В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Гауптман фон Петерсдорф, один из известнейших начальников добровольческих отрядов в Прибалтике. Его личная храбрость вошла в поговорку.
Северная армия, как мной уже было изложено раньше, подписала договор с Эстляндией и отдала все свои силы на защиту ее пределов и самостоятельности. Однородные по духу и целям войска остались изолированными друг от друга и окруженными врагами.
Положение ландесвера становилось критическим. Германские войска в громадном своем большинстве совершенно разложились и на них, как на боевую единицу, рассчитывать было нельзя. Прибывшая английская эскадра высказалась за поддержку латвийского правительства и отнеслась к ландесверу недоброжелательно, считая его германофильски настроенным. Большевики с каждым днем все более и более продвигались к Риге, и сведения с фронта приходили печальные. Так, на двинском направлении большевистская разведка доходила до Огера – в тридцати верстах от Риги; на псковском направлении большевиками был занят город Венден.
Ландесвер должен был готовиться к единоборству с большевиками, ибо надеяться на помощь разложившихся германцев, политиканствующих англичан и большевиствующих латышей было нельзя. В его командном составе произошли перемены: общее руководство было передано русскому генералу барону Фрейтаг-фон Лоринговену, начальником штаба к нему был назначен полковник русского Генерального штаба фон Рихтер; боевое командование было поручено германской службы майору Шейблеру, который пригласил начальником штаба к себе германского капитана Бэкмана.
На военном совещании было решено выслать в указанных выше двух направлениях бронированный поезд с 200 добровольцами ландесвера. Задачей этого отряда было установление истинного положения на фронте, а также, если это будет возможно, оттеснение противника от подступов к Риге.
21 декабря бронированный поезд вышел в направлении на Огер. Там были обнаружены небольшие разведывательные части большевиков, которые отступили, оставив в руках отряда некоторое количество пленных. При дальнейшем продвижении отряд ландесвера вошел в соприкосновение с бронированным поездом большевиков, который, однако, не вступая в бой, быстро отошел на ст. Штокмансгоф. 23 декабря оборону и наблюдение за этим участком фронта взяла на себя германская «Железная дивизия» и отряд ландесвера, воодушевленный первой удачей, вернулся в Ригу.
На другой день, 24 декабря, подобная же рекогносцировка была предпринята и в направлении на Венден. Уже в районе Зегевольда отряд наткнулся на авангард большевиков и, после короткого боя, заставив его отойти, двинулся дальше на ст. Рамоцкое. Обыскав местечко и не заметив ничего подозрительного, отряд выслал вперед на паровозе небольшую разведывательную партию. Пройдя несколько километров, паровоз неожиданно попал под сильный ружейный и пулеметный огонь большевиков, засевших в домах, сараях и за изгородями. Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, разведывательный отряд, преследуемый противником, вернулся обратно, присоединился к ландесверу и вместе с ним отступил на Венден. Оказалось, что в этом направлении сосредоточены главные силы большевиков – около четырнадцати латышских и русских батальонов, подкрепленных еще добровольцами из числа большевистски настроенного местного населения.
Несмотря на тяжелые условия, Ригу решили все-таки защищать и для этого занять отрядами ландесвера старые германские позиции в районе Хинценберга. Поддержание внутреннего порядка в городе взяли на себя команды английских матросов. Однако, прежде чем этот план был приведен в исполнение, в Риге взбунтовались латышские отряды и тем самым еще более усложнили и без того тяжелую обстановку. Латышское правительство растерялось и в панике готовилось к бегству. В этот момент оно забыло свое высокомерие и готово было на всякие уступки. Оно беспрекословно выдало балтийцам полномочие на подавление восстания и последние при помощи английской артиллерии разоружили латышей.
Но все это отняло дорогое время, и на позиции у Хинценберга ландесвер выступил лишь 30-го и не в полном составе. Восстание латышей требовало осторожности, и в городе был оставлен для обеспечения тыла ударный отряд ландесвера.
Всеми выступившими частями командовал полковник Барнгаупт. В ту же ночь большевики перешли в наступление и потеснили части ландесвера; утром же они открыли ураганный артиллерийский огонь, которым приковали войска ландесвера к месту и лишили их свободы маневрирования.
Ввиду серьезности положения из Риги был вызван ударный отряд. Последний задержал наступление большевиков, и под его прикрытием остальные части благополучно отошли к Риге. Потери ландесвера были большие, и между ними командир батареи капитан Цинус.
Несмотря на эту значительную неудачу, все же было решено возобновить борьбу и оказать сопротивление около самых подступов к Риге. Надеялись, что эта оборона будет поддержана артиллерией английской эскадры, но командир последней заявил, что по требованию своего правительства он покидает порт.
Это заявление англичан очень показательно и ярко рисует их отношение к России: против большевистских банд, несших ужасы чрезвычаек, они не пожелали выступить, против же моих войск, боровшихся за восстановление Родины, они не задумались пустить в ход свою судовую артиллерию.
После отказа англичан в поддержке всякая защита Риги отпадала, и ландесвер, очистив город, продолжал свое отступление на Митаву, куда и прибыл 2 января вечером. Здесь положение было тоже не лучше: население враждебное, от Двины приближались банды большевиков. В боях с ними ландесвер медленно отходил на запад и в районе Виндавы вошел в соприкосновение с германскими частями Либавского гарнизона.
Последние занимали оборонительную линию по реке Виндаве и готовились к бою с надвигавшимися большевиками. Там же находились и местные латышские части под командой полковника Колпака. Ландесвер вместе с присоединившимися к нему отрядами барона Радена и барона Гана вошел в состав этих оборонительных войск Либавы и получил участок на фронте.
Туда же прибыл и русский отряд полковника Афанасьева, раньше бывший в составе Северной армии, но во время отступления потерявший с ней связь. По приказанию германского командования в Либаве во главе ландесвера временно стал полковник германской службы фон Розен, а две недели спустя его сменил прибывший из Германии майор Альфред Флетчер.
С этого момента начинается второй период действий ландесвера. Майор Флетчер оказался энергичным, боевым и храбрым полководцем и одновременно талантливым военным организатором. Он, не теряя ни минуты времени, сейчас же по приезде приступил к реорганизации ландесвера. Конечно, как офицер германской службы он все создавал по образцу германской армии, и вскоре ландесвер превратился в однородный по выправке и обучению отряд. За майором Флетчер в ряды ландесвера начали поступать и другие германские офицеры и унтер-офицеры, которые, естественно, вскоре занятия первенствующее положение. Строгая дисциплина и усиленные занятия под непосредственным наблюдением германских офицеров и унтер-офицеров сразу создали обстановку, которая показалась тяжелой для балтийской молодежи, но в то же время необходимой, так как только благодаря ей ландесвер превратился в действительную воинскую часть.
Реорганизация по
