Иоанн Кронштадтский - Одинцов Михаил Иванович
Весь начальный либерализм и реформаторский дух Столыпина в конце концов обратился в защиту, не гнушаясь силы и террора, политического статус-кво, отжившей и более неприемлемой для российского общества монархии. О каких религиозных свободах можно было говорить?! На поверку оказалось, что премьер готов на всё, чтобы сохранить «первенствующее» и «господствующее» положение государственной Церкви за счет подавления и ограничений всяких иных мировоззренческих свобод — иноверной, инославной, нерелигиозной. Петр Аркадьевич был могильщиком всякой свободной мысли, демократии, законности и народоправства. Им владела одна идея — исполнить свой служебный долг перед монархом так, как он его понимал, дабы существовавшее на тот момент самодержавие при минимальном косметическом «припудривании» существовало вовек. Он поставил интересы самодержавия (государства) выше интересов человека (подданного Российской империи).
Православную церковь со столыпинскими деяниями примиряло то, что она была частью государственного аппарата самодержавной России, «ведомством православного исповедания», призванного исполнять власть венценосного самодержца, бывшего одновременно и главой православной церкви. А также и то, что Столыпин, будучи монархистом, обещая вероисповедные реформы, без устали заявлял, что «в основу всех законов о свободе совести» будут положены «начала христианского государства, в котором Православная церковь, как господствующая, пользуется данью особого уважения и особой со стороны государства охраною», что права и преимущества Церкви будут полностью сохранены.
Иоанн Кронштадтский всемерно одобрял и поддерживал курс Столыпина, воспринимая его как необходимый жесткий ответ «разорителям» России. Ему казалось, что наступает некое успокоение в стране, возвращение к порядкам, взорванным революцией 1905 года. Он считал, что кроме силовых мер в отношении «зачинщиков» и «возмутителей» беспорядков необходимо общее покаяние и осознание грехов. Он взывал: «Крепись, Россия! Но и кайся, молись, плачь горючими слезами перед твоим небесным Отцом, которого ты безмерно прогневала!.. Господь, как искусный врач, подвергает нас разным искушениям, скорбям, болезням и бедам, чтобы очистить нас, как золото, в горниле. Душа, закосневшая во грехах всякого рода, нелегко поддается чистке и врачеванию, но с большим принуждением и терпкостью, и только через долгий опыт терпения и страданий осваивается с добродетелью и начинает горячо любить Бога, коего была чужда, научившись всяким грехам плотским». Раз за разом повторял Иоанн, что происшедшее с Россией есть «праведная кара Божья за грехи русского народа». Он требовал осознания этого ото всех и предлагал и вполне прагматичные пути к «возрождению России» — защита монархии и государственной церкви, безусловное исполнение всех и всяческих благопожеланий «истинно русских людей», объединившихся в патриотические организации под лозунгами Православия, Самодержавия и Народности.
Если события на политическом фронте радовали Иоанна, то поступавшие в его дом известия личного характера — огорчали. Так, 8 июня пришло сообщение о смерти барона О. О. Буксгевдена — многолетнего соратника Иоанна по благотворительной деятельности и в деле учреждения домов трудолюбия в России. С особой тяжестью в сердце воспринимался тот факт, что кончина его была трагична: он был убит собственным психически больным сыном.
В августе же взволновали и нарушили покой свершившиеся перемены в церковно-административном устройстве Санкт-Петербургской епархии. Было учреждено Кронштадтское викариатство, а 6 августа 1907 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры архимандрит Владимир Путята был рукоположен во епископа Кронштадтского, с одновременным поручением заведовать всеми русскими заграничными церквями в Европе, за исключением церквей, находящихся в Афинах и Константинополе.
Каких-либо сведений о знакомстве Иоанна с новым епископом выявить не удалось. По всей видимости, пути их не пересекались. И не мудрено, Путята — представитель древней родовитой фамилии, столпом которой был киевский тысяцкий Путята, прославившийся при князе Владимире насаждением христианства в Новгороде. Тот самый, что фигурирует в известной пословице народной: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем». Епископ Владимир Путята получил прекрасное образование, знал несколько иностранных и древних языков, имел магистерскую степень. К тому же, как поговаривали, он был с молодости близок к императору Николаю II. Одновременно в церковном мире известны были и слабости этого внешне очаровательного мужчины — любовь к дамскому обществу и светской жизни, весьма вольное распоряжение казенными деньгами в период служения настоятелем посольских церквей в Риме и Париже.
