Василий Топильский - Розы на снегу

Тот путь не измерить километрами. Он отсчитан шагами водой по пояс, болью в каждом суставе… Зато сколько радости было, когда добрались до деревни, где был штаб. Вошла в избу и услышала, как кто-то крикнул:

— Лина вернулась!

И — все. Словно провалилась куда-то.

Очнулась от боли, — с распухших, стертых в кровь ног товарищи пытались снять сапоги. Какая-то нелепая мысль промелькнула: «Жаль сапог». Сапогам-то и правда пришел конец, — чтобы снять их, пришлось разрезать голенища…

Однажды Лина отправилась в разведку вместе с Аней Козьяковой. Та шла на задание впервые. Было это в феврале сорок третьего года в Славковском районе.

По сведениям, полученным раньше, в деревне, к которой скоро должны были подойти девушки, фашистов не было. Шли спокойно. За пазухой газеты, сводки. Думали, отогреются сейчас, отдохнут. Да вышло иначе.

Поздно заметила Лина неладное. На снегу лошадь убитая и человек. Аж похолодело все внутри: имени того парня не помнит, а в лицо узнала: свой, партизан. Огляделась, а там еще трупы в снегу, и гитлеровцы что-то кричат, к девушкам бегут. Поворачивать поздно, — заметили. Однако связки с документами Лина сумела выбросить незаметно в канаву. Успела и Ане шепнуть:

— Запомни — за картошкой идем.

Сомнения в виновности задержанных у фашистов оставались недолго. При обыске у Лины нашли письмо, хотя и сугубо личное, однако упоминание о партизанах там было. Допрашивали мало, больше били. И фашист-офицер, и переводчик из полицаев. Измученных Лину и Аню втолкнули в сарай. Офицер крикнул вдогонку:

— Закачаетесь на березах завтра, красные стервы.

Хорошо было только одно — их заперли вместе. Лина убеждала Аню:

— Если поймут, что мы от партизан, все равно расстреляют или повесят. Так что во всех случаях молчи, не проговорись. Умрем честно и других не подведем.

Темно. Душно. Боль туманит мозг. Да эти еще монотонные шаги часового. Туда-сюда, туда-сюда шагает страж. Отмеряет роковые минуты, может быть последние перед казнью.

О смерти Лина старалась не думать. Понимала — нужно взять себя в руки и искать выход из положения. Осмотрелась. Облазила все помещение. И о радость! Под самой крышей обнаружила заваленное сеном оконце. Отверстие небольшое. Сама-то Лина пролезет, а вот Аня…

План складывался такой: отгрести от оконца сено, вылезти, а там уж ползком по снегу до леса. Ни о морозе (девушки остались в платьях, пальто у них отобрали), ни о том, что их могут сразу заметить на белой равнине, Лина не забывала. Но выход был один.

Аня плакала от жуткой боли, протискиваясь в узкое отверстие. Плакала беззвучно, отчаянно… Выбрались. Холодный снег жег нестерпимо колени и локти. В окровавленные лохмотья превратились чулки. Но надо было ползти, не останавливаясь.

И они ползли. От домов по полю, где один хозяин — февральский безжалостный ветер. Но вот зачернела впереди изба. Думали разведчицы, что смогут отдохнуть, обогреться немножко. Да готовила им судьба нерадостный сюрприз. Не в другую деревню попали они, а сделали полукруг по полю и вернулись в ту же самую, откуда бежали.

И снова надо идти. Уже почти замерзших, валившихся с ног от усталости и голода подобрали Лину и Аню крестьяне, ехавшие за сеном. На телегах под теплым пахучим и колким покровом они переправили разведчиц в дом, где хозяева были связаны с партизанами. Оттуда какой-то мальчонка повел их дальше.

После товарищи рассказывали Лине, что идти они уже не могли. Пригнали для них телегу с партизанской лошадью Розкой в упряжке. Сама Лина помнить этого не могла — лежала без памяти. Очнулась в избе от пронзительного крика:

— Умерла!

Это кричала Аня, решившая, что уже не поднимется ее подруга. Но Лина выжила. Хотели отправить ее в тыл на самолете — отказалась.

Выздоравливала быстро: молодость брала свое. Собирались у постели товарищи. Шутили.

— Подожди, — говорили Сергей Загребин и Витя Канаев, — война кончится, мы заметку напишем: «Задание не выполнила».

Задание… Сколько их было — маленьких и больших!

В архиве Института истории партии Ленинградского обкома КПСС хранится донесение, в котором говорится о том, что разведчице Ангелине Строевой поручено собирать сведения о расположении вражеских войск. И рядом два слова:

«Задание выполнено».

Бои, походы. Вместе с несколькими другими разведчиками выводила Строева легендарную бригаду Германа в Карамышевский район.

Были и потери, о которых и сейчас вспоминать тяжело. Погибла в гестаповском застенке отважная Женя Петрова. Та, что привела Лину на дорогу борьбы.

Сейчас Ангелина Ивановна Сиваевская живет в Ленинграде. Долгие годы она работала в банке. К ней часто по пенсионным делам обращались ветераны войны. Обращались и не знали, что милая, приветливая женщина — сама участница боев за Ленинград.

Елизавета Веселова

ЕГО МАУЗЕР

В дневнике легендарной девушки из Кашина Ины Константиновой, о котором после войны узнали многие в мире, есть запись о тех, с кем делала разведчица свои первые шаги на партизанских тропах. Ина писала:

«Нас было семь человек… Игорь Глинский. Чудесный мальчишка. Удивительно милый. Ничем не выдающаяся внешность, на первый взгляд даже кажется грубоватой. И я не знаю, не могу объяснить, что в его рожице так неудержимо притягивает. Может быть, улыбка, которая прячется где-то в глазах. Вообще, у него поразительное чувство юмора. Умный, развитой, начитанный…»

— А ведь мать Глинского живет рядом с нами, — вспомнил один из учеников, когда мы на школьной читательской конференции обсуждали книгу «Дневник и письма Ины Константиновой».

В тот же вечер я подходила к маленькому скромному домику на Ленинской улице в городе Осташкове. Меня встретила пожилая женщина — мать Игоря Мария Ивановна. Она пенсионерка. Тридцать пять лет своей жизни отдала благородному труду в школе.

Бережно хранит Мария Ивановна память о сыне и всех тех, кто был с ним в партизанском отряде. И наверное, мало кому известно, что именно благодаря ей люди узнали все об Ине Константиновой: ведь это Глинская в трудные военные годы сумела сберечь попавшие к ней дневник и письма партизанки.

Взволнован, но нетороплив материнский рассказ. Мария Ивановна как бы заново перебирает прошедшие годы, вспоминает отдельные, на первый взгляд не кажущиеся важными, эпизоды из короткой жизни Игоря… Вот он аккуратно выполнил домашнее задание и оставил тетрадь на столе. Шустрая младшая сестренка Игоря Вера старательно разрисовала его работу цветочками. Вернувшись домой, Игорь увидел ее «труды» и позвал мать: