Елена Арсеньева - Репетиция конца света

– Сто-оп... – задумчиво протянул незнакомец. – Что-то такое я помню, в газетах писали. Про наркотики. В поезде Москва—Барнаул как раз на станции Петушки взяли немалый груз анаши, а курьер ушел. Не эта ли история имеется в виду? Но, насколько я помню, там проводница случайно наткнулась на груз, который был спрятан в ведерке для угля, никто никому не стучал. Ошибочка вышла... Да ладно, теперь уж сам черт концов не найдет. И некогда искать, линять отсюда пора. Прежде всего вам.

– А вам? – ехидно уточнил Влад. – Или у вас имеется не только разрешение на ношение оружия, но и разрешение пулять из него, надо или не надо?

– Именно так, – картинным, каким-то белогвардейским поклоном наклонил незнакомец свою черноволосую голову. – Поскольку я сотрудник службы безопасности одного из крупнейших губернских предприятий, то имею право и на то, и на другое. Удостоверение предъявлять не буду – времени нет. А не пора ли посмотреть, как там себя чувствует наша барышня?

Все трое обернулись к фургону, около которого стоял Костя. Он кивнул:

– Пришла в себя. Вот, посмотрите.

Все разом заглянули в фургон. Алена лежала скорчившись, явно замерзнув в своем легоньком зеленом платьице.

– Алена! – ошалело выкрикнул Александр.

Она медленно повернула голову, медленно переводила взгляд, медленно шевелила губами:

– Александр? Влад? Игорь?..

Это она на того черноволосого посмотрела. На черноглазого.

Игорь, значит? Они, значит, знакомы? И Влада она знает?!

Теперь после спячки пробудился уже целый террариум ядовитых земноводных, и Александр всем своим существом ощущал их укусы.

Да что, в этом городе нет ни одного мужика, который не был бы знаком с писательницей Дмитриевой? И ладно бы, если только знаком! А что, если она со всеми с ними спала?

«Но ведь со мной же она тоже знакома, – быстренько урезонил себя Александр. – А между тем она со мной не спала. Может, и с ними тоже нет?..»

– А это кто? – Глаза Алены удивленно расширились.

– Костя, – представился тот, сбросив на ее дрожащее в ознобе тело коричневую шубку и черную сумочку. – Ваше добро?

– Мое... – прошелестела она, блаженно кутаясь в мягкий мех. – Спасибо...

– Лихо вы успели! Следов не оставлять – и правильно! – одобрительно усмехнулся Игорь. – Ну а сейчас, ребята, быстро увозите даму своих сердец отсюда.

Ишь ты! Лихо он просек общее настроение!

– Правда, задержались мы тут, – кивнул Костя, бросившись к кабине. – Опоздаешь в Кстово, точно опоздаешь! Поехали, поехали, поехали!

Влад вскочил в фургончик, сел рядом с Аленой, сунув под сиденье варварский меч.

Александр обернулся уже с подножки:

– А вы? Может, вас подвезти?

– За меня не беспокойтесь, у меня тут машина за углом, – сказал Игорь. – К тому же еще одно дельце есть недоделанное.

Он нетерпеливо подтолкнул Александра внутрь и захлопнул за ним дверцу.

– Алекс... – послышался в эту минуту слабый шепот Алены, и он забыл про все на свете.

Брат Полякова – даром что родной брат! – был на две головы ниже и размера этак сорок четвертого, в то время как Поляков, по самым скромным визуальным прикидкам, едва вмещался в пятьдесят шестой размер. Воропаев подумал, что, наверное, Казимир Поляков уже в детстве казался подкидышем-кукушонком рядом с упитанным, пушистым утенком – своим братом Валентином.

– Странное у вас имя, – сказал Воропаев, когда знакомился с Поляковым-прокурором.

Тот высокомерно сообщил, что его родители свято почитали свои польские корни (уверены были в правдивости фамилии, хотя скорее всего были какими-нибудь белорусскими крестьянами, принадлежащими барину-поляку) и старшего сына называли Казимиром, дочь – Ядвигой, ну а Валентина в доме величали исключительно на шляхетский манер Валентайном.

Воропаев только головой покачал, глядя на четырехугольного матерщинника и взяточника Валентайна. Воистину, чудны дела твои, господи!

Означенный Валентайн не погрешил против истины, когда предупредил Воропаева, что брат едва ли захочет помочь ему выпутаться из беды. Однако Воропаев и сам был не лыком шит, а потому и приготовился выложить такую несусветную сумму за пустячную, в общем-то, информацию. Деньги лишними никогда не бывают, а русскому человеку (даже с польским именем) вечно не хватает для счастья каких-нибудь ста рублей... или пяти тысяч долларов. Именно пяти тысяч и не хватало Казимиру для покупки квартиры недавно женившемуся сыну. Поэтому он готов был на небольшое время наступить на горло принципам и сообщить все, что знал по делу Царегородского и прочих, – вернее, все, что не вошло в протоколы. Беда только, что знал Казимир Поляков не больно-то много. А точнее – вообще ничего.

Да, он подтвердил факт анонимного звонка. То есть неизвестный журналист ничего не выдумал: заложил группу Царегородского—Счастливцева фактически не стрелок Карасев, а некто неведомый. Вопрос, конечно, интересный, откуда к газетчику попала совершенно закрытая информация. Видимо, продал за немалые деньги тот, кто этот звонок принимал и записывал информацию. А может, ребята из следственной бригады прокололись – увы, таких было немало, готовых сделать маленький бизнес на служебной тайне! Но за руку никто схвачен не был, так что вполне возможно, информация попала к неизвестному журналисту другим путем. Короче, задачка со сплошными неизвестными. И неизвестно, что с этими неизвестными делать, чтобы ответ получить.

Тупик, словом.

– Я прекрасно понимаю, – с типичным польским гонором провозгласил Казимир, – что на данный момент ничем вам не помог. И мои услуги... – Он замялся, и Воропаеву почудилось, что «уродзоный шляхтич» сейчас произнесет с шипящим акцентом: «Как это будет по-русски?» – Мои услуги информатора пока не могут быть высоко оплачены. Но я все-таки кое-что для вас сделал, достойное вознаграждения.

Он вынул из нагрудного кармана и положил на стол обычный почтовый конверт, в котором лежало что-то плоское и твердое.

– Это кассета, на которую я, после некоторых усилий, переписал голос анонимного доносителя, – произнес Казимир суровым прокурорским тоном, и с каждым словом речь его становилась все суше, все официальнее. – Фоном для голоса служат характерные шумы: шум включаемых двигателей, прерывистое движение автомобилей, отдаленные голоса, шум льющейся жидкости. Из всей этой какофонии наши эксперты и сделали вывод, что звонок производился непосредственно с АЗС. Но тут они совершили ошибку, допустив, что звонивший принадлежит к числу обслуги станции. В ходе следствия проводились аудиоэксперименты со всеми работниками бензоколонки Счастливцева – той, которая находилась на Красноугольной и откуда, вероятнее всего, и поступил звонок. Идентифицировать голос не удалось. Возможно, звонивший изменил тембр, придал ему ту нарочитую хрипотцу, которая является его основной приметой. Однако не исключено, что анонимщик говорил своим обычным голосом. И это означает, что звонил человек случайный. Очень может быть, один из клиентов Счастливцева, который ненароком сделался свидетелем поставки крупной партии товара, или услышал обрывок какого-то разговора, который навел его на след, или просто сделал выводы, основываясь на неких предположениях, – и попал в десятку.