Степан Бунaкoв - Рейды в стан врага

Вспоминаю сегодня перечисленные факты не случайно Кое-кто в Норвегии пытается замалчивать их, предать забвению заслуги Советских Вооруженных Сил перед норвежским народом Так, в трехтомном труде "История войны в Норвегии" ничего не сказано о той роли, которую сыграла Красная Армия в освобождении Норвегии от гитлеровских оккупантов. Только две страницы отведено боям советских войск в Заполярье Зато на все лады восхваляется битая ими 20я горная армия гитлеровцев. Ее отступление под ударами Красной Армии преподносится читателю как "военный подвиг, который не многие армии могли совершить"

Видимо, кому то выгодно такое искажение исторической справедливости Но правду замолчать нельзя Не способны этого сделать фальсификаторы истории минувшей войны, как бы они ни усердствовали В центре Киркенеса как вечный памятник благодарности советским воинам высится шестиметровая гранитная фигура советского воина с автоматом в руке На постаменте начертано "Отважным советским солдатам в память освобождения юрода Киркенеса" С аналогичными надписями стоят памятники в Осло, Буде и других городах Норвегии

В ходе Петсамо-Киркенесской операции Москва трижды салютовала войскам нашего фронта Многие соединения и части отличились в этих боях и были отмечены высокими наградами Родины Вторым орденом - Красной Звезды увенчала Боевое Знамя и 70я морская стрелковая бригада

Годовщину Великого Октября мы встретили на норвежской земле, а в середине ноября бригада получила приказ совершить марш в Мурманск. Своим ходом на 300 километров в условиях начавшейся полярной ночи со всеми ее погодными прелестями. Радовались бойцы и командиры, готовясь к переходу

- Нам здесь больше делать нечего, - говорили

они. - Пойдем помогать другим фронтам добивать фашистского зверя в его собственном логове.

Переход до Мурманска был трудным. Маршрут движения наметили через Никель, Луостари, гору Кариквайвиш, чтобы за Западной Лицей попасть на хорошую дорогу. Да, пожалуй, более удобного пути и выбрать не представлялось возможным.

От норвежской границы до горы Кариквайвиш дорога шла по району, где только что закончились боевые действия. Она была частично разрушена, а на обочинах встречались минные поля. Бригадному инженеру дали указание непрерывно вести разведку по пути следования. Создали три небольших отряда разграждения для обеспечения движения, которым пришлось много поработать. Стрелковые подразделения поставили на лыжи, материальные запасы погрузили на автотранспорт. В результате бригада за сутки преодолевала по 40-50 километров.

Инженерная разведка донесла, что дорога между Луостари и горой Большой Кариквайвиш занесена снегом. Под снежный заряд попала брошенная врагом боевая техника - полевые и зенитные пушки, различные автомобили, повозки.

- Этого еще не хватало, - с горечью проговорил полковник Блак, выслушав сообщение разведки, и, обращаясь ко мне и начальнику политотдела, спросил: Что будем делать? Пробиваться через снежные заносы и очищать дорогу от разбитой вражеской техники и при этом терять массу времени, или повернем на Печенгу и далее на Титовку?

Подошел подполковник Темрезов. Он только что уточнил состояние дороги на Титовку и теперь предлагал рациональное решение:

- Если мне поручите, то колонну артиллерии и автотранспорт я проведу через Печенгу и Титовку, а все, кто на лыжах, могут продолжать марш через Большой Кариквайвиш.

Предложение было дельным, и комбриг с ним тотчас же согласился. Он приказал мне подготовить расчет марша для колонны, которую предстояло вести заместителю командира бригады.

Ночь. Мороз с небольшим ветром. На небе всполохи северного сияния. В такой обстановке мы преодолевали местность, где проходили оборонительные позиции гитлеровцев. По дороге пройти не могли - разбитая и сгоревшая боевая техника, густо заваленная

снегом, преграждала путь. Пошли обочиной. Сплошь снежные бугры, а под ними трупы претендентов на мировое господство. Позднее историки скажут: "Стоит посмотреть на одно немецкое кладбище 19-го горнострелкового корпуса в Петсамо: 10 000 крестов". На месте недавних боев была другая часть этого кладбища.

Триста километров пройдены. Новая встреча со старой знакомой - станцией Кола. Перед погрузкой в эшелоны генерал-майор Г. А. Жуков подытожил действия 127-го легкого стрелкового корпуса в Петсамо-Киркенесской наступательной операции. Он отметил, что проведенная войсками Карельского фронта в тесном взаимодействии с Северным флотом операция по формам маневра, способам и результатам действий представляется ему классической в условиях Крайнего Севера. По времени она заняла всего 25 суток и составила по глубине 150-200 километров. Временами стрелковые части наступали без артиллерии и танков труднопроходимая местность не позволяла использовать даже лошадей в артиллерийских упряжках, но, умело применяя маневр силами и средствами, они успешно решали поставленные боевые задачи. Вот уж поистине: где олень пройдет, там и советский солдат пройдет. И не просто так, а с боями, штыком и гранатой выкуривая из нор в скалах и долговременных огневых точек ненавистного врага.

Ожесточенные схватки с противником требовали боеприпасов. И хотя каждый боец нес на себе пять боевых комплектов для личного оружия, патронов и гранат не всегда хватало. Тут на выручку приходили самолеты У2, эти неутомимые труженики переднего края. По ночам они подвозили боеприпасы.

Генерал Жуков поблагодарил личный состав 127-го легкого стрелкового корпуса за беззаветное выполнение воинского долга, за преодоление трудностей, требовавших зачастую сверхпредельного напряжения моральных и физических сил. Бойцы и командиры ответили на это готовностью выполнить любую задачу во имя свободы, чести и независимости любимой Отчизны

70я Краснознаменная, ордена Красной Звезды отдельная морская стрелковая бригада, получившая почетное наименование Печенгской, погрузилась в железнодорожные эшелоны и двинулась на юг.

Штабная теплушка грохотала на стрелочных переводах, раскачивалась на закруглениях железнодорожного полотна. Мимо проскакивали разъезды, небольшие станции - локомотив не снижал скорости: война с немецко-фашистскими захватчиками еще продолжалась, и бригада требовалась в другом месте. Чугунная печь под присмотром дневального щедро одаривала теплом соскучившихся по нему, не раз промокавших и промерзавших бойцов и командиров А они под стук вагонных колес мечтали о доме, грустили о погибших боевых товарищах, чьи могилы остались на чужой земле.

- Не экономь уголь. Пусть люди в тепле отдыхают, - тихо подсказал дневальному начальник политотдела подполковник Владимир Александрович Суров.