К Акула - Боем живет истребитель

Пока все это длилось, Краснов скончался. О том, что Краснов после посадки оставался еще жив, можно было судить по пальцам рук, сжатым в перчатках в кулаки: мороз донимал, он их грел.

Николая Краснова со всеми почестями похоронили в Одессе на городском кладбище. Там и сейчас стоит обелиск с фотографией Героя.

...А жизнь продолжалась. Дело шло к весне. Начал таять лед на Дунае. Теплее стали относиться к нам и венгры.

В Текеле мы расселились по квартирам местных жителей. Моим хозяином оказался пожилой инженер местного завода. Мы с ним очень быстро нашли общий язык - он неплохо говорил по-русски: был в плену в первую мировую войну.

Вскоре я сдружился со всей его семьей - женой и двумя дочерьми, которые стали учиться русскому языку, чтобы по утрам встречать меня словами "с добрым утром", а вечером желать "спокойной ночи".

Все это было трогательно и волнующе, свидетельствовало о том, что против нашей правды бессильна самая изощренная антисоветская пропаганда.

Особенно круто изменилось отношение к нам венгров, когда западнее Будапешта были обнаружены ямы, заполненные тысячами безвинно расстрелянных их соотечественников. Мне довелось видеть эти ямы - зрелище ужасающее: в них были трупы детей, женщин, стариков... Все это сделали гитлеровцы.

В окруженном Будапеште они по-бандитски грабили жителей, отнимали последний кусок хлеба.

Пришли наши воины - стали делиться с венграми всем, что имели.

Венгры увидели в советском воине своего настоящего освободителя, избавителя от коричневой чумы.

...Завязались бои в самом Будапеште. Перед нами, когда мы подлетали к столице Венгрии, открылась панорама огромного задымленного города, раскинувшего свои кварталы по обеим сторонам Дуная.

Немцы продолжали направлять тяжелогруженые Ю-52 к окруженной группировке до последнего дня ее существования. Посылали, несмотря на то что немногим удавалось прорваться к Будапешту. Окраины города были усеяны обломками фашистских транспортных самолетов. Помнится, в то время политотделом армии была выпущена листовка с призывом: "Бить врага так, как бьют его майор Кравцов, капитан Якубовский, старший лейтенант Смирнов, лейтенант Кирилюк!"

В последние дни штурма Будапешта отличились многие летчики нашей дивизии, фашистские самолеты стали появляться над городом в сплошной облачности. И бывало так, что все мы слышали гул транспортников, а поделать с ними ничего не могли. И вот летчик 116-го полка Павел Долгарев, который потом стал Героем Советского Союза, вместе со своим ведомым Иваном Антоновым приловчились сбивать "юнкерсов" из положения барражирования за облаками. Чтобы сбросить груз, фашистские летчики искали "окна" в небе. И как только показывались в них - встречались с нашими истребителями. В небе венгерской столицы П. Долгарев со своим напарником уничтожил четырнадцать самолетов, из них шесть "мессершмиттов". Что касается летчиков нашего полка, то ими за время самых активных воздушных боев под Будапештом сбито до шестидесяти вражеских машин. Шесть из них сразил Смирнов, семь - Кирилюк, девять - Цыкин...

13 февраля столица Венгрии была освобождена. Советские войска взяли в плен 110 тысяч фашистских солдат и офицеров. В результате успешного завершения Будапештской операции из войны вышла последняя союзница Германии в Европе. Это было событие большого значения.

Будапешт взят. Всем нам не терпится побыстрее побывать в нем, посмотреть, что там осталось после длительных, кровопролитных боев.

Мы уже собрались ехать в город, когда разнеслась весть: к нам прибыла делегация гвардейцев-казаков 5-го Донского кавалерийского корпуса генерала С. И. Горшкова.

Мы очень обрадовались дорогим гостям. Знали об их большом мужестве, исключительной стойкости, давно хотели встретиться.

Возглавлял делегацию полковник Н. И. Привалов. В ее составе был и шестидесятипятилетний усатый капитан П. С. Куркин - кавалер четырех Георгиевских крестов и трех орденов боевого Красного Знамени. Как мы узнали, с ним вместе воевали его сыновья и зять - тоже офицеры.

У нас состоялся вечер боевого содружества. Содружества, родившегося в самых напряженных боях. Обстановка тогда сложилась для 3-го Украинского фронта угрожающая. Верховный Главнокомандующий разрешил И. Ф. Толбухину отвести войска на правый берег Дуная. Но командующий на это не пошел, понимая, чего может стоить такой маневр. И приказал казакам спешиться, грудью встать на пути остервеневших гитлеровцев.

Нашей 17-й воздушной было поручено обеспечение надежного прикрытия донских казаков. Мы, хорошо представляя себе, как тяжело приходится лихим рубакам, беспрестанно висели над передним краем, обрушивая на врага бомбы и снаряды. Ожесточенно отбивались казаки, показывая чудеса храбрости и героизма. Многие из них навсегда остались на поле боя, но ни один не дрогнул, не отступил. Девизом казаков было "Стоять насмерть!", и они отстояли свой рубеж, сдержали бешеный натиск врага.

И вот теперь они прибыли, чтобы поблагодарить нас за поддержку с воздуха. А мы без конца восхищались нашими гостями - людьми необычайного мужества. Особенно понравился всем капитан Паромон Самсонович Куркин. Он ярко рассказывал о боях, в которых участвовал еще в империалистическую, а затем в гражданскую войну. И шутил:

- Сын и зять - старшие офицеры, а я все капитан... За три войны на три ступени поднялся в звании...

Вспомнив наши совместные бои, попытались заглянуть в будущее. Было ясно: война идет к концу. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов успешно развивают Висло-Одерскую операцию, 2-й и 3-й Белорусские фронты Восточно-Прусскую, 2-й и 3-й Украинские скоро полностью освободят Венгрию. Грандиозное сражение, развернувшееся на всем пространстве между Дунаем я Балтийским морем, несло фашизму возмездие за страдания и беды, причиненные народам многих стран.

О многом переговорили мы с нашими гостями, сфотографировались на память, расстались с ними как самые дорогие друзья.

И вот мы - в Будапеште. Город сильно разрушен. Но подавляющее большинство разрушений - дело рук гитлеровцев и их приспешников - хортистов, салашистов. Будапешт испытал и голод и холод, узнал, как рвутся снаряды и бомбы, увидел рукопашные схватки за каждый дом, перенес все жестокости нацистского режима.

Но он выстоял и сохранил свою радостную улыбку, с которой вышли на его улицы жители приветствовать советских воинов-освободителей.

Мы первым делом направились к знаменитому будапештскому парламенту. Он, к сожалению, значительно пострадал. Взглянули на мосты через Дунай: некоторые из них уцелели.

Жители Будапешта не дают нам сделать шага - заводят разговоры, благодарят, пожимают руки. Они могли бы и не делать этого - выражение их счастливых лиц само говорило за себя: кошмар закончился, начинается настоящая жизнь. Мы не могли отказаться от приглашения зайти в дом, посидеть с его жильцами, выпить по чашечке кофе. Нас пригласил средних лет интеллигентный мужчина. На пороге нас встретила миловидная, стройная женщина, - оказалась, актриса, солистка Будапештского театра оперы и балета. Мне сразу вспомнилась Одесса; везет на встречи с людьми искусства!