Сборник - Пограничники на Афганской войне

Боевой опыт приходил не сразу. Тактика складывалась постепенно. На севере Афганистана противник поначалу почти не использовал ПЗРК, они оседали на юге – в районе Кандагара. В пограничной зоне ответственности зенитные ракеты – «Стрелы», «Блоупайпы» и «Стингеры» – появились только в 1988 г. Тогда были сбиты сразу два наших вертолета. До этого душманы противодействовали пограничным вертолетам с помощью пулеметов и гранатометов. Поначалу вертолетчики инстинктивно предпочитали забираться повыше – на четыре тысячи метров. Однако высота гор также составляла около четырех тысяч. Стоило установить на такую вершину крупнокалиберный пулемет, и «борт» становился легкой целью. А за каждый сбитый вертолет душманам выплачивалась солидная премия – около миллиона афгани. Было ради чего рисковать. Сухов предложил изменить тактику – летать на малой высоте, тридцать-сорок метров. Так летали американские вертолетчики во Вьетнаме, так же во время Второй мировой действовали пилоты штурмовиков Ил-2. На подобной высоте работать с земли по воздушной цели гораздо труднее. Но и от экипажей требовалось особое мастерство.

– В горах своя специфика, – размышляет Вячеслав Иванович. – Когда вертолет входит в ущелье, он создает мощную звуковую волну. Эхо от работающего двигателя отражается от нависающих гор и буквально давит на пилота. Никакой внезапности, противник слышит приближение вертолета издалека, успевает укрыться. Далее – количество посадочных площадок ограничено, всюду неровности. К тому же они, как правило, располагались внизу ущелий, как на дне чаши. Поэтому в нашем полку летчики-старики учили молодых: где бы ты ни летел в горах, постоянно ищи запасную площадку для экстренного приземления. Перед каждым вылетом пилоты сначала изучали возможные места посадок по карте, а затем во время полета примечали удобные для посадки участки местности.

Самым трудным для работы считалось шуроабадское направление, где находилось Куфабское ущелье. Как называет его Сухов, «самое злое ущелье во всем Афганистане». Там все площадки располагались на высотах 3000–3500 метров. Каждая обстреливалась противником. Хотя вертолетчики использовали только те площадки, которые прикрывались десантом, все равно им доставалось. Со склонов нет-нет да и тянулась к вертолету нитка трассеров.

– Еще до моего вступления в должность был случай, – рассказывает Сухов. – Машина приземлилась на пост СБО – сводного боевого отряда. Борттехник пошел открывать задние створки и погиб от снайперского выстрела. Спрятаться в горах легко. Где его, этого снайпера, там найдешь?

При этом первые модификации Ми-8Т были совсем не защищены. Пули легко прошивали дюраль. Лишь к 1984 г. появилась новая модификация – Ми-8МТ, оснащенная бронеплитами и новыми, более мощными двигателями. Но работа пилотов от этого если и стала безопаснее, то не намного.

С каждым месяцем война набирала обороты. Душманы получали от зарубежных спонсоров все больше и больше денег и оружия, благодаря чему действовали решительно и даже нагло. Появились крупные душманские формирования, такие, как банды Башира и Наби.

Пограничники также наращивали усилия. Группировка в Таджикистане постоянно усиливалась. Росло число экипажей. Новые пилоты прибывали из Магадана, с Сахалина, из Петрозаводска. Они, как правило, не имели горной подготовки, поэтому командованию полка приходилось уже на месте организовывать их переучивание и ввод в строй. Восемь экипажей из состава полка были более опытными. Они воевали с самого начала. Поэтому на наиболее ответственные задания отправляли их. Как говорят, в «бой идут одни старики». Особым мужеством и профессионализмом выделялись Сергей Быков, Александр Кашин, Анатолий Помыткин, Александр Петренко, Владимир Перов, Василий Имангазиев.

1985 г. запомнился особым ожесточением. По мнению Вячеслава Ивановича, это был самый трудный год войны. Боевые операции следовали одна за другой: «Анджир», под Чахи-Абом, «Сариджуй», в районе Рустака и еще ряд других у Мармоля, Ташкургана, Мазари-Шарифа. И всякий раз экипажи 25-го авиаполка шли впереди всех.

Постепенно вертолетчики научились эффективно использовать вооружение своих боевых машин.

– Поначалу пробовали использовать зажигательные бомбы, – вспоминает Сухов, – но в горах они оказались неэффективны. Там нечему гореть, а сами «зажигалки» давали лишь небольшой очаг возгорания. Куда более эффективными в своем боевом применении представлялись осколочно-фугасные бомбы весом в 250 и 500 кг. Кроме того, очень успешно использовались НУРСы и скорострельные подвесные пушки. Здорово работали и шестиствольные пулеметные установки. Они подвешивались на пилонах в больших гондолах. Мы их называли «газонокосилками» из-за высокой плотности огня. Эти «газонокосилки» здорово пригодились во время операции в районе Пянджского отряда. Там плотные заросли камышей, которые эти пулеметы буквально выкашивали.

В этих операциях вертолетчики части окончательно сформировали и отточили уникальную боевую тактику. Перед началом каждой операции создавалась мощная авиационная группировка, в которую входили несколько десятков машин, как Ми-8, так и Ми-24. Сначала наносился мощный ракетно-бомбовый удар, затем под прикрытием вертолетов сопровождения высаживался десант. Десантники закреплялись, после чего вертолетчики создавали воздушный мост. По нему доставлялось все необходимое: продовольствие, боеприпасы, вода и даже дрова. Ведь зачастую вокруг десантников оказывалась голая местность, как на Луне, а в горах даже в разгар самого знойного лета по ночам очень холодно.

Именно по такому замыслу летом 1985-го проводилась операция «Сариджуй». Ее возглавлял генерал Геннадий Згерский. Тогда в районе Рустака было сосредоточено сразу два вертолетных полка – Душанбинский и Марыйский. Одну группу из двадцати десантных машин повел Сухов, вторую – полковник Романюк. Душманы оказали ожесточенное сопротивление. Задачу пограничники выполнили, но в ходе операции был подбит сопровождавший транспортные вертолеты Ми-24. Летчик-штурман выбросился с парашютом и, несмотря на критическую высоту – не более ста метров, смог успешно приземлиться. Командир экипажа, в свою очередь, сумев посадить поврежденную машину, получил серьезное ранение.

Чуть позже досталось и вертолету Сухова. Вместе с начальником оперативной группы КСАПО полковником Иваном Коробейниковым он проводил рекогносцировку. Машину обстреляли, пробили колеса шасси. В этом случае садиться можно только по-«вертолетному». Если пытаться сесть по-«самолетному», то можно перевернуть машину. Сухову тогда повезло, он сумел посадить машину аккуратно.