Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов
Второй вводимый Богдановым принцип – «взаимно-дополнительных соотношений» – разворачивает закон расхождения, определяя, что «системное расхождение включает в себя тренд развития, который направлен на дополнительные связи»[601]. В данном случае смысл дополнительных соотношений полностью «будет сводиться к обменной связи: внутри нее устойчивость целого, системы, будет повышаться тем, что конкретная часть будет усваивать то, что дезассимилируется другой, и напротив. Данное утверждение можно расширить также и на все и всякие дополнительные соотношения»[602]. Дополнительные соотношения представляют собой характерную иллюстрацию конституирующей роли закрытых контуров обратных связей в выявлении целостности системы. Важной «базой любой устойчивой системной дифференциации может считаться развитие взаимно дополнительных связей в числе ее элементов»[603]. Такой принцип справедлив в отношении всех деривативов в сложно организованных системах.
«Принцип моноцентризма» Богданова прямо определяет, что устойчивая система «будет характеризоваться единым центром, а если она представляет из себя сложную, цепную, то она имеет один высший, общий центр»[604]. Полицентрические системы могут характеризоваться дисфункцией координационных процессов, дезорганизованностью, определенной неустойчивостью и т. д. Такого рода эффекты формируются в случае наложения одних координационных процессов на другие, что обусловливается утратой целостности.
В «законе минимума» Богданова обобщаются принципы Митчерлиха и Либиха: «Устойчивость целого будет напрямую зависеть от минимальных относительных сопротивлений каждой из его частей в любой момент»[605] и «в каждом из всех случаев, когда есть минимальные реальные различия в рамках устойчивости различных элементов системы относительно внешних воздействий, общая устойчивость системы будет определяться наименьшей ее частичной устойчивостью»[606]. Называемое также «законом наименьших относительных сопротивлений», данное положение представляет собой фиксацию проявления принципа так называемого лимитирующего фактора: скорость восстановления уровня устойчивости комплекса в ситуации нарушающего ее воздействия будет определяться минимальными частичными, а в силу того, что процессы распределяются по конкретным элементам, устойчивость систем, а также комплексов определяется устойчивостью наиболее слабого ее звена.
Ряд принципов общей теории систем принято связывать с именем психолога, кибернетика, изобретателя гомеостата (самоорганизующейся системы) Уильяма Росса Эшби и его последователей, авторов различных кибернетических теорий.
«Закон необходимого разнообразия» Эшби утверждает, что «управление может быть обеспечено только в том случае, если разнообразие средств управляющего (в данном случае всей системы управления), по крайней мере, не меньше, чем разнообразие управляемой им ситуации». Образная формулировка такого принципа определяет, что «лишь разнообразие способно уничтожить разнообразие»[607]. Вполне понятно, что рост разнообразия элементов систем как таковых приводит как к увеличению устойчивости (за счет создания обилия межэлементных связей, а также определяемых ими компенсаторных эффектов), так и к ее уменьшению (связи не могут носить межэлементный характер и приводить тем самым к диверсификации, если будут отсутствовать совместимости либо будет, например, происходить слабая механизация).
«Закон опыта» Эшби определяет действие специального эффекта, конкретным выражением которого будет являться то, что «данные, которые связаны с изменением параметра, имеют тренд к разрушению и замещению данных о начальном состоянии системы»[608]. Системная формулировка закона, которая не связывает его действие с определением информации, говорит о том, что постоянное «однородное изменение входов определенного множества преобразователей подразумевает тенденцию к снижению разнообразия такого множества»[609]. В виде множества преобразователей обычно выступает как реальное множество элементов, где влияния на вход будут синхронизированы, так и один элемент, влияние на который будет рассредоточиваться в диахроническом горизонте (в случаях когда линия его поведения получает тенденцию возврата к начальному состоянию, и таким образом он определяется как множество). Вместе с тем вторичное, дополнительное «изменение значения параметра будет делать возможным снижение разнообразия до нового, еще более низкого уровня», более того, снижение разнообразия в момент каждого изменения обнаруживает прямую зависимость от размера цепи изменений значений входного параметра. Такой эффект в рассмотрении по контрасту дает возможность наиболее полно осмыслить закон расхождения А. А. Богданова, а именно то положение, по которому «расхождение начальных форм происходит “лавинообразно”»[610], другими словами, в прямой прогрессирующей тенденции. Если в случае единообразных воздействий на большинство элементов («преобразователей») не будет происходить увеличение разнообразия проявляемых ими состояний (и оно будет сокращаться при любой смене входного параметра, т. е. силы воздействия, качественных сторон, интенсивности и др.), то к изначальным различиям уже не будут «присоединяться несходные изменения»[611]. В этом контексте становится понятным, по какой причине процессы, которые протекают в агрегате однородных единиц, обладают силой к снижению количества разнообразия состояний последних: части такого агрегата «будут находиться в постоянной связи и взаимодействии, в перманентной конъюгации, в обменном слиянии активностей. Тем самым, постольку же и будет происходить, очевидно, выравнивание развивающихся отличий между отдельными частями комплекса»[612]: однородный и однотипный состав взаимодействий единиц будет поглощать любые внешние возмущающие влияния и осуществлять распределение неравномерности по площади всего агрегата.
Следующий принцип – «принцип внешнего дополнения» – носит имя кибернетика С. Бира и «сводится к тому, что в силу теоремы неполноты Геделя[613] любой язык управления в конечном счете недостаточен для выполнения стоящих перед ним задач, но этот недостаток может быть устранен благодаря включению “черного ящика” в цепь управления»[614]. Стоит отметить, что непрерывность контуров координации может достигаться исключительно при помощи специфического устройства гиперструктуры, которая древовидно отображает восходящую линию суммации влияний. Любой координатор встраивается в гиперструктуру таким образом, чтобы передавать по восходящей только некоторые воздействия от координируемых элементов (к примеру, сенсоров). Восходящие воздействия к системному центру будут подвергаться определенному «обобщению» в рамках суммации их в сводящих узлах гиперструктурных ветвей. Нисходящие по ветвям гиперструктуры координационные влияния (к примеру, к эффекторам) асимметрично восходящим будут подвергаться «разобобщению» локальными координаторами: происходит дополнение воздействий, которые поступают по обратным связям от локальных процессов. Другими словами, нисходящие от системного центра координационные импульсы без перерыва будут специфицироваться в зависимости от характера локальных процессов и за счет обратных связей таких процессов.
Еще один принцип, введенный С. Биром, называется «теорема о рекурсивных структурах» и подразумевает, что в тех случаях, «когда жизнеспособная система будет содержать в себе жизнеспособную систему, их организационные структуры могут быть рекурсивными»[615]. На этом принципе во многом основывается современная фрактальная теория.
«Закон иерархических компенсаций» Е. А. Седова определяет, что «настоящий рост разнообразия на самом высшем уровне будет обеспечиваться его наиболее результативным ограничением на предшествующих уровнях»[616]. Как отмечает С. Цирель, «данный закон, который был предложен отечественным кибернетиком, а также философом Е. Седовым, развивает, а также конкретизирует небезызвестный кибернетический закон Эшби, касающийся необходимого разнообразия»[617]. Из этого положения может следовать такой очевидный вывод: в силу того, что в реальных системах (в прямом
