – Поговаривают что-то про травку…
Скаут постарше усмехается:
– Про укропчик?
– Ну, доказательств нет, – возражает Мэтт.
– Нет дыма без огня, – вставляет свое мнение кто-то из собравшихся.
Эрик настораживается:
– А это не тот парнишка, который дурью подторговывал в школе?
– Что же это за проклятье! – оскорбленно восклицает Мэтти. – Это три года назад было!
По комнате проносится гул неодобрения.
– К Мило в команду, – вместе с жеваным табаком выплевывает фразу Эрик.
Аутфилдер с мощным ударом[17].
– Я не уверен, что парень подпишет контракт, если мы его выберем. Он сказал, что собирается на юридический факультет в колледж.
– Юрфак?
– Думаю, что его девушка прессует.
– Похоже, подкаблучник.
– Этого тоже к Мило.
Еще один питчер-правша и тоже студент.
– У парня не сдано ни одного экзамена, – говорит один скаут.
– В смысле у него отметки плохие? – спрашивает другой.
– Нет, их вообще у него нет, – отвечает первый.
Кто-то присоединяется к диалогу:
– Как можно не сдать ни одного экзамена, если ты студент Университета штата Калифорния в Чико?
– У него нет желания учиться, – почти с гордостью говорит первый скаут. – Парень был создан для того, чтобы играть в бейсбол.
– Я что-то не сильно восхищаюсь парнем, который не стремится учиться дальше, – говорит Билли. – Это точно не повод для гордости.
– Его – тоже к Мило.
Билли не особо участвует в отбраковке, Пол вообще молчит. Все эти собрания, по их мнению, предназначены для того, чтобы минимизировать риски. Нет смысла в том, чтобы рисковать, делая ставку на неподходящих для бейсбола игроков, у которых нелады с собой или с законом. Билли неожиданно встревает в обсуждение, которое ведут скауты: «А как к нам попал в прошлом году тот конченый парень, которого посадили за ограбление банка?» Никто не реагирует на вопрос – все слишком поглощены выуживанием бракованных вариантов, потому даже на миг никого не посещает мысль о том, насколько заданный вопрос к месту.
Бо́льшую часть времени на собраниях первых дней скауты отсеивают «брак», кипа из 680 магнитных полосок постепенно тает. Кроме чрезмерной любовной привязанности к подружке либо криминального прошлого было еще две причины, по которым клуб «Окленд Атлетикс» переводил игрока в группу «брак», чтобы дальше не тратить на него время. Первой причиной был возраст: за редким исключением начальник службы скаутов сразу отбраковывал всех школьников и тем самым озадачивал более молодых скаутов, которые недоумевали, зачем они столько времени потратили на этих мальчишек. Вторую причину для приличия называли «запросами».
– А какие у него запросы? – спрашивает Эрик Кубота о подающем питчере, который учится в колледже.
Скаут, который лучше других знает парня, с усмешкой говорит:
– Отец парнишки заявил, цитирую: «4,2 миллиона долларов были бы неплохим стартом для моего сына».
– Тоже присоединяем к спутникам Мило, – повторяет Эрик. И еще до того, как магнитная табличка навсегда исчезнет в мусорном ведре, собравшиеся забывают имя, которое только что обсуждалось.
К концу третьего дня имена игроков распределяли на две группы: на многообещающих игроков – кандидатуры, которые не вызывают дискуссий, – и все остальные. «Остальных», в количестве примерно четырехсот человек, скауты разбивали по другим группам. Питчеры-правши числом в 120 игроков составили свой список по убыванию от самого сильного до самого слабого. Такой же список составляли для 37 кетчеров, каждому из них определив свой ранг от 1-го до 37-го. То же самое проделали с 94 игроками внешнего поля. Перед этой процедурой скауты наконец переключали внимание с выбраковки на процесс отбора. Билли предупредил, что в этом сезоне им не очень нужны питчеры, которых в команде предостаточно с прошлых наборов. Им нужны хорошие атакующие игроки. На белой магнитной доске (главной доске), висевшей рядом с Билли, нашлось бы место для 60 табличек. Пока там было только одно имя: «СВИШЕР».
Ник Свишер – центральный принимающий из Университета Огайо. По поводу кандидатуры Свишера за последние полгода у Билли не осталось никаких сомнений. И сейчас он был уверен, что Свишер не встретит у скаутов возражения. Кандидатура Свишера была тем редким исключением, когда внутреннее чутье скаутов совпадало с анализом из компьютера Пола. С одной стороны, у Свишера был свежий заряд спортивной энергии, который так ценился у скаутов, с другой – хорошая статистика, которая, как решили между собой Билли и Пол, значила больше, чем все остальное: она показывала, что Свишер хорошо отбивает мяч, умеет с силой держать удар и бо́льшая часть «прогулок»[18] в игре приходится на его долю.
Странно было только то, что Билли воочию никогда не видел Свишера в игре. Он как-то хотел слетать на другой конец страны посмотреть, но в службе скаутов его остановили: в Главной бейсбольной лиге могли поползти слухи о том, что Билли Бин интересуется Ником Свишером. Тогда им заинтересовались бы и другие, и вместе со спросом на игрока выросла бы его цена. Все это свело бы к нулю шансы «Эйс» забрать Ника Свишера в порядке своей очереди (а они шестнадцатые среди команд Главной лиги) в первом раунде набора. Операция «технический перерыв» – так назвали скауты план, по которому Билли нужно было исчезнуть с «горизонта» Свишера.
