Анисим Гиммерверт - Майя Кристалинская. И все сбылось и не сбылось

(Позднее эту песню Майя записывала для радио в Доме звукозаписи на улице Качалова. Дверь в аппаратную была открыта, и вскоре она превратилась в небольшой концертный зал — сюда хлынули те, кто услышал ее голос. Когда она выходила из студии в аппаратную, чтобы послушать очередной дубль, «публика» с трудом расступалась. А затем песню можно было услышать в коридорах дома, ее тихо напевали.

И всегда, когда Майя будет записываться здесь, в аппаратную непременно придут слушатели из числа работников Дома звукозаписи.)

С тех пор, с «Жажды», Майя стала полноправной участницей многих фильмов, но лишь в одном амплуа — певицы за кадром. Ей не предлагали ролей, для нее не писали сценарии, она всегда оставалась фоном, только «голосом», что в сценарии обозначалось скупыми словами: «звучит песня», которую замышляли сценарист и режиссер. Но песня все же — персонаж фильма, со своей задачей и своим местом действия. И роль ее в картине подчас велика. Не будь в «Семнадцати мгновениях весны» песен Таривердиева, обеднел бы фильм, ушел бы из него особый эмоциональный настрой, и две песни не случайно были указаны в титрах: они как бы подытоживали каждую серию, раскрывая не ее содержание, но ее дух. И недаром Иосифа Кобзона, исполнявшего эти песни, с запозданием на двадцать пять лет, но все же сочли необходимым включить в титры фильма, который (в какой уж раз!) показывали в юбилейные дни на канале НТВ.

Увы, для певца в кино не находится места в титрах, — таков, к сожалению, обычай, и не только в нашем кинематографе, — в известной степени певец унижает себя, обращая свой голос в фонограмму, а зритель, бывает, долго гадает, кто же это там так поет. Правда, если певец популярен, этот «ребус» разгадывается быстро.

Через несколько лет Майя Кристалинская взяла в руки перо, оно оказалось легким, его не утяжелял опыт, приобретенный за эти годы, да и поразмышлять было о чем. Статья Майи была опубликована в «Советском кино», приложении к газете «Советская культура»:

«Мне ни разу не довелось сниматься в кино, хотя я участвовала более чем в двадцати фильмах. «Цепная реакция», «Карьера Димы Горина», «Большая руда», «Месяц май», «Суд сумасшедших», «Человек идет за солнцем» — вот некоторые из картин, в которых я пела.

Как и всякому актеру, мне, конечно, всегда бывает приятно, когда песня, исполняемая тобой, приносит людям радость, остается в их памяти, сходит с экрана в жизнь.

Наш народ любит песни. Они звучат в очень многих фильмах, но далеко не все получают путевку в жизнь. И порой случается так, что даже хорошая песня остается почти незамеченной.

Помните фильм «Тишина»? Назовите песни, которые вы узнали из картины. Я уверена, что большинство назовет песню композитора В. Баснера на стихи М. Матусовского «У незнакомого поселка» Это на самом деле замечательная песня. Но там была и другая — «Фронтовые поезда», которую пела я. И по-моему, эта песня тоже совсем не плохая. И тем не менее ее почти никто не помнит.

Но часто дело даже не в том, хороша или плоха песня сама по себе, но в том, как она преподносится с экрана. В современных фильмах песня нередко имеет вспомогательный характер, используется как фон для настроения. И это очень затрудняет ее восприятие. Хотя все же порой случается и так, что даже такая «вспомогательная» песня становится очень популярной. Так случилось с песней М. Таривердиева на слова Н. Добронравова из картины «Большая руда», которая звучала на вступительных титрах. А песня «Снег идет» композитора А. Эшпая на стихи Е. Евтушенко, которая была танцевальным фоном в одной из сцен фильма и перебивалась разговором героев, после выхода картины все же стала одной из самых любимых.

Второстепенный, вспомогательный характер песни, возможно, обусловлен требованиями самой драматургии. И это вовсе не означает, что неизбежна бедность, узость песенной тематики. Даже иллюстрируя личные, интимные мысли и чувства героя, песня может и должна иметь мотивы общественные, социальные, гражданственные. (Здесь я с моей героиней не согласен: песня может иметь эти мотивы, если они завязаны в один узел с сюжетом фильма. — А. Г.).

И совсем не обязательно быть песне самостоятельным, вставным номером. Я, например, получила большое удовольствие от работы в фильме Г. Чухрая «Жили-были старик со старухой», где не было собственно песни, а был вокализ, проходивший как лейтмотив героини через всю картину. Жаль только, что композитор А. Пахмутова не создала песни на эту музыку.

Кто должен петь в фильме? Не только профессиональные певцы. Очень часто просто необходимо, чтобы песня исполнялась самим актером. Стоит вспомнить хотя бы фильм «Высота», где «Марш высотников» пел Н. Рыбников, или «Я шагаю по Москве», где поет Н. Михалков. Их исполнение — очень хорошо — музыкально, искренне» («Советское кино», 1966, № 35, 27 августа).

Но оставим пока сетования закадровой «кинозвезды» о песенном камуфляже, вернемся в тот год, когда голос Кристалинской был более знаком по концертам «Первого шага», оркестров Лундстрема и Рознера и по «сборникам», куда ее приглашали: с тех пор как появилась песня из «Жажды», Майя везде пела ее… За песню «Мы с тобой два берега» брались многие, но она оставалась песней Кристалинской.

Ночь была с ливнямиИ трава в росе.Про меня «счастливая»Говорили все.И сама я верилаСердцу вопреки:Мы с тобой два берегаУ одной реки.

Постепенно Майя шла к широкой известности, но однажды утром и вправду проснулась знаменитой. Я не в плену у литературного шаблона, так было на самом. Деле. Ее разбудил телефонный звонок Вали Котелкиной, которая радостно, чуть не крича в трубку, сообщила: только что на Кузнецком, в музыкальном магазине, в страшенной очереди она купила две пластинки с записью песни из «Жажды» в Майином исполнении, одну себе, другую — Майе.

О том, что пластинка должна выйти, Майя знала. Но почему — очередь? Давка? И только позже она узнала причину, которая привела ее в изумление: песня «Мы с тобой два берега» была выпущена невиданным тиражом — семь миллионов экземпляров! Но еще больше изумило другое, вытекающее отсюда обстоятельство: все эти миллионы экземпляров разошлись по стране и были раскуплены мгновенно, нарасхват, будто у людей была только одна забота — купить пластинку с записью ее голоса.

Внизу, на первом этаже Дома звукозаписи, — три студии с большими тяжелыми дверями, с непроницаемой тишиной, с музыкой, которая живет здесь в каждом кубическом сантиметре, в которых прячутся звуки. А на четвертом этаже — комнаты в длинном коридоре, в них эти звуки еще на бумаге, на линейках с нотными закорючками. Здесь, в коридоре, — радио, его музыкальная редакция, здесь решается судьба звуков на бумаге: одни передадут вниз, и они обретут дыхание, другие в композиторских портфелях, набитых нотами, отправятся восвояси вместе с теми, кто их придумал. Певцу не миновать исхоженной дорожки, ведущей с первого этажа на четвертый, которая, если ее скатать, уместится в обычном лифте. И однажды эту дорожку одолела и Майя: она вошла в одну из комнат, где «хозяйкой» была эстрада. И цель у Майи была одна — новые песни.