Вселенная русского балета - Илзе Лиепа
Жизнь продолжалась. Поверив в Аштона, Нинетт де Валуа предложила ему следующую постановку, и Фредерик сделал для ее труппы один из лучших своих балетов «Фасад» на музыку англичанина Уильяма Уолтона. Получилось невероятно остроумно. Музыка Уолтона была легкой, а к ней Аштон добавил все самые модные на тот момент танцы – танго, фокстрот, вальс, – и получился некий фасад беззаботной светской жизни. Примечательно, что сам Аштон в этом спектакле исполнил «Танец швейцарского молочника». Если суммировать, Аштон сделал открытие – он показал, что балет может быть очень забавным, даже смешным. Он внес в балет тонкий английский юмор, он заставил зрителей улыбаться.
После «Фасада» Аштон завоевал признание публики, и особенно завсегдатаев бульварных театров. Он начал ставить ревю в коммерческих театрах. Ему это очень нравилось, но и серьезная работа никуда не ушла: он поставил два балета – «Маски» и «Рандеву» – на музыку Пуленка, которые оформила Софья Федорович в модном стиле ар-деко. Главные партии в этих балетах исполнила английская балерина Лилиан Элис Маркс, на сцене – Алисия Маркова: Элис взяла себе русский псевдоним, так как танцевала у Дягилева.
У молодого хореографа было еще не так много спектаклей, но все они были безупречны, и, самое главное, у него сформировался свой стиль, очень английский, благородный. И в то же время в его спектаклях танец становился обаятельным, полным юмора. Аштон обожал старую добрую Англию – любил ее юмор, ее сказки и обычаи. Все это становилось материалом, из которого потом рождались самобытные балеты. Даже названия он придумывал необычные – такие никогда еще не встречались на балетной сцене.
Аштон придумывал огромное количество замысловатых, интересных поддержек, ставил мизансцены, искал множество нюансов. Он – приверженец русской балетной школы, и для него было важно, чтобы танцы стали «говорящими», чтобы история, рассказанная балетным языком, была понятна зрителю и трогала его душу.
Гранд-дама английского балета Нинетт де Валуа хорошо понимала, что именно такой хореограф может привлечь внимание английской королевы к ее, Нинетт, труппе, которая называлась «Сэдлерс-Уэллс». Неугомонная, она подписала контракт с Аштоном и, заполучив балетмейстера, начала искать помещение. Сначала на сцене драматического театра «Олд Вик» были показаны концертные программы, в которых танцевали первые выпускницы школы Нинетт. Среди них была юная начинающая балерина Марго Фонтейн. Именно ей суждено было стать Первой леди английского балета, непревзойденной по славе и любви публики балериной. Кстати, Марго Фонтейн всю жизнь ценила занятия в частной студии русского педагога Веры Волковой.
Первая встреча двух будущих звезд английского балета – хореографа Фредерика Аштона и балерины Марго Фонтейн – не обошлась без напряжения. Аштон ставил «Поцелуй феи» – балет на музыку Стравинского, в 1928 году созданный Брониславой Нижинской для Иды Рубинштейн. Хореограф сделал свою версию, и Марго, по статусу своего таланта уже претендующей на первые партии, предложил не главную роль – роль Феи, а всего лишь Невесты. Сначала ей это не понравилось, но потом Марго увлеклась работой. Этот спектакль стал первым в долгом союзе Аштона и Фонтейн, и на многие годы Марго останется музой хореографа. Он поставит для нее более 28 балетов – в истории балета не существует другого такого факта.
Следующий балет – «Видение» на музыку Ференца Листа – Аштон поставил уже специально на Марго. Сюжета как такового в этом балете нет – загадочная женщина является герою как греза, мираж. В начале работы Аштон говорил Фонтейн: «Марго, ты понимаешь, для чего существуют глаза? Учись правильно их использовать. Загипнотизируй зал, и ты сможешь отвлечь публику от своей техники». У Фонтейн, разумеется, не было никаких проблем с техникой – Аштон говорил о другом: важно войти в роль так, чтобы зритель перестал замечать балетную лексику – она должна сливаться с образом, чтобы получилось единое завораживающее действо. У Марго – получилось, кроме того, что она была выдающейся балериной, она была и прекрасной актрисой.
До войны Аштон поставил для Фонтейн множество разных балетов, но они не сохранились, разве что в балетных энциклопедиях есть о них упоминания: «Ноктюрн», «Конькобежцы», «Свадебный букет», «Данте-Соната» и другие. Темы, настроения – все было ново для балета. Каждая постановка – открытие, шаг вперед, эксперимент. При этом Аштон не ставил задачу кого-то поразить, он просто жил балетом, самозабвенно любил это искусство и открывал ему свое сердце.
Вторая мировая война прервала творческую активность труппы – коллектив был расформирован, а сам хореограф призван в Королевские Военно-воздушные силы. Но оставшиеся в Лондоне артисты работали даже во время непрекращающихся воздушных налетов: они организовали «ланч-балеты» – нечто похожее на наши фронтовые бригады. Выступления проходили во время рабочих перерывов, когда служащие выходили из офисов перекусить.
После войны Нинетт де Валуа возобновила поиск помещения для своей труппы, и в 1945 году наконец было принято знаковое для английского балета решение – о переезде труппы «Сэдлерс-Уэллс» на сцену театра Ковент-Гарден, где до того времени выступала только Королевская опера. Первым спектаклем балетной труппы в Ковент-Гардене стала «Спящая красавица» с Марго Фонтейн в главной роли – роли Принцессы Авроры.
Вернулся к работе и Фредерик Аштон; он был по-прежнему оригинален и интересен, представлял ли сентиментальные вальсы Равеля, балетные сцены Стравинского или симфонические вариации на музыку Сезара Франка. А потом он взялся за «Золушку», отличившись тем, что в своем спектакле убрал роль злой Мачехи. Из отрицательных персонажей остались только две сестры, старшую из которых он станцевал сам.
Время шло, труппа Нинетт де Валуа готовилась отметить свое 25-летие. К этому событию Гранд-дама английского балета решилась на создание балета «Сильвия» на музыку Лео Делиба (кстати, этой музыкой восхищался Петр Ильич Чайковский). Постановку она поручила, конечно же, Фредерику Аштону. В главной роли – Марго Фонтейн. Этот аштоновский спектакль, наверное, можно сравнить с балетом «Раймонда», где в каждом акте балерине предоставляется возможность проявить себя с другой стороны – показать разнообразные грани женского характера. В дуэтах Аштон предложил новые интересные поддержки, которые ранее не исполнялись. Фонтейн была очаровательна: она сделала Сильвию одной из лучших своих партий.
Новый большой балет «Ундина» (1958) стал знаковым для хореографа и исполнительницы. Аштон окунулся в легенды старой, любимой Англии и буквально наслаждался творчеством. Роль Ундины идеально подошла Марго Фонтейн, ее данным и ее индивидуальности. Во время репетиций Аштон сумел так тщательно проработать тончайший рисунок движения рук, что получился совершенно нереальный, неземной образ. Марго была пленительна, загадочна (как писали о
