Белая эмиграция в Китае и Монголии - Сергей Владимирович Волков
15 и 16 декабря состоялись состязания между всеми взводами рот отряда в строевой подготовке. На первом месте оказался, второй год подряд, 4-й взвод 2-й роты под командой сержанта Харина. Как обычно, судьями на состязаниях были офицеры английской армии и капитан Хинчклифф.
19 декабря. Отрядный праздник. Молебен, улучшенный стол. День отдыха от нарядов. Командир корпуса вручил переходящий кубок сержанту Харину, а капитан Хинчклифф поднес ему именной кубок за умелую подготовку своего взвода в строевом отношении. В тот же день приказом по корпусу доктор лейтенант Кузнецов был произведен в капитаны.
С 6 часов утра 20 декабря, однако, отряд снова приступил к несению возложенной на него службы, но, согласно приказу по отряду, до 11 января 1932 г. в 11 ротах строевых занятий не производилось.
1932 год
1932 г. был годом «больших событий» в жизни отряда. В этом году произошел вооруженный конфликт между китайцами и японцами в районе Шанхая, и горячие бои происходили в китайской части города Чапее, в непосредственной близости к северной границе Международного Сеттльмента.
Отряд, как обычно, был послан первым для занятия этой границы и оборонял ее до конца конфликта, чередуясь с другими ротами волонтерского корпуса, регулярными английскими батальонами и 31-м полком американской пехоты, вызванным в Шанхай с Филиппин ввиду особо тревожного положения.
На Баундари род, являвшейся границей между Чапеем и Сеттльментом, на китайской стороне этой улицы, расположен Северный вокзал Шанхай-Нанкинской железной дороги, являвшийся главным объектом борьбы между китайцами и японцами в черте города в течение нескольких месяцев. Вокзал этот ежедневно обстреливался японской артиллерией и бомбардировался с воздуха. Здание вокзала было почти совершенно разрушено этими бомбардировками, но во всех прилегающих к нему домах, домишках и лавчонках китайцы устроили прекрасно закамуфлированные опорные пункты, о которые разбивались все попытки японцев захватить этот район в свои руки.
Несколько десятков ярдов расстояния, отделявшие передовую линию обороны Сеттльмента от вокзала, конечно, не гарантировали безопасности тех, кто хотя и не принимал непосредственного участия в этой вооруженной борьбе, но был поставлен на охрану границы Сеттльмента.
Сразу же с началом конфликта волонтерскому корпусу была объявлена «мобилизация», а пока части корпуса собирались на свои сборные пункты, Русский отряд уже был выслан на границу и, совместно с полицией, закрыл железные ворота, установленные при выходе всех поперечных улиц, упиравшихся в Баундари род. Чины отряда после этого немедленно приступили к постройке дополнительных проволочных заграждений у этих ворот, используя для этой цели «рогатки» и «концертины» из колючей проволоки, подвезенные распоряжением штаба Ш.В.К., а потом из мешков с песком соорудили окопы и ходы сообщения, в которых можно было укрываться от ружейного и пулеметного огня и от осколков снарядов и ручных гранат.
В этом же 1932 году состав отряда сначала был усилен на 60 человек путем сформирования «особого резерва» (на время конфликта), а потом развернут в три роты усиленного состава, по 150 человек каждая. Вскоре после этого отряд, состоявший уже из трех «регулярных» рот (№ 1, 2 и 4-й), был переименован в «Русский полк Ш.В.К.», после того как к нему присоединили «Русскую Волонтерскую роту» Ш.В.К., получившую наименование «3-й роты», но продолжавшей служить на общих основаниях со всеми остальными ротами Ш.В.К., т. е. не получая жалованья и только лишь во время общей мобилизации волонтерского корпуса.
Отличная служба Русского полка в период этого японо-китайского конфликта не осталась незамеченной, и в этом же году полку было пожаловано особое знамя. В Шанхайском волонтерском корпусе было корпусное знамя, но роты отдельных национальностей своих знамен не имели, и только Русский полк удостоился этой чести, заслужив ее своей доблестной и усердной службой муниципальному совету и иностранной колонии Международного Сеттльмента.
В этом же году в полку зародился любительский спорт, впоследствии создавший «имя полку» на спортивных полях иностранного и китайского Шанхая и много способствовавший популяризации полка не только в Шанхае, но и далеко за его пределами, в особенности в Северной Маньчжурии, откуда потянулись сотни отличного качества молодежи, стремясь попасть на службу в полк.
В этом же 1932 году наметились резкие расхождения между командиром полка, майором Тимэ, и штабом Ш.В.К., приведшие к тому, что майор Тимэ вынужден был оставить службу и уйти в отставку. Этот разрыв между штабом корпуса и командиром полка, конечно, до некоторой степени отразился на быте и службе чинов полка и имел своим последствием «временную потерю» некоторых из полезных и влиятельных друзей полка. Но снова отличная служба под командой нового, очень энергичного командира, майора С.Д. Иванова, вернула полку временно утерянные им симпатии и навсегда закрепила его положение как «постоянной, регулярной воинской части Международного Сеттльмента».
Вкратце, события этого 1932 года разворачивались и протекали так.
7 января – православное русское Рождество Христово. Отряд освобожден от несения нарядов на два дня. Вечером в гимнастическом зале штаба корпуса состоялись танцы и елка для обеих рот отряда.
В прилегающих к гимнастическому залу комнатах были сервированы чай и прохладительные напитки. Командир корпуса, полковник Томе, и его супруга присутствовали на вечере. После 11 часов супруга командира корпуса, очень милая старушка, раздавала подарки для детей всех семейных чинов отряда, которых командир корпуса сам приглашал лично за получением этих подарков. Дети на елке не присутствовали, но были их родители, и такое внимание командира корпуса и его супруги их, конечно, очень тронуло. Подарки были подобраны с большим вниманием и любовью, сообразно возрасту и полу ребенка – это были ценные и увлекательные игрушки. Командир корпуса, полковник Томе, несмотря на краткость его пребывания в Шанхае, уже успел завоевать расположение всех чинов корпуса, которые считали его настоящим «отцом-командиром», а его супруга – очень спокойная, по-видимому, интересная в молодости дама, являла собой образец хорошей хозяйки.
9 января были упразднены патрули в районах Хонкью и Диксвелл род полицейских станций, где было наибольшее расселение японских граждан. В воздухе «пахло» вооруженным конфликтом между китайцами и японцами. Японская пехота и морский десант с военных кораблей все больше и больше заполняли район Хонкью-парка.
20 января в городе было очень тревожно. Русский отряд был приведен в «состояние полной боевой готовности», прекращены увольнения из казарм для всех чинов отряда, а в кантинах рот запрещена даже продажа обычной «перед обедом и ужином» стопки водки.
27 января, в предвидении назревавших событий, по распоряжению штаба корпуса, помощник