Понятно, что интересы приходов, вошедших отныне в состав Кронштадтского викариатства, были весьма далеки от планов и намерений нового епископа. Да, собственно, он и не скрывал, что именно «под него» было создано викариатство, чтобы хиротонисать его во епископы и одновременно вывести из сложной ситуации недовольства им со стороны Синода и заграничных государственных служб слишком вольным и свободным стилем жизни. Вряд ли такой выбор одобрялся Иоанном Кронштадтским, хотя он и не успел близко познакомиться с новым епископом. Да и тот как-то к этому и не стремился, хотя «не замечать» настоятеля главного (и в духовном, и в материальном отношении) собора своего викариатства не мог.
На сентябрь 1907 года пришлись еще две потери близких Иоанну людей. 10 сентября, возвращаясь из поездки в Астрахань, Иоанн остановился в Москве. По сложившейся практике он намеревался отправиться с визитом к своей покровительнице М. П. Дюгамель. Но выяснилось, что она скончалась буквально накануне его приезда в Москву. Иоанн тотчас приехал в ее дом поклониться праху и отслужил парастас — заупокойную молитву. Спустя три недели, 28 сентября, пришло известие о скоропостижной кончине В. А. Грингмута. Примечательно, что хоронили одного из лидеров русских монархистов в День Покрова Пресвятой Богородицы, ставший праздничным днем для монархического движения.
Летом — осенью 1907 года согласно указам императора должны были состояться выборы депутатов в Третью Государственную думу. Опубликованный новый избирательный закон направлен был на то, чтобы не допустить оппозицию в парламент и сформировать в Думе проправительственное, правонационалистическое большинство. Собственно, этого никто и не скрывал, не зря же один из ближайших помощников Столыпина, С. Е. Крыжановский, писал, имея в виду избирательный закон как «орудие» реализации этой цели: «Система эта помимо своей простоты и устойчивости… представляет еще и то преимущество, что дает возможность предопределить число представителей от каждого класса населения, установив таким образом состав Думы в соответствии с видами правительственной работы»[253].
Нельзя не отметить, что православная церковь выступила в этот момент послушным механизмом власти. В Положение о выборах включен был ряд пунктов, способствовавших прохождению как депутатов от духовенства, так и его возможности поддержать проправительственных кандидатов. Как писал «Московский еженедельник»: «…оно (православное духовенство. — М. О.) и раньше имело большое влияние на исход выборов, теперь же это влияние еще более усилилось: в Киевской губернии, например, из 12 уездов в девяти священникам принадлежит абсолютное большинство на предварительных съездах землевладельцев, и иногда их большинство достигает такой величины, что они являются полными господами положения»[254]. Думается, что такой же попыткой влияния было и решение правительства выделить в канун выборов 200 тысяч рублей на увеличение содержания городского и сельского духовенства.
Иоанн Кронштадтский, не занимая каких-либо официальных постов в выборных органах, был активным «проводником» в Думу «новых людей» — тех, кому, по его мнению, отныне должно было принадлежать первое место в законодательных делах. В своих проповедях и построенных на них статьях он, обращаясь к российским подданным, требовал и призывал: «Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентеры! Отойдите вы, противящиеся Божию велению. Не вам распоряжаться престолами царей земных. Прочь, дерзновенные, не умеющие управлять и сами собою, но пререкающиеся друг с другом и ничего существенного для России не сделавшие. От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость Царю управлять своими подданными. Но, да приблизятся к Престолу достойные помощники, имеющие Божию, правую совесть и страх Божий, любящие Бога и Церковь Его, которую Он Сам основал на земле. И да бегут от Престола все, у коих сожжена совесть, в коих нет совета правого, мудрого, благонамеренного, как это было еще недавно с первым министром-предателем. Вникните в слова пророка и царя Давида вы, особенно собирающиеся в третью Государственную Думу и готовящиеся быть советниками Царю, держава которого занимает шестую часть света, и изучите всесторонне ее потребности и нужды, болезни и раны родины, ее бесчисленные сокровища земли и воды, коими так много пользуются иностранцы, по непредприимчивости русских, и будьте правою рукой его, очами его, искренними и верными, деятельными доброжелателями и советниками его, и при этом богобоязливыми и неизменными вере и отечеству».
