Рефат Аппазов - Следы в сердце и в памяти

Так я узнал ещё от одного человека о достоверности событий многолетней давности. Фильм, в который был включён описанный эпизод с нашим участием, назывался "Совершенно секретно", его несколько раз показывали по телевидению в дни, связанные с какими-либо памятными датами: 12 апреля - день космонавтики, когда Гагарин облетел Землю (1961 год), 4 октября - день запуска первого искусственного спутника Земли (1957 год), 30 декабря - день рождения Королёва (1906 год), 14 января - день смерти Королёва (1966 год).

Первая ракета с ядерным боевым зарядом

У многих из тех, кто работал в ракетно-космической отрасли, память хранит ряд событий, ставших своеобразными вехами, которыми обозначены крупные технические достижения. Без ложной скромности можно сказать, что их было достаточно много, и известны они не только специалистам, но и всем, кто мало-мальски интересуется происходящими в мире событиями. Видимо, люди ещё не были морально подготовлены к ним, и поэтому многие сообщения воспринимались как нечто граничащее с фантастикой. В августе 1957 года было объявлено об успешном пуске первой межконтинентальной баллистической ракеты, способной нести боевой заряд, 4 октября того же года сенсационно прозвучало сообщение о запуске первого искусственного спутника Земли, и все запомнили внешний облик этого восьмидесятикилограммового шарика с четырьмя длинными усами-антеннами и его сигналы "бип-бип-бип", передаваемые с орбиты. 12 апреля 1961 года - первый полет человека по маршруту Земля-Орбита-Земля. 18 марта 1965 года - выход человека в открытое космическое пространство. Запоминающимися вехами были, конечно, и фотографирование обратной стороны Луны (она всегда повернута к Земле одним и тем же своим боком), и доставка вымпела на Луну, и первая мягкая посадка на её поверхность, и полёты автоматических станций к Марсу, Венере. А от воспоминаний о полётах американских астронавтов к Луне, предпринятых в течение 1969-72 годов, даже сейчас дух захватывает. Перечисление это можно было бы продолжить. В каждое из этих событий вложена частичка души, сердца и таланта многих участников, известных и неизвестных, не говоря о бессонных ночах, бесконечных переживаниях в критических ситуациях, наконец, об огромном труде, вложенном в каждую новую разработку, в каждый пуск. Если хорошо порыться в памяти, можно вспомнить множество интереснейших подробностей - от анекдотических и курьёзных до драматических и даже трагических - постоянно сопровождавших нас в работе. Но всё не опишешь, даже если и вспомнишь.

Однако в своих воспоминаниях мимо одной работы, участником которой мне довелось быть, пройти не удастся, так как колоссальная ответственность, которая легла на мои плечи в сочетании с эмоциональным состоянием не позволяют потускнеть моим переживаниям, сколько бы лет не прошло с той поры. Хочу повести речь о малоизвестном событии, не только не удостоившемся широкого "победоносного" оповещения, а напротив, проведённом в своё время со всеми возможными мерами скрытности - о первом в мире натурном испытании баллистической ракеты средней дальности с боевым ядерным зарядом.

Идея объединения ядерного заряда с самым неуязвимым средством доставки - ракетой - была венцом сотрудничества И. В. Курчатова - руководителя создания атомной бомбы в СССР и С. П. Королёва. Начало этих работ относится к 1953 году, когда на базе только что отработанной и сданной на вооружение ракеты Р5, несущей боевую головную часть с обычным тротиловым зарядом на дальность до 1200 км, решено было создать ракету Р5-М, доставляющую на такую же дальность ядерный заряд. После довольно трудных работ с "атомщиками" по согласованию всех возможных проблем, возникающих на этом никем ещё не пройденном пути, была изготовлена серия ракет, оснащенных макетом атомного заряда с соответствующей автоматикой, и проведены так называемые лётно-конструкторские испытания (ЛКИ). Такие испытания понадобились не только из-за изменения характера и состава так называемой полезной нагрузки (боевой головной части), но и из-за изменений в системе управления ракеты: решено было создать ракету с полностью автономной системой управления в отличие от ракеты Р5, на которой использовалась комбинированная система управления, состоящая из сочетания автономной системы с радиотехнической, что делало её полёт в известной части зависящей от команд с земли.

