Юрий Бычков - Коненков

Комитет организовал сбор денежных пожертвований в фонд Красной Армии (Коненковы перевели на лицевой счет комитета все свои сбережения) и готовил посылки в СССР. В посылках были одежда, медикаменты, мыло, сахар и другие предметы первой необходимости. Только в Нью-Йорке приемкой даров, комплектованием посылок занималось свыше пятисот человек.

Организаторы и сотрудники «Рашин Уор Релиф» работали с энтузиазмом, завоевав широкое общественное признание. Из предприятия, рожденного патриотизмом выходцев из России и на первых порах поддерживаемого лишь нашими соотечественниками, оно вскоре выросло в обще американскую кампанию. Знаменательно, что сопредседателем Центрального совета «Рашин Уор Релиф» была супруга президента Элеонора Рузвельт, в числе его почетных членов — композиторы Рахманинов и Гречанинов, выдающиеся дирижеры, музыканты, певцы: Артуро Тосканини, Сергей Кусевицкий, Ефим Цимбалист, Яша Хейфец, Мария Куренко, знаменитости из среды русской эмиграции: князь Чавчавадзе и князь Голенищев-Кутузов, профессора Петрункевич, Флоринский, Карпович, Леонтьев.

Сбор вещей и продуктов, концерты с целевым назначением (денежные средства, полученные от них, шли в фонд Красной Армии), выступления с антифашистскими докладами и речами — все это было действенной помощью Родине, сражавшейся с гитлеровским вермахтом. С огромным успехом прошел концерт Сергея Васильевича Рахманинова, весь сбор которого композитор передал в фонд Красной Армии. Это было последнее публичное выступление великого музыканта.

В апреле 1942 года Комитет помощи России отметил 700-летие Ледового побоища. Коненков выполнил эскиз значка: на овале, напоминающем русский щит, — два профиля: воина-князя Александра Невского и советского солдата в каске. Через советское консульство в Нью-Йорке получили копию фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». Коненков говорил, что его поразили в этом фильме монументальность постановки, могучие, живые фигуры князя Александра и Васьки Буслаева в исполнении Черкасова и Охлопкова. «Каждый из них, — восхищенно говорил Сергей Тимофеевич, — богатырь, каких не знало мировое искусство». Буквально потрясли музыка Прокофьева и мудрая сила призывных слов знаменитой кантаты.

Вставайте, люди русские,На смертный бой, на правый бой…

В жилой комнате Коненкова все годы войны висела подробная карта европейской части СССР. Он с неотступным вниманием следил за ходом военных действий. Когда началось победное наступление советских войск и газеты открывались обычно приказами Верховного Главнокомандующего, обращенными к командующим фронтами Жукову и Коневу, Рокоссовскому и Толбухину, Малиновскому и Мерецкову, Сергей Тимофеевич, пользуясь газетными фотографиями прославленных маршалов, принялся создавать их воображаемые портреты. Весьма приблизительное знакомство с иконографией портретируемых не позволило мастеру вылепить Жукова и Рокоссовского, Конева и Толбухина с достаточной достоверностью, однако патриотический пафос портретов искупает этот недостаток полностью. В коненковских портретах на Первом плане духовное горение, природная талантливость полководцев из народа. Наконец случилось то, о чем он мечтал долгие годы в Америке. В сентябре сорок пятого его пригласили в нью-йоркское консульство и передали Приглашение Советского правительства вернуться на Родину, в Советский Союз.

Отъезд должен был произойти в конце сентября — начале октября. Начались сборы. Коненков и не думал устраивать распродажи. Гипсы, все до единого созданные за 22 года портреты, «образная» мебель, десятки произведений мелкой пластики в дереве и металле тщательно упаковывали, размещали в ящиках и контейнерах, готовя к дальней дороге. Ежедневно кто-либо из американских Друзей приходил поговорить, побыть в мастерской замечательного мастера… в последний раз. Друзья и соратники по работе в «Рашин Уор Релиф» устроили прощальный обед в ресторане «Тре Краус». Нью-йоркская русско-американская общественность провожала чету Коненковых, в ближайшем будущем отъезжающих на Родину, в Советский Союз. В тостах и речах отмечались заслуги Коненкова как выдающегося деятеля искусства, неутомимая работа Маргариты Ивановны по организации помощи советскому народу, ее чуткость к запросам рабочих организаций, ее готовность в любое время прийти на помощь тем, кто в ней нуждался.

Прошло много лет, а в Москву все приходили вести от бывших сотрудников М. И. Коненковой. В доме Коненковых как дорогих гостей встречали тех, кто некогда работал в «Рашин Уор Релиф». О звездном часе жизни Маргариты Ивановны напоминали письма из Нью-Йорка: «Помните, на вокзале я сказал Павлу Петровичу (консулу), что Вы — незаменимая, на что он возразил: «Таких людей нет. Все заменимы!» Ну вот, а я опять упрямо повторяю: «Вы — незаменимая». Своей сердечностью, своей лаской, своим вниманием Вы умели зажигать сердца преданных Вам работников, у которых после каждой встречи с Вами являлось еще более сильное желание сделать большее усилие в своей работе по оказанию помощи советскому народу».

Пароход «Смольный», небольшое, водоизмещением 5 тысяч тонн судно, 1 ноября 1945 года покинул порт Сиэтл. В бухту Золотой Рог он вошел 1 декабря.

Сергей Тимофеевич, ступив на родную землю, чувствовал себя счастливейшим человеком.

Поезд Владивосток — Москва пересек страну с востока на запад. Впервые Коненкову довелось почувствовать исполинский размах русской земли. Впервые перед его глазами развернулись во всей своей величавой красоте просторы Сибири. Он увидел Урал. Поклонился Волге.

12 декабря 1945 года Коненковы вышли на перрон Ярославского вокзала и попали в объятия друзей. Ровно двадцать два года назад — 12 декабря 1923 года друзья-москвичи провожали Коненкова и его молодую супругу в Ригу. Сколько воды утекло.

Шел снег. Вокруг были родные, добрые лица. Встречали Коненковых Кончаловские — всей семьей, Игорь Эммануилович Грабарь, Алексей Викторович Щусев, Иван Семенович Ефимов, Владимир Семенович Кеменов — председатель Всесоюзного общества культурных связей с заграницей, искусствовед Ксения Степановна Кравченко, друзья и помощники Сергея Тимофеевича Бедняков и Мотовилов. Объятия, поцелуя, добрые слова. Шутки. Смех. Родные русские лица. Среди встречавших — молодой, обаятельный Сергей Орлов. В белом полушубке, с лицом, опушенным светлой курчавой бородкой. Он предстал перед Коненковым, как Садко из былины, и полюбился ему.

Скульптор поселился в гостинице «Москва», куда его и Маргариту Ивановну отвез прямо с вокзала новый друг — Сергей Орлов. Внесли чемоданы, кое-как расположились.