Светлана Алексиевич - Цинковые мальчики

- Не надо у матерей спрашивать: убивал ее сын или не убивал? Она помнит об одном - ее сына убили...

- Будь ты проклят! Будьте прокляты вы все!

Судья И. Жданович:

- Прекратите шум! Прекратите базар! Это - суд, а не базар... (Зал неистовствует.) Объявляется перерыв на пятнадцать минут...

После перерыва в зале уда дежурит милиция.

Из выступления Т.М. Кецмура

Я не готовился выступать, я буду говорить не по бумажке, нормальным языком. Как я познакомился со знаменитейшей писательницей мирового уровня? Нас познакомила фронтовичка Валентина Чудаева. Она мне сказала, что эта писательница написала книгу "У войны не женское лицо", которую читают во всем мире. Потом я на одной из встреч с фронтовиками разговаривал с другими женщинами-ветеранами, они мне сказали, что Алексиевич сумела из их жизни сколотить себе состояние и славу, теперь взялась за "афганцев". Я волнуюсь... Прошу прощения...

Она пришла к нам в клуб "Память" с диктофоном. Хотела написать о многих ребятах, не только обо мне. Почему она после войны написала свою книгу? Почему эта писательница с громким именем, мировым, молчала десять лет? Ни разу не крикнула?

Меня туда никто не посылал. Я сам просился в Афганистан, писал рапорты. Придумал, что у меня там погиб близкий родственник. Я немножко поясню ситуацию... Я сам могу написать книгу... Когда мы встретились, я с ней отказался разговаривать, я так ей и сказал, что мы сами, кто там был, напишем книгу. Напишем лучше ее, потому что она там не была. Что она может написать? Только причинит нам боль.

Алексиевич теперь пишет книгу о Чернобыле. Это будет не меньшая грязь, чем та, что вылита на нас. Она лишила моральной жизни все наше афганское поколение. Получается, что я - робот... Компьютер... Наемный убийца... И мне место в Новинках под Минском, в сумасшедшем доме...

Мои друзья звонят и обещают набить морду, что я такой герой... Я взволнован... Прошу прощения... Она написала, что я служил в Афганистане с собакой... Собака по дороге умерла...

Я сам в Афганистан просился... Понимаете, сам! Я не робот... Не компьютер... Я взволнован... Прошу прощения...

Из ответов на вопросы

С. Алексиевич:

- В исковом заявлении, Тарас, ты написал, что никогда со мной нее встречался. А сейчас говоришь, что встречался, но отказался разговаривать. Значит, ты не сам писал свое исковое заявление?

Т. Кецмур:

- Я сам написал... Мы встречались... Но я вам ничего не рассказывал...

С. Алексиевич:

- Если ты мне ничего не рассказывал, откуда я могла знать, что ты родился на Украине, болел в детстве... Поехал в Афганистан с собакой (хотя, как ты сейчас говоришь, она по дороге умерла), и звали ее Чарой...

(Молчание.)

Е. Новиков:

- вы говорили, что сами попросились в Афганистан, добровольцем. Я не понял, как вы сегодня к этому относитесь? Ненавидите эту войну или гордитесь, что там были?

Т. Кецмур:

- Я не дам вам сбить меня... Почему я должен ненавидеть эту войну? Я исполнил свой долг...

Голоса из зала

- Дайте нам сказать... Матерям...

- Я больше знаю, чем все вы... Мне сына в цинковом гробу привезли...

Из разговоров в зале суда

- Мы защищаем честь своих погибших детей. Верните им честь! Верните им Родину! Развалили страну. Самую сильную в мире!

- Это вы сделали наших детей убийцами. Это вы написали эту жуткую книгу... Теперь не хотят делать в школах музеи памяти наших детей, сняли их фотографии. А они там такие молодые, такие красивые. Разве у убийц бывают такое лица? Мы учили своих детей любить Родину... Зачем она написала, что они там убивали? За доллары написала... А мы - нищие... Цветов на могилу сыновьям не за что купить... На лекарства не хватает...

- Оставьте нас в покое. И почему вы бросаетесь из одной крайности в другую, - сначала изображали всех героями, а сейчас все сразу стали убийцами? У нас ничего не было, кроме Афгана. Только там мы чувствовали себя настоящими мужчинами. Никто из нас не жалеет, что там был...

- Это такая страшная правда, что она звучит, как неправда. Отупляет. Ее не хочется знать. От нее хочется защищаться.

- Для большинства эта война - нужное дело, и только для меньшинства ужас. До сих пор. Было бы по-другому, не было бы этого суда.

- Ссылаются на приказ: мне, мол, приказали - я исполнял. На это ответили международные трибуналы: выполнять преступный приказ преступление. И срока давности нет.

- В девяносто первом году такого суда не могло быть. Коммунисты отступили, ушли в тень. А сейчас почувствовали силу... Опять заговори о "великих идеалах", о "социалистических ценностях"... А кто против, на тех в суд! Как бы скоро к стенке не начали ставить... И не собрали нас в одну ночь на стадионе за проволокой...

- Человек, выросший на войне, это совсем другой человек.

- Я присягал... Я был военный человек...

- С войны мальчиками не возвращаются...

- Мы их воспитали в любви к Родине...

- Вы без конца клянетесь в любви к Родине, потому что хотели бы, чтобы она за все ответила. Родина чтобы ответила, а сами вы отвечать не хотите...

Из почты суда

Узнав подробности судебного дела, затеянного в Минске против Светланы Алексиевич, расцениваем его как преследование писательница за демократические убеждения и покушение на свободу творчества. Светлана Алексиевич завоевала своими подлинно гуманистическими произведениями, своим талантом, своим мужеством широкую популярность, уважение в России и других странах мира.

Не хотим пятна на добром имени близкой нам Беларуси!

Пусть восторжествует справедливость!

Содружество Союзов писателей

Союз Российских писателей

Союз писателей Москвы

Можно ли посягать на право писателя говорить правду, какой бы трагической и жестокой она ни была? Можно ли ставить ему в вину неопровержимые свидетельства о преступлениях прошлого и, в частности, о преступлениях, вязанных с позорной афганской авантюрой, которая стоила стольких жертв, исковеркала столько судеб.

Казалось бы, в наше время, когда печатное слово стало, наконец, свободным, когда нет больше идеологического пресса, руководящих указаний, косных установок на "единственно возможное изображение жизни в духе коммунистических идеалов", задавать такие вопросы нет никакого резона.

Увы, он есть. И красноречивое свидетельство тому - готовящийся в эти дни суд над писательницей Светланой Алексиевич, той самой, которая написала замечательную книгу "У войны не женское лицо"(о судьбе женщин - участниц Великой Отечественной), книгу "Последние свидетели" - о детях той же Великой Отечественной, - над Светланой Алексиевич, которая вопреки стараниям официальной пропаганды и противодействию литераторов типа небезызвестного А. Проханова, заслужившего в годы афганской войны титул "неутомимого соловья генерального штаба", создала книгу "Цинковые мальчик", сумев и посмев сказать в ней страшную, переворачивающую душу правду о войне в Афганистане.