Герои битвы за Крым - Юрий Викторович Рубцов
Войска окопались, интенданты начали подвозить все необходимое, накапливать боеприпасы. Усиленно заработала разведка. А Кошевой нажал на боевую учебу, в ходе которой личный состав, особенно пополнение, осваивал способы штурмовых действий. «В тылу подыскали участки местности, похожие на гряду Сапун-Горы, построили там траншеи, полосы заграждений, макеты дотов и дзотов, полностью копируя оборону противника. Туда выводили подразделения с переднего края, учили молодых воинов и совершенствовали навыки ветеранов… Молодых воинов и старых солдат тренировали наступать вместе»{359}. Целесообразную систему действий пехоты, выработанную на совещаниях командного состава в соединениях и частях, Кошевой описывал так: «Воевать с головой, зря на пулемет не бросаться, а вызывать артиллерию; когда ее нет — действовать по амбразурам дотов врага противотанковыми гранатами; прежде чем действовать — разобраться в обстановке и поступать, как она требует»{360}. Ежедневно бывавший на таких занятиях командир корпуса обратил внимание на то, как выросло за последние месяцы войны боевое мастерство младших командиров. Часто молодые по возрасту, но прошедшие огонь и воду войны, они были опытными и умелыми наставниками более пожилых, но еще необученных воинов.
Когда в один из дней комкор наугад выбрал для проверки один из взводов в 844-м полку дивизии А. И. Толстова, его внимание привлекли четкие продуманные действия младшего лейтенанта П. Г. Завьялова. Тот буквально не давал спуску подчиненным, стоило кому-то из них совершить неверные действия при переползании или растеряться, оказавшись перед спиралью настоящей колючей проволоки, едва заметной среди камней. Командир взвода добивался, чтобы люди действовали не механически, а понимали смысл учения. Разыгрывая атаку вражеской траншеи, офицер не раз останавливал занятия, чтобы разъяснить подчиненным ошибки и повторить действия. Разумеется, тогда еще никто не знал, что взвод П. Г. Завьялова одним из первых ворвется на вершину Сапун-Горы, а сам офицер будет удостоен звания Героя Советского Союза. А секрет успеха закладывался именно тогда, на тыловых занятиях.
…Двадцать седьмого апреля в корпусе побывали представитель Ставки А. М. Василевский и командующий фронтом Ф. И. Толбухин. А 29 апреля вместе с другими командирами корпусов Кошевого вызвали на КП Приморской армии, где Толбухин ознакомил подчиненных с планом предстоящей операции. Чтобы отвлечь внимание противника от направления главного удара, раньше других должна была наступать 2-я гвардейская армия, сосредоточив основные усилия на прорыве вражеской обороны юго-восточнее Бельбека в направлении Мекензиевы горы — восточный берег Северной бухты. На сутки позже в дело вступали Приморская и 51-я армии. 63-й стрелковый корпус участвовал в нанесении основного удара левым флангом армии в направлении на поселок Шестая верста — мыс Херсонес с обходом Севастополя с юга. В отношении способа наступления главных сил генерал Толбухин был краток: «Сапун-Гору будем штурмовать».
По приказу командующего фронтом за пять дней до начала операции артиллерия и авиация приступили к методическому разрушению укреплений противника. С 28 апреля по 3 мая орудия большой мощности разрушили в районе Сахарной Головки и Сапун-Горы 18 дотов, 34 дзота, сотни метров траншей{361}.
Наступление главных сил фронта было назначено на утро 7 мая. Еще в ночь на 7 мая начальник штаба фронта генерал Бирюзов вместе с начальником разведки штаба фронта прибыл на НП Кошевого, чтобы отсюда наблюдать атаку на Сапун-Гору. В соответствии с указаниями Я. Г. Крейзера «63-му корпусу предстояло прорвать оборону противника сначала на Сапун-Горе, в последующем — на рубеже Английского кладбища, в дальнейшем — овладеть юго-восточной частью Севастополя… Было приказано атаковать основные позиции обороны противника непосредственно в лоб, имея справа Сахарную Головку исключительно и слева центр Сапун-Горы включительно.
Чтобы удар наших войск уже с самого начала наступления обладал предельной силой, я решил иметь все три дивизии в одном эшелоне, — писал Кошевой. — Но поскольку ожидалось, что в момент захвата гребня Сапун-Горы враг мобилизует все свои силы и сделает отчаянные попытки сбросить нас вниз, боевые порядки дивизий строились в два эшелона. Командиров соединений я обязал полк второго эшелона использовать только в момент атаки позиций противника на самой вершине и для развития успеха на западных скатах в направлении Английского кладбища»{362}.
Штурм
Утром 5 мая, как и было запланировано, вперед, к Северной бухте рванулись воины 2-й гвардейской армии. Ее напор оказался достаточным для того, чтобы немецкое командование приняло это наступление за главное и со второй половины дня 6 мая начало перебрасывать сюда войска, ранее стоявшие в полосе будущего наступления 51-й армии. Замысел А. М. Василевского и Ф. И. Толбухина по введению вражеского командования в заблуждение тем самым был реализован.
«Прохладная крымская ночь на 7 мая 1944 года, — вспоминал Кошевой, — уже готовилась уступить место ясному дню, когда мы прибыли в укрытый от наблюдения с воздуха окопчик наблюдательного пункта корпуса. Отсюда мы переговорим в последний раз перед штурмом с командирами соединений по телефону. Радиосвязь запрещена. Так делается всегда на пороге решающих событий, чтобы не демаскировать штабы и наши намерения… Еще несколько переговоров по телефону — доложили командиры дивизий. У них все готово к штурму»{363}.
Ожидая сигнала к атаке, Кошевой (не говоря уже о командовании фронтом и армией) беспокоился о правом фланге, конкретно — о примыкавшей к Сапун-Горе высоте Сахарная Головка. Несмотря на титанические усилия 1-му гвардейскому стрелковому корпусу, наступавшему справа от 63-го корпуса, взять Сахарную Головку никак не удавалось. «Чтобы обезопасить себя от угрозы контратак, Кошевому пришлось еще до начала штурма повернуть в сторону Сахарной Головки 417-ю дивизию Бобракова. Это сильно ослабляло силы корпуса на главном направлении»{364}. Какова же была радость Кошевого и его подчиненных, «когда лучи солнца вырвали из предрассветной мглы алые флаги на горном склоне [Сахарной Головки], обращенном в нашу. Значит, там наши… Теперь будь спокоен за правый фланг. Бросай все силы корпуса на Сапун-Гору»{365}.
«Артиллерийская и авиационная подготовка началась [ровно в 9.00]… Тысячи снарядов, мин и бомб пахали и перепахивали обращенный к нам склон и гребень Сапун-Горы… Полтора часа артиллерийской и авиационной подготовки подходили к концу…
— Пора, Петр Кириллович, — вывел меня из раздумий голос Сапрыкина. — разрешите дать команду на переход к огневому валу?
Это значило, что сейчас артиллерия перенесет огонь на первую позицию обороны противника и последует атака пехоты. Начнется штурм»{366}.
«Задолго до рассвета саперы 12-й Мелитопольской