После ЛКИ, прошедших удовлетворительно, начались зачётные испытания, по результатам которых должен был решаться вопрос о принятии ракеты на вооружение. На зачётных испытаниях предстояло одну из ракет оснастить не макетом, а действующим атомным зарядом, который бы сработал на местности в натуральном виде. При решении поставленной задачи возникло очень много трудностей, которые в сумме можно было сформулировать как обеспечение безусловной безопасности пуска не только в условиях нормального полёта, но и в случае непредвиденных обстоятельств. На плечи баллистиков легла практически неразрешимая при технических возможностях тех лет задача обеспечения траекторного контроля в сиюсекундном режиме полёта с тем, чтобы не допустить падения ракеты за пределами довольно узкой разрешенной полосы вдоль трассы полёта. Аварийная ракета должна была быть подорвана по радиокоманде с земли ещё при работающем двигателе задолго до ее падения. Узость полосы приводила к двойному риску: с одной стороны, была опасность погубить нормально летящую ракету, с другой - выпустить аварийную ракету за пределы отведённой зоны. О системах, "умеющих" решать автоматически подобную задачу, можно было только мечтать. Следовательно, надо было рассчитывать только на возможности человека, работающего в спарке с каким-либо измерительным средством. Большого выбора тут тоже не было: единственным средством, позволяющим следить за полётом ракеты в пространстве, являлся фототеодолит, который вручную наводился на ракету двумя операторами и производил четыре снимка за каждую секунду. Затем снимки обрабатывались в фотолаборатории, далее с помощью специальных приборов-компараторов с них снимались показания, которые затем подвергались математической обработке. И только тогда можно было достоверно определить траекторию ракеты. Нам же надо было с помощью такого довольно примитивного средства решить очень ответственную и сложную задачу в темпе быстротечного полёта за считанные секунды. После детального ознакомления с дополнительными возможностями фототеодолита, уймы проведённых расчётов и их анализа было принято следующее решение: установить в трёх километрах позади точки старта строго в плоскости движения ракеты фототеодолит и направить оптическую ось его трубы строго в этой же плоскости. Заблокировать возможность перемещения труб в перпендикулярной плоскости, то есть в боковых направлениях, предоставив возможность наведения на летящую ракету только с помощью рукоятки перемещения в вертикальной плоскости. Тогда "уход" ракеты в боковом направлении можно будет определять по горизонтальным отметкам, имеющимся в трубе теодолита. Обычно теодолитом управляют два оператора-наводчика, каждый в своей плоскости, чтобы ракету удерживать постоянно в центре поля зрения, в так называемом перекрестии. По нашей схеме должен был активно работать только один оператор, отвечающий за наведение в вертикальной плоскости. У другого окуляра должен находиться наблюдающий за боковыми перемещениями ракеты, на основании которых он по каким-то критериям должен был определять, является ли движение ракеты нормальным или ненормальным. Он же, и только он, мог решить задачу о необходимости подрыва ракеты. Однако решение подобной задачи оказалось делом весьма непростым. Из наших расчетов следовало, что одного только знания углового отклонения ракеты от плоскости прицеливания (того, что было видно в теодолит) было недостаточно, необходимо ещё знать и угловую скорость, чего, естественно, никакая труба сама по себе не могла дать. Но самая большая неприятность была в том, что область допустимых значений углового положения и угловой скорости не была постоянной, а изменялась со временем. Следовательно, для решения задачи требовалось: во-первых, фиксировать в поле зрения угловые отклонения ракеты от установленной вертикальной плоскости; во-вторых, вычислять в уме угловые скорости, ориентируясь на ближайшие два значения угловых отклонений, то есть, говоря математическим языком, дифференцировать; в-третьих, держать в уме определённую заранее заготовленную таблицу допустимых областей углов и угловых скоростей, изменяющихся по времени полёта; в-четвёртых, сопоставлять в темпе полета реально наблюдаемые значения углов и угловых скоростей с допустимыми; и, в-пятых, при неблагоприятном исходе этого сопоставления дать команду на подрыв ракеты.