Куан Ю Ли - Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)

- В чем еще она повлияла на вас?

- Почти во всем. Она делала всю работу по дому: вела домашнее хозяйство и руководила прислугой. Теперь у меня появились проблемы. Я нанял человека, который занимается починкой и смотрит за горничными. Результат оставляет желать лучшего, потому что он не знает, что именно должны делать горничные в спальне, и все уже не так чисто, как раньше. Это проблема. Мне пришлось попросить сестру давать указания кухарке, потому что дочь не интересуют эти вещи. Ей интересно только работать, писать статьи и копаться в своем «Блэкберри» (Blackberry). Все ее кулинарные способности ограничиваются тем, чтобы засунуть сырую лосось в микроволновку. Жена отлично готовит, и она всегда давала указания кухарке, что и как приготовить.

Она всегда знает, когда что-то сделано не так. У нее очень чувствительные вкусовые рецепторы и нос. Она может сразу сказать кухарке: ты положила слишком много ленгкуас (трава калгана), убери часть. Я никогда не знаю, что именно не так. Я просто чувствую, что блюдо имеет неправильный вкус. А она всегда все знает точно. Мне очень этого не хватает. Но жизнь продолжается. Теперь моя сестра помогает мне обучать кухарку. Она тоже хорошо готовит. Жизнь диктует нам умение приспосабливаться. Со временем мы учимся обходиться тем, что имеем.

Я УШЕЛ С ДОРОГИ, ЧТОБЫ НЕ НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРОДВИЖЕНИЕ СЫНА

- Вы сожалеете о чем-нибудь в личной жизни?

- Я считаю, что это непродуктивно. Это все праздные игры. О чем можно сожалеть? Я принимал решения с учетом обстоятельств и знаний, которые были у меня на тот момент, и я делал выбор, дающий мне максимальный простор для маневров и позволяющий решить вопрос по-другому в случае, если он окажется неправильным. Что сделано, то сделано. Если бы на тот момент передо мной (в том же возрасте и с тем же багажом знаний) снова встала одна из тех проблем, я бы принял такое же решение.

О чем мне сожалеть? Сожалею ли я о союзе с Малайзией? Нет. Я уверен, что попробовать было необходимо. Сожалею ли я о том, что сделал из этого проблему во время Конфронтации? Верховный комиссар Британии сказал тогда: подожди, пока не закончится Конфронтация, потом мы урегулируем все вопросы. Я думал иначе. К тому времени, как закончится Конфронтация, Тунку перестанет зависеть от британских, австралийских и новозеландских войск и просто применит силу. Я принял решение лоббировать этот вопрос незамедлительно: «малайзийская» Малайзия или ничего. О чем здесь сожалеть? Если бы я не попытался, это было бы поводом для сожаления. Однако мы попытались. Это было в 1965 году. Сейчас идет 2009 год, а проблемы стоят те же самые: является ли государство малайской Малайзией или малайзийской Малайзией? Наджиб говорит, что это «единая Малайзия», но это не то же самое, что «малайзийская» Малайзия. Единая Малайзия подразумевает, что все расы живут в одной стране. Но это приносит очевидные дивиденды, потому что Малайская национальная организация, по всей видимости, вернула себе часть поддержки в Кота-Бару на дополнительных выборах.

- Ранее вы говорили, что вас не интересует увековечивание своей династии. Тем не менее, именно в этом вас обвиняют уже много лет. Не огорчает ли это вас?

- Нет. Существуют определенные стереотипные темы, которыми активно пользуются журналисты, чтобы осадить меня. Я не позволяю этого. Так и запишите - Лун не поставлен на этот пост моей волей или потому что я все это устроил. Я ушел с дороги, чтобы не нести ответственность за его продвижение. У меня нет ни тени сомнения в том, что он в любом случае добился бы своего положения. Подумайте сами, кто может превзойти его по интеллекту, политическому опыту, лингвистическим способностям? Никто.

Проблема в том, что следующий премьер-министр не будет говорить на трех языках. Возможно, он даже не будет хорошо знать двух языков, что, конечно, является недостатком. Я заставлял учить языки не только Луна, чтобы подготовить его к будущей работе. Я заставлял учить языки всех своих детей, потому что, как я говорил им, вы живете в этой части света, и вам потребуется знание английского, китайского и малайского, поэтому учите их. Они учили их с детства. Им нечасто приходилось использовать малайский, потому что сейчас, по большому счету, нужны только английский и мандаринское наречие в определенном объеме, поскольку современные малайцы понимают английский. При необходимости они смогут восстановить свои знания. Это легко восстанавливается. По крайней мере, они понимают малайский и могут поехать в Индонезию или Малайзию и понимать, о чем там говорят, а это, конечно, преимущество. Помимо этого, Лун еще читает на яванском. У него невероятно мощный ум. Я говорю это не для того чтобы похвастать его способностями. Он действительно освоил русский алфавит, яванский и китайские иероглифы, а также музыкальные ноты. Покажите мне человека, который тоже все это умеет. Знаете, если бы я не был премьер-министром, он занял бы этот пост еще раньше. Так я и говорил.

Ни один из министров не сомневается в том, что Лун может взяться за проблемы, над которыми они работают, со всеми нюансами и тщательно, со всех сторон их проработать, будь то финансы, торговля или что-то другое. Это талант. Он унаследовал мои математические способности и видит варианты решений. А от матери у него хорошая память на слова и мысли. Можете проверить его. Гарри Ньюман младший (Harry Newman Jr), американец из Гарварда, отправившийся получать степень доктора наук в Кембридж, издавал студенческую газету «Гранта» (Granta), и там мы с ним и подружились. С 1950 года, когда я вернулся домой, наши пути разошлись, но мы продолжали переписываться. Он переехал с восточного побережья на западное, в окрестности Лос-Анджелеса, в район одного из местных курортов. Когда американец говорит вам «приезжай ко мне в гости», он действительно имеет это в виду. Поэтому, когда в 1967 году я совершал свою поездку, я сообщил госдепартаменту, что хочу повидаться с ним, и дал его адрес. Они организовали нашу встречу. Когда Лун отправился в США на артиллерийские учения, на обратном пути он поехал на западное побережье, чтобы поработать с Артуром Дулитлом (Arthur Do-ittle). Ньюман пригласил Луна остановиться у него. Потом он писал мне о том, что, по его мнению, Лун - выдающийся человек. Ньюман - это человек, который любит слово. Он занимался недвижимостью и заработал на этом свое состояние, но его настоящая любовь - это язык и поэзия. Он сам пишет стихи. У меня есть три его книги. По-видимому, ему трудно было подобрать слово, и Лун с лету выдал ему ответ. Он был изумлен. А ведь Лун не занимается английской литературой, он - математик. У меня не было ни тени сомнения в том, что он станет выдающимся человеком. Он таков, какой он есть, ему не нужно прилагать каких-то сверхусилий. Он просто делает то, что нужно.