А Киселев - Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2

Собрав совещание руководящего состава, Комаровский начал его резко:

- Зачем нас всех сюда направили, вы знаете. Не нужно вам объяснять, как важно быстрее дать качественные стали танковым и другим военным заводам. Потому тем из вас, кто написал рапорт об отправке на фронт, отвечаю сразу, на всех рапортах мною наложена резолюция: "Отказать". Впредь подобные рапорты я вообще читать не буду. Но то, что знаете вы, не знают рядовые строители. С ними говорить так, как я сейчас с вами говорю, нельзя. Нужно рассказать им о задачах строительства, сказать то, что мне в свое время сказали: "Строительство оборонительных; рубежей - это наш вклад в оборону, построим металлургический завод, дадим сталь - это будет наш вклад в наступление советских войск". И еще вот что: без прикрас, не скрывая ничего, разъяснять людям, какие трудности всем нам нужно преодолеть здесь. Все это прошу сделать как можно скорее, для чего провести специальные собрания строителей по подразделениям.

Комаровский не ошибся. Именно тяжелые условия, трудности, стоящие перед коллективом строителей, сознание того, что даст будущий металлургический завод фронту, оказали на строителей огромное мобилизующее воздействие. "Работать по-фронтовому, преодолевать трудности как на фронте, выполнять задания как боевые" - таков был общий смысл решений собраний строителей.

Этот случай отложил важный след в сознании Комаровского. Он вспомнил строительство канала Москва - Волга. За короткий срок тогда на строительные площадки были собраны многие тысячи инженеров, техников, рабочих. И нередко невозможно было удовлетворить их насущные нужды. Основная масса строителей канала, особенно в глубинных районах, жила хуже, чем жили инженерно-технические работники и рабочие других строек и предприятий. Но люди предпочитали эту худшую жизнь, мирились и с бараками, и с отсутствием клубов и парикмахерских, и с перебоями в подвозе продовольствия. Почему? Потому что каждый из них знал, что он делает, понимал значение своего труда, свое место в нем. Именно поэтому так стойки, так инициативны были люди и на строительстве оборонительных рубежей. Там также каждому был ясен смысл и значение его работы. "Политическая сознательность, патриотизм людей, - подытожил свои мысли Комаровский, - это великая сила, если придать ей конкретное содержание. Нужно, чтобы каждый строитель видел непосредственную связь своего труда с большими и важными задачами, стоящими перед всем коллективом".

В дальнейшем как на Челябметаллургстрое, так и на других стройках отличительной чертой деятельности Комаровского как руководителя было стремление довести до сознания каждого работника конкретное значение его труда, добиться, чтобы все и каждый четко знали свое место и роль в общем деле. "Этим многое определяется, - говорил он руководителям строительных районов, участков и различных служб, - и дисциплина, и трудовое рвенье, и инициатива в работе".

Импонировало коллективу то обстоятельство, что строительство по своей структуре напоминало крупное воинское соединение. Во главе строительства стоял бриг-военинженер (Комаровского по старой привычке долго называли на стройке командармом), почти все важнейшие участки и объекты возглавлялись военными инженерами (Комаровский приказал всем командирам обязательно носить знаки различия). И обстановка на строительстве была поистине боевой. Положение "приказ - закон" являлось общим стилем работы, относившимся не только к военнослужащим, но и к вольнонаемным работникам.

Мобилизовывать людей на выполнение стоящих перед ними задач оказалось легче, чем решать, как выполнять эти задачи. Как бы воодушевлены и сознательны ни были люди, они не могли просто прийти в занесенную снегом степь и начать строить. Где-то надо и жить, нужна не только пища, но и прежде всего вода, которой вообще не было, наконец, нужно было иметь, чем и из чего строить.

Обстоятельно изучив обстановку, Комаровский и его помощники пришли к выводу, что начинать строительство с сооружения самого завода нельзя. Было решено первостепенной задачей считать (и на ее решение направить все силы) обеспечение строителей жильем, сооружение дорог и линий электропередачи, создание подсобной строительной базы. Только после этого можно было приступить к сооружению самого завода.

Хорошо знавший обстановку, первый секретарь Челябинского обкома партии Николай Семенович Патоличев одобрил решение руководства стройки.

Но не везде этот курс был понят правильно. В некоторых ведомствах полагали, что чем быстрее начнется строительство завода, тем скорее он даст металл. Клубок такого рода рассуждений, обрастая всяческими сомнениями и необоснованными подсчетами, докатился до Наркомата черной металлургии. И однажды Комаровскому позвонил нарком Иван Федорович Тевосян. Без предисловия он резко спросил:

- Вы понимаете, что сталь будущего завода нужна в сорок третьем году?

- Понимаю.

- Понимаете, а завод намерены строить во вторую очередь?

- Да. Только при этом условии он вовремя вступит в строй. Иначе я снимаю с себя ответственность.

- Ответственность не брюки, которые каждый сам с себя снимает. Прошу срочно прислать обоснованный расчет.

Комаровский знал Тевосяна как вдумчивого, смелого на решения руководителя и, несмотря на резкий тон его разговора, был доволен оборотом дела. Он был уверен, что Тевосян, вникнув в суть дела, поймет сложившуюся обстановку и поддержит руководство строительства, что избавит от необходимости отвлекаться на объяснения в различных инстанциях в дальнейшем. И действительно, Тевосян не только согласился с представленными Комаровским расчетами, но и в дальнейшем оказывал строительству всемерную помощь.

Первой самой необходимой и неотложной была проблема жилья. Наряду с подразделениями бывшей 5-й саперной армии на строительство ежедневно приезжали вместе с домашним скарбом семьи командиров и вольнонаемных работников, находившиеся на Урале и в Сибири в эвакуации.

- Челябинск и без того по швам трещит. К нам десятки крупных предприятий эвакуировано, - сказал Комаровскому Патоличев. - Поэтому на большую помощь не рассчитывайте. Но на первый случай кое-что выжмем.

По указанию обкома партии облисполком выжимал все, что мог. Строителями и их семьями были уплотнены многие квартиры в Челябинске, все дома в расположенных невдалеке от будущего строительства поселках Першино, Казанцево, на хуторе Миасс. В распоряжение управления строительства облисполком передал пустовавшее здание дома отдыха "Каштук". С Соликамского домостроительного комбината стали поступать сборные двухэтажные дома и компактные общежития. Их монтировали, работая круглосуточно, в три смены. Семейных кое-как удалось поселить.