Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Палач или жертва?

«За пару недель до контрнаступления Сталин отправился в село Лупиха по Волоколамке, где находился фронтовой госпиталь, встретился с ранеными, вышедшими из боя. Бойцы прямо-таки опешили, когда в палате увидели вождя. Иосиф Виссарионович поздоровался, присел на табуретку и начал расспрашивать: чем на сегодняшний день силён немец, а в чём его слабость? Немец уже не тот, убеждали бойцы, уже в тряпки кутается, каблуками стучит от холода, гонор пооблетел. И кто-то вдруг предложил: вот бы, товарищ Сталин, сейчас по ним вдарить всей силой! Сталин впервые, наверное, с начала войны улыбнулся: «Мы ваше пожелание, товарищ боец, выполним».

Были фронтовые поездки и в 1942 году, и в 1943-м. Помню, в первых числах августа 1943 года мы приехали спецпоездом на Калининский фронт к генералу Ерёменко. Сталин остановился в доме мастера чесальной фабрики в деревне Хорошево. Берия туда привёз ковры, хрусталь, всяческие деликатесы. Сталин его выругал и приказал возвращаться в Москву со всем этим скарбом. Комендант Орлов по просьбе Иосифа Виссарионовича сварил борщ; поели, стали ждать Ерёменко с офицерами. Те подъехали только к пяти утра. Тут же начался военный совет. На нём, кстати, и был решён вопрос о проведении салюта в честь взятия Орла и Белгорода — первого салюта Великой Отечественной. Сталин тут же позвонил в Москву, отдал распоряжения. И когда мы въезжали в столицу вечером 5 августа, над ней полыхал первый победный салют».

Почему Виктор Семёнович Абакумов тяготился такими поездками вождя, ведь он не отвечал за его охрану?

Всё очень просто. Главный особист прекрасно знал, что Сталин в такие поездки выезжает с малочисленной охраной. И находясь недалеко от линии фронта, есть огромнейший риск его захвата или даже уничтожения разведгруппами противника. В первые годы войны линия фронта была ещё достаточно прозрачной. Разведка противника работала интенсивно. А учитывая внезапность и секретность таких поездок Сталина, обеспечить со стороны особых отделов безопасность вождя было поистине задачей трудновыполнимой.

О том, как это было, можно прочитать в книге «Тени в переулке» зятя генерала Серова Э. Хруцкого. Судите сами:

«Второго августа 1943 года в два часа ночи Сталин вызвал уполномоченного ставки генерала Серова. Сонный Поскребышев попросил того подождать и пошёл докладывать Верховному. Через несколько минут он вышел и сказал:

— Просит.

Серов вошёл в полутёмный кабинет Сталина и доложил о своём прибытии. Сталин никак не реагировал, он продолжал рассматривать карту боевых действий. Серов несколько раз бывал у Сталина во время войны и всегда заставал его в одной и той же позе — склонившись над картой. Создавалось такое впечатление, что Сталин не отходил от стола, на котором лежали графические изображения фронтов.

Выждав особую сталинскую паузу, Верховный повернулся:

— Здравствуйте, товарищ Серов, у меня есть для вас поручение, которое надлежит исполнить в обстановке особой секретности.

— Слушаю, товарищ Сталин.

— Я еду на Западный фронт, вы меня сопровождаете. Об этой поездке никто не должен знать, даже генерал Власик. Всё руководство охраной и организация поездки возлагается на вас. Маршрут по фронту уточним на месте. Немедленно выезжайте в Гжатск, подготовьте мне дом для отдыха. Послезавтра встречайте наш спецпоезд. Ясно?

— Ясно. Я могу идти?

— Идите.

Серов вышел в приёмную, позвонил в наркомат своему адъютанту подполковнику Тужлову и приказал взять его «тревожный» чемоданчик, автомат, гранаты, продукты и на «виллисе» срочно подъехать к храму Василия Блаженного».

Из Москвы во фронтовую зону генерал Серов выехал втроём с водителем и адъютантом. В Гжатске он встретил спецпоезд вождя. Вот как об этом Э. Хруцкий написал со слов тестя:

«Из вагонов выгружали бронированный восьмитонный «паккард» вождя, машину с продовольствием, связное оборудование. И вдруг появились семьдесят пять жгучих грузин в форме железнодорожников с автоматами ППШ.

— Вы кто? — спросил Серов у старшего.

— Охрана, товарищ генерал.

Серов обрадовался, вопрос безопасности Сталина решён. Семьдесят пять человек — этого вполне достаточно, чтобы плотно закрыть все подходы к дому, в котором остановился Сталин».

Однако на удивление генерала, вождь приказал немедленно отправить всех в Москву.

«Серов крайне удивился, почему Сталин отказался от охраны, тем более что людей у него не было. Остался только он сам, его адъютант Тужлов, генерал Ефимов, два шофёра, Фомичёв и Смирнов, и водитель Сталина полковник Хрусталёв. Правда, сотрудники местного РОНКВД весьма профессионально замаскировались и Сталин их не заметил.

Вернулся Берия, отправивший охрану, и, проходя мимо Серова, пробурчал:

— Я тебе это припомню».

Это уже после окончания Великой Отечественной войны, за две недели до поездки в поверженный Берлин на Потсдамскую конференцию, Сталину принесут документ, в котором будет указано:

«Для охраны доставлено 7 полков войск НКВД и 1500 человек оперативного состава. Организована охрана в 3 кольца. Начальник охраны особняка — генерал-лейтенант Власик. Охрана места конференции — Круглов.

Подготовлен специальный поезд. Маршрут длиной в 1923 километра (по СССР — 1095, Польше — 594, Германии — 234). Обеспечивают безопасность пути 17 тысяч войск НКВД, 1515 человек оперативного состава. На каждом километре железнодорожного пути от 6 до 15 человек охраны. По линии следования будут курсировать 8 бронепоездов войск НКВД. (…)

2 июля 1945 года.

Л. Берия».

Вождь уже был не против, успокоив всех, кто был причастен к его охране. Не нервничал на этот раз и B.C. Абакумов. Его СМЕРШ был также готов к обеспечению всех необходимых мероприятий, в том числе и по охране вождя и самой конференции.

Одним из главных уроков для Виктора Семёновича стали взаимоотношения с Лаврентием Павловичем Берия. Его стиль работы. Масштаб решаемых им задач и, безусловно, организаторские способности.

Как известно, Абакумов был выдвинут Берия благодаря Кобулову. Такое не забывается, но в «придворных интригах» чувство благодарности постепенно переходит в иное качество — крайнюю осторожность. Потому что скользкий паркет власти опасен прежде всего для молодой карьеры.

Генеральный комиссар государственной безопасности Л. П. Берия более известен как нарком внутренних дел (1938 г.). Однако с марта 1939 года он — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), с февраля 1941-го — заместитель председателя Совета Народных Комиссаров СССР. В этой должности он курировал работу НКВД, НКГБ, наркоматов лесной и нефтяной промышленности, цветных металлов, речного флота.