Виктор Васильев - Загадка Таля. Второе «я» Петросяна

Так, Петросян, уступчиво покоряясь, на первый взгляд, воле противника, поставил его на самом деле перед сложными психологическими проблемами. С упорством, с активным противодействием соперника Ботвинник знал, как бороться, но что делать, если соперник покорен?

И вот здесь, в этой критической ситуации, Ботвинник вновь продемонстрировал свое замечательное искусство глубокого анализа. По-видимому, он убедился, что в спокойной борьбе ему вряд ли удастся одолеть скользкого как угорь претендента. И шахматный мир стал свидетелем сложнейшего психологического маневра, когда армия Ботвинника, что называется, под огнем неприятеля перестроила боевые порядки.

Иначе говоря, Ботвинник, стремясь к сложной, богатой внутренними возможностями борьбе, стал действовать еще энергичнее, рискованнее, не останавливаясь даже перед созданием некоторых слабостей в своей позиции. Собственно, в соответствии с этим планом он играл уже, по-видимому, седьмую партию, удивив многих комментаторов тем, что пошел на трудную, но зато сложную дебютную систему. Ходом событий чемпион оказался вынужденным играть так, как, по мнению многих, высказанному до матча, должен был действовать претендент. Соперники как бы поменялись ролями.

Петросян понимал, что он одержал психологическую победу. Но он понимал и другое, а именно — Ботвинник переходит теперь на «план № 2», резервный план; заготовленный самим Петросяном на тот случай, если бы первоначальная тактика потерпела провал. Он понимал, что его сейчас ожидает яростный натиск чемпиона. И подобно тому как моряки перед штормом убирают лишние паруса, так и Петросян в каждой партии старался убирать с доски «лишние» пешки и фигуры, чтобы ослабить силу урагана.

Ботвинник действительно начал штурм. Но, потерпев поражение в седьмой партии, он уже не мог не считаться с тем, что еще один проигрыш противнику, у которого так трудно отнять очко, делал его положение в матче почти безнадежным. Поэтому, идя в начале партии на риск, он в дальнейшем словно спохватывался и в наиболее острые моменты уклонялся от ответственных, принципиальных решений, предпочитая либо маневрирование, либо даже отход на заранее подготовленные позиции.

Петросян немедленно подметил и постарался использовать эту роковую нерешительность соперника. Ускользая от опасности, он, этот терпеливый шахматный Кунктатор, старался по возможности вести длительную, затяжную борьбу, как правило с доигрыванием. Он понимал, что непрерывный и рискованный натиск в ситуации, когда проигрыш равнозначен катастрофе, стоит Ботвиннику большого расхода и нервных, и физических сил.

Понимал это, конечно, и Ботвинник, но другого пути у него уже не было…

В восьмой партии снова был разыгран принятый ферзевый гамбит, и опять, в третий раз, Ботвинник получил инициативную позицию, и опять Петросян ускользнул. Мало того, окончание сложилось в его пользу, и Ботвиннику пришлось добиваться ничьей. Петросян так настроил себя на роль защищающегося, что когда в девятой партии Ботвинник дал ему возможность организовать сильнейший нажим, он в своем стремлении к упрощениям совершенно напрасно разменял ферзей и упустил львиную долю шансов. По своему обыкновению, Тигран не очень расстроился. Главное на этом этапе было — не проигрывать.

Итак, Ботвинник перешел на «план № 2», и это должно было заставить и Петросяна если не изменить матчевую тактику, то хотя бы сделать некоторую корректировку. Но он считал, что выдержит длительный натиск, осуществляя первоначальную программу. Этой убежденности способствовала десятая партия, где Петросян, упрямо повторив принятый ферзевый гамбит, потерял пешку, но без особого труда добился ничьей.

После этого он поймал себя на мысли, что поверил в собственную неуязвимость, поверил в то, что вообще больше не проиграет ни одной партии, что в каждом трудном положении сумеет найти спасительную лазейку. Такое с ним иногда случалось и прежде — когда он долго не проигрывал. Опасная всегда, такая самоуверенность во время матча с Ботвинником была злейшим врагом. Тигран с негодованием обозвал себя зазнайкой, но где-то в тайниках души продолжал верить в свою непобедимость.

Однако уже одиннадцатая партия едва не развеяла эту иллюзию. Продолжая свою линию, Петросян не предпринял решительных усилий к захвату инициативы, но и не сумел на этот раз парализовать энергию противника. Ботвинник прекрасно расположил свои фигуры и постепенно стал хозяином положения. Петросян в трудной позиции сохранил самообладание и изобретательно защищался. Чемпион мира допустил небольшую неточность, но, так или иначе, обе его ладьи заняли вторую горизонталь, и к моменту откладывания пресс-бюро почти единодушно оценило позицию Петросяна как вряд ли защитимую. Но партия, к удивлению многих, не доигрывалась: домашний анализ показал, что у белых нашлись достаточные ресурсы защиты.

Это уже было серьезное предупреждение, однако Петросян считал, что все пока идет наилучшим образом. И когда в следующей партии после очень энергичной сначала, а потом очень нерешительной игры чемпиона Петросян перехватил инициативу и лишь в цейтноте последним (уже после контроля времени!) ходом упустил преимущество, он и вовсе укрепился в мысли, что ни в каких переменах нужды нет. Его вполне устраивала ситуация, в которой, как не без остроумия заметил один обозреватель, «несмотря на сильный стратегический штурм чемпиона мира, Петросян, как поется в песне, „тонет и не тонет, потихонечку плывет“», имея в запасе очко.

Дело было даже не в очке, хотя, что говорить, и такой скромный запас был очень важен. Ведь как-никак прошла половина матча. Это означало, что чемпион мира израсходовал большой запас сил. И не только физических.

Петросян хорошо помнил начало первого матча Ботвинника с Талем. Тогда его нынешний противник, проиграв первую партию, в остальных четырех наседал на претендента и, когда ему не удалось добиться успеха, был настолько растерян, что потерпел еще два поражения подряд. Что поделать — нападающий несет на войне куда больше потерь, чем защищающийся!

Разве не происходило нечто подобное и теперь? Нет, нет, потихонечку плыть терпеливый Петросян был готов до последней партии.

Но благополучно проплыть ему удалось только тринадцатую партию, проходившую в сравнительно спокойной борьбе, а потом настала пора уже претенденту прибегнуть к тайному «плану № 2». Четырнадцатая встреча после долгого нажима Ботвинника была отложена в позиции, которую Петросян мог, по-видимому, спасти. При доигрывании, однако, он допустил несколько ошибок и должен был сдаться.