Пу И - Последний император

В дальнейшем я понял, что здесь что-то не то, и перестал посылать деньги. Но вскоре я опять получил от него письмо: "Если Ваше величество не изучит тщательно реальное положение вещей, вряд ли можно будет одержать победу. Если не действовать решительно и не надеяться на победу, стоит ли думать о реставрации?.. Из истории известно, что император, устанавливающий свое господство, не может быть таким равнодушным…"

Не помню, как я с ним расстался, но только он приходил как-то ко мне и со слезами на глазах жаловался на свою бедность и просил у меня 10 юаней. Я слышал потом, что он занялся аферами в Северо-Восточном Китае и был расстрелян Вань Фулинем, сторонником фэнтяньской клики.

Я могу привести целый список людей, подобных Лю Фэнчи. Так, например, Би Ханьчжан и ему подобные действовали примерно теми же методами, выманивая у меня деньги и драгоценности. Расставался я с ними по-разному: одни уходили не прощаясь, других не пускал ко мне "государственный советник" Ху, третьих я сам не велел пускать. Среди них был мелкий политикан аньфуской группы Фэй Юйкай, по прозвищу Толстяк Фэй. Он как-то мне докладывал, что установил связь с японцем Кавамато Оса, который убил Чжан Цзолиня, подговорил охрану Чжан Сюэляна, готов к действиям, чтобы реставрировать вооруженным путем монархию, и приглашает меня занять трон. Об этом узнал Чэнь Баошэнь и, естественно, стал предостерегать меня. И даже мой тесть Жун Юань был против того, чтобы я с ним встречался. Однако Толстяк Фэй покинул мою резиденцию не так, как все. Получив запрет появляться в моей резиденции, он пришел в ярость и закричал не пускавшему его Жун Юаню:

— Я потратил столько сил, а вы теперь не хотите со мной знаться! Хорошо же, я дойду до правительства республики и обвиню императора в подрывной деятельности против республики!

Жун Юань рассмеялся ему в лицо:

— Я советую тебе, брось это дело. Ведь все, что ты писал, по-прежнему хранится у императора!

Толстяку Фэю не оставалось ничего другого, как ретироваться.

Последние из этих людей исчезли в канун событий 18 сентября, то есть чуть позже признания северными милитаристами гоминьдановского правительства. Я перестал питать иллюзии в отношении их, и мои надежды были теперь связаны с другими.

Ограбление Дунлинских гробниц

1928 год явился для меня годом потрясений, он был полон и радостей, и печалей. В том году японский кабинет Танаки, заявив, что китайские войска не будут допущены на территорию Маньчжурии или Монголии, двинул войска в Цзинань, чтобы преградить путь армии Юга. Армии Чжан Цзолиня, У Пэйфу и Чжан Цзунчана — милитаристов, с которыми я был тесно связан, — терпели одно поражение за другим.

Не успевал я выслушать добрые вести от людей, связывающих меня с милитаристами, как тут же читал сообщения о дезертирстве и расстрелах тех, кто принес мне присягу. Я слышал, что и Южное, и Северное правительства Китая разорвали отношения с Советским Союзом, как это сделала Англия; гоминьдановцы в больших масштабах осуществляют чистку партии: "бурные паводки и дикие звери", о которых мне говорили Чжэн Сяосюй, Чэнь Баошэнь и японцы, не представляли уже для меня такой опасности. Но эти же люди утверждали, что опасность рядом, что повсюду действуют люди, ненавидящие меня; из газет я узнал о волнениях в провинции Гуандун. В это время Фэн Юйсян, которого я всегда считал экстремистом и красным, уже выступал в союзе с Чан Кайши и их армии двигались на Север вдоль Пекин-Ханькоуской железной дороги. Во второй половине 1928 года печальных известий стало еще больше: был убит Чжан Цзолинь, американский посланник способствовал установлению связей между Чжан Сю-эляном и Чан Кайши. Кроме всего этого, в том же году произошло потрясшее меня событие — ограбление Дунлинских императорских гробниц Сунь Дяньином.

Дунлинские гробницы находились в долине Малань уезда Цзуньхуа провинции Хэбэй. Это были усыпальницы императора Цяньлуна и императрицы Цы Си. Сунь Дяньин, бывший аферист и торговец опиумом, служил у Чжан Цзунчана сначала командиром дивизии, а затем корпуса. В 1927 году он стал командиром корпуса 41-й армии у Чан Кайши. В 1928 году Сунь Дяньин повел свои войска в долину Малань, где по заранее намеченному плану совершил ограбление гробниц. Предварительно объявив, что в этом районе будут проведены военные маневры, он блокировал ближайшие пути сообщения. Командир саперной дивизии Сун Цзыюй вместе с солдатами в течение трех дней и ночей очистил гробницы, захватив все находившиеся там драгоценности.

Цяньлун и Цы Си были самыми расточительными монархами Цинской династии. Как-то мне попалось описание их гробниц.

Тоннель, который вел к их гробницам, был облицован белым мрамором. К усыпальнице, построенной в форме восьмигранника, можно было пройти через четыре мраморные двери. На куполообразном потолке сверкали девять золотых драконов. Усыпальница занимала такую же площадь, что и дворцовая палата Чжунхэдянь в бывшем императорском дворце. Гроб и саркофаг императора Цяньлуна, сделанные из особой породы дерева, располагались над восьмигранным колодцем. Кроме слитков золота и серебра, а также золотой и серебряной похоронной утвари, все в гробницах было сделано из редчайших драгоценных камней. Все предметы, положенные в гробницу вместе с телом Цы Си, состояли из жемчуга, изумрудов и бриллиантов, а корона была сделана из тонких золотых нитей, украшенных крупными жемчужинами. Большие пионы на покрывале были вышиты жемчугом. На руке Цы Си находился браслет из сверкающих бриллиантов в виде большой хризантемы и шести маленьких цветов сливы, а в руке — изумрудный жезл в три дюйма, отгоняющий злых духов. Туфли на ногах были отделаны жемчугом. Кроме этого, в гробу лежало еще семнадцать связок бус из жемчуга в виде четок и несколько изумрудных браслетов. В гробнице Цяньлуна лежали каллиграфические надписи, картины, книги, мечи, орнаменты из яшмы, слоновой кости и кораллов, золотые статуи Будды и т. п. Предметы из шелка уже все истлели, так что ничего нельзя было разобрать.

Известие об ограблении Дунлинских гробниц потрясло меня больше, чем собственное изгнание из дворца. Это событие взволновало также членов императорской семьи и цинских ветеранов. Чэнь Баошэнь, Чжу Ифань, Чжэн Сяосюй, Ло Чжэньюй, Ху Сыюань, Вань Шэньши, Цзинь Фанчан, Юань Личжунь, Ян Чжунси, Те Лян, Юань Дахуа, Шэн Юнь и другие, к какой бы группировке они ни относились, — все поспешили выразить мне свое возмущение поведением солдат Чан Кайши. Из разных районов цинские ветераны присылали деньги на восстановление гробниц предков. В моей резиденции по их совету и распоряжению были установлены таблички духов Цяньлуна и Цы Си, а также столы для курительных свечей и перед ними постелены циновки, как это бывает на похоронах. Трижды в день совершались обряды. Вереницей шли ветераны; они кланялись, били челом и рыдали. Цинский дом и ветераны двора послали телеграммы Чан Кайши и Янь Сишаню — начальнику гарнизона Пекин-Тяньцзиньского района, а также в различные редакции газет с требованием наказать Сунь Дяньина и восстановить гробницы за счет властей. Поминальные таблички духов в моей резиденции было решено сохранить до тех пор, пока гробницы не будут восстановлены. Вначале правительство Чан Кайши с должным вниманием отнеслось к случившемуся и приказало Янь Сишаню произвести расследование. Янь Сишань задержал одного командира дивизии, которого прислал в Пекин Сунь Дяньин. Вскоре пришло сообщение, что он освобожден и Чан Кайши решил его больше не преследовать. Говорили еще, что Сунь Дяньин послал в подарок молодой жене Чан Кайши драгоценности и жемчужины с короны императрицы Цы Си, которые теперь стали украшать туфли Сун Мэйлин. Моя душа была полна гнева и ненависти. Стоя в мрачном траурном зале, я поклялся перед заплаканными членами моего рода: