Григорий Семенов - О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904-1921

Демократия, в лучшем смысле этого слова, должна пониматься как превалирующая масса каждой нации. Бесклассовое же общество является противоположностью этого понятия, ибо оно прилагается лишь к коммунистическому устройству общества, т. е. служит для обозначения лишь известной группы населения, т. е. партии, а не всей или большинства нации.

Совершенно очевидно, что проводимый социалистами путь устройства общества в более или менее сильно развитой степени имеется уже во всех странах, с той лишь разницей, что демократические правительства осуществляют принципы социализма по мере их целесообразности, создавая под своим контролем учреждения так называемого общественного пользования, к каковым относятся почта, лечебные заведения и пр.; социалисты же стремятся к насильственному отобранию в свою пользу права принудительно переустраивать общественно-социальную жизнь страны, не останавливаясь перед разрушением основ цивилизации как продукта многих веков человеческих достижений. Социалистические теории противоречат целям, преследуемым ими: проповедуя равенство требований, независимо от равенства возможностей, они уничтожают свободу конкуренции и соревнование. При таком положении уничтожается всякий стимул для творческой деятельности, ибо умение и способности уравниваются с бездарностью и ленью. Теория социального равенства, без поправки на особую оценку личных способностей членов общества, при равных для всех возможностях, явится причиной непомерного усиления паразитирующего элемента, которое несомненно приведет общество к краху, если оно будет попустительствовать лени и бездарности. Значит, необходим аппарат принуждения, т. е. та же система, что является общепринятой в настоящее время во всех странах. Спрашивается, чего ради вести борьбу? Ради самой борьбы разве.

Еще более несуразная неувязка в системе и тактике социалистов почти всех оттенков заключается в требовании ими свободы лишь одного класса ценою удушения других. В этом можно усмотреть ничем не прикрытое стремление к власти во что бы то ни стало, а никак не желание переустроить общество на лучших и более справедливых основаниях.

Опыт российской революции показал ценность социалистических теорий в их приложении к жизни. Социалистическое государство, оказывается, представляет собою осуществление в стране дикого произвола узкопартийной диктатуры во имя достижения чисто марксистского устройства общества. Я – не против диктатуры в решительные моменты жизни наций, но никак не могу понять, какие преимущества получила наша родина, сменив самодержавную власть монарха на полный произвол кучки политических проходимцев и международных авантюристов, представляющих собою ядро правящей партии.

Постоянно высказывая свое отрицательное отношение к пользе и необходимости существования политических партий, я высказываю мнение большинства здравомыслящих и политически грамотных людей, которые почему-то это свое мнение держат про себя, предпочитая не делиться им с окружающими. Это мое твердое убеждение, и я считаю, что каждый отдельный, лояльный к интересам своей родины гражданин, так же как и группа таких граждан, имеют в виду своей деятельностью принести максимум пользы родной стране и своему народу. Другого, более возвышенного идеала в жизни нет и не должно быть. Интересы государства в целом должны являться целью стремления каждого лояльного гражданина, а тем более лиц, призванных их блюсти. Понимание своего долга перед государством должно стоять выше понятия о благе партии. Не было и не будет положения, при котором интересы меньшинства, навязывающего свою волю всей массе населения, считались бы нормальными и правильными, за исключением, конечно, Союза ССР.

И на примере СССР мы видим, что такое положение неизбежно вызывает осложнения и борьбу, идущие в ущерб интересам государства, ослабляющие его мощь, международное значение и экономическое благополучие. Необходимо, и это вполне осуществимо, чтобы система государственного управления была построена на основе целесообразности и общей выгоды. Тогда и власть, проводящая политику соблюдения общих интересов, будет популярна или, во всяком случае, при возможных неудовольствиях не будет так остро ненавидима, как мы видим на примере СССР. Никакие эксперименты партийных фантазеров не могут быть допущены в интересах государства, если проведение их в жизнь не дает абсолютной гарантии в их выгодности для страны.

Самое понятие о партии содержит в себе представление о расчленении граждан на группы во имя отстаивания собственных стремлений и интересов, может быть, в ущерб интересам всей страны в целом. Я никак не могу примириться с этим и всегда считал и продолжаю считать, что стремление к торжеству интересов какой-то группы граждан, объединенных общностью политических взглядов, при полном или даже частичном забвении интересов остальных групп населения и всей страны в целом является тяжким преступлением против государства и против родного народа. В конечном итоге это стремление имеет целью свои личные, эгоистические выгоды и в правильно организованном государстве не должно иметь места вовсе.

Понятие о благе государства не должно разбивать его граждан на ряд независимых, зачастую враждебных друг другу группировок. Польза или ущемление общегосударственных интересов – понятия достаточно определенные для того, чтобы не вызвать подчас непримиримых толкований и разделения общества на враждебные и взаимно конкурирующие партии.

Как будто это положение опровергается тем, что Италия, а вслед за ней и Германия пришли к своему национальному возрождению только путем осуществления партийных программ. Это совсем неверно, потому что общеизвестен факт, что как Муссолини, так и Гитлер пришли к власти не революционным путем, а были выдвинуты на свои посты абсолютным большинством наций. При данных условиях разговор о власти партийной совершенно неуместен, потому что, когда нация объединена одним стимулом – выйти на путь своего благополучия, она не является партией, а единым национальным фронтом, базисом государственного благополучия. Недаром Муссолини как-то обмолвился, что фашизм – не для экспорта. Этим он подчеркнул, что фашистская доктрина имеет в основе своей чисто национальное, специфически итальянское движение и может быть свойственна только итальянцам. Принимая, однако, во внимание существующую между различными нациями некоторую общность интересов, несомненно полезно использовать фашизм хотя бы в измененном виде и другим странам, организм которых требует некоторого обновления и укрепляющих средств на пути их нормального развития. Это уже не будет фашизмом как таковым, ибо, перенесенный на чуждую почву, он изменяет свои формы, будучи приспособлен к национальным особенностям заимствующей его нации. Национал-социалистические принципы Германии сегодняшнего дня имеют некоторое сходство с итальянским фашизмом, но лишь только в конечных целях их стремлений, глубоко отличаясь от него как в сути их тактики, так и в основах государственного устройства, которые в корне различны в обеих странах.