Андрей Васильченко - Гиммлер. Инквизитор в пенсне

Гиммлер в качестве командующего резервной армией отдал первые указания уже в ночь с 20 на 21 июля 1944 года. Он стал заменять армейских офицеров, которые так или иначе были связаны с генералом Фроммом, лично преданными ему офицерами СС. Так, например, своим заместителем и начальником штаба Гиммлер назначил начальника Главного оперативного управления СС обергруппенфюрера Ганса Ютнера. Тот сразу же понял, что хочет от него рейхсфюрер СС. В конце июля 1944 года в своем письме Фегеляйну, который представлял интересы СС в ставке Гитлера, Ютнер напишет: «Надлежит собрать команду из самых жестоких командиров, которые будут расстреливать каждого, кто посмеет открыть рот». Сам же Гиммлер в своем обращении к штабным офицерам предпочитал подбирать более сдержанные слова. Он говорил о «глубокой скорби, которая охватила нас, солдат, узнавших о покушении». Впрочем, Гиммлер давно уже не был уверен, что присутствовавшие армейские офицеры действительно скорбели по поводу того, что покушение было неудачным. Но тем менее рейхсфюрер СС призывал вернуться к «истинным солдатским добродетелям», которые являлись лучшим средством в борьбе с духом мятежного неповиновения. В список этих «добродетелей» он внес качества, которые уже не один год пытался привить служащим СС: верность, послушание, усердие, веру. Он заявлял штабным офицерам: «Ваше воспитание, и ваша подготовка были напрасными, если они не основаны на непоколебимой вере в немецкое право и немецкую победу. Я основываю эту веру на ценности германской религии и германской расы. Я убежден, что мы стоим много больше, чем все остальные».

В последние дни июля 1944 года Гиммлеру приходилось не раз выступать. Он хотел обратиться к офицерам каждой из дивизий резервной армии. Внимательному наблюдателю должно было броситься в глаза, что Гиммлер настолько часто употреблял слово «вера», что оно стало походить на некое заклятие. По большому счету Третий рейх пребывал в безнадежной ситуации, а потому Гиммлеру ничего не оставалось, как полагаться на иррациональную «веру».

Несколько иной тон выступлений рейхсфюрер СС позволил себе 3 августа 1944 года, когда встречался с рейхсляйтерами и гауляйтерами НСДАП. Он ни разу не упомянул «глубокую скорбь». Вместо этого он обрушился с гневными обвинениями на «офицерскую клику». Он провозглашал все неудачи, поражения, кризисы «делом рук реакционных и бездарных офицеров генерального штаба». Более того, он заявлял, что «эти офицеры в течение 1941–1943 годов пропитали армию сверху донизу пораженческими настроениями». Подобное недоверие отразилось и на мероприятиях, которые Гиммлер стал осуществлять в качестве командующего резервной армией. В первых числах августа 1944 года он получил от Гитлера разрешение упростить организационную структуру армии, Ваффен-СС, полиции и «Организации Тодта». Гиммлер хотел поставить на решение хозяйственно-экономических вопросов резервной армии Освальда Поля. Когда тот осторожно заметил, что этой деятельностью уже занимается генерал Хайнц Циглер, Гиммлер резко одернул обергруппенфюрера: «Мне совершенно неинтересно, чем занимается господин Циглер и есть ли он вообще на белом свете». После этого Гиммлер запретил Полю передавать командованию вермахта даже самые незначительные сведения.

Нельзя не упомянуть и еще об одном аспекте назначения Гиммлера командующим резервной армией. Поскольку он стал ответственным за все лагеря военнопленных, то рейхсфюрер СС столкнулся с проблемой, которую он никак не мог решить. Речь шла о привлечении советских военнопленных в состав вспомогательных частей вермахта. Рейхсфюрер СС всегда выступал против этого. В своей печально знаменитой речи 1943 года, которую он произнес в Познани, Гиммлер называл генерала Власова не иначе как «русской свиньей». Однако в июле 1944 года он согласился на посредничество редактора журнала «Черный корпус» штандартенфюрера СС Гюнтера Д’Альквена. Встреча Власова и Гиммлера состоялась 16 сентября 1944 года. С самого начала Власов поставил вопрос о пропагандистской брошюре «Недочеловек» («Унтерменш»), Гиммлер уклонился от прямого обсуждения расовой теории, однако после встречи распорядился прекратить любую пропаганду, направленную против «недолюдей» (брошюра была запрещена к использованию еще раньше). Итогом встречи рейхсфюрера СС и Власова стала договоренность о создании «Комитета освобождения народов России».

14 ноября 1944 года в Праге прошел учредительный съезд «Комитета освобождения народов России», провозгласивший объединение всех находившихся на территории Германии антисоветских сил, включая эмигрантские организации, национальные комитеты и восточные формирования. Целью «Комитета освобождения народов России» была провозглашена «борьба за новую свободную Россию против большевиков и эксплуататоров». Впрочем, все эти попытки уже не могли изменить военного положения Германии.

Глава 22. Тактика последнего часа

В первых числах сентября 1944 года Генрих Гиммлер отдал приказ всеми силами предотвратить отступление немецких частей по Западному фронту. В своей речи перед командующими военными округами и начальниками училищ рейхсфюрер не без внутренней гордости заявил, что за прошедшую неделю объездил всю прифронтовую зону и находящиеся по угрозой области: «Я проехал по Западному фронту от Трира до Мульхаузена, Кольмара и Меца». Кроме этого новый главнокомандующий резервной армией заявлял, что «там, где это было нужно», он останавливался и беседовал с «тысячами солдат». Офицерам же он рекомендовал «жестко подавлять любые негативные тыловые явления». То, что в своей военной карьере в 1918 году Гиммлер так и остался тыловиком, его нисколько не волновало. В глазах Гитлера Гиммлер тоже представал не в качестве талантливого армейского деятеля, но в качестве фанатичного активиста, который мог быть пригоден для выполнения некоторых военных заданий. Скорее всего, именно по этой причине в сентябре 1944 года фюрер поручил шефу СС заняться формированием фольксштурма.

Идея военизированной милиции, которая могла бы использоваться для выполнения временных заданий военного характера, не давала покоя Генриху Гиммлеру несколько лет. Еще в январе 1942 года он создал ландвахту («земельный караул»), которая за год развилась в две самостоятельные организации: собственно ландвахту и штадтвахту («городской караул»). Контроль над ними принадлежал одновременно и Гиммлеру, и Борману, которые заключили между собой специальное соглашение. В ландвахту предпочитали брать членов СА, служащих СС, членов НСДАП и партийных активистов, которые в силу различных причин не были призваны в ряды вермахта. Ландвахта и штадтвахта обычно использовались для несения караульной службы во время транспортировки пригнанных на принудительную работу иностранных граждан или при поисках сбежавших из лагеря военнопленных.