Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века

Чувство собственного достоинства, не в меньшей степени, чем стратегические соображения, не позволяли уступить в этом вопросе. Инициативу взял на себя Ллойд Джордж, заявивший полковнику Хаузу, что "Великобритания скорее потратит свою последнюю гению, чем допустит превосходство флота Соединенных Штатов или любой другой державы". Взаимные обвинения дошли до того, что английские морские амбиции сравнивались с прусским милитаризмом, а Джозефуса Дэниелса заклеймили как "нового Тирпица". Кризис достиг апогея после прибытия в Париж Дэниелса и Бенсона. Морской министр США был первым, кто использовал выражение "Парижский морской бой". Уэстер-Уэмисс, казалось, забыл о своем аристократическом происхождении и воспитании, а Бенсон "прямо изрыгал пламя". Ллойд Джордж применил все свое мастерство изощренного политика, пытаясь заставить американцев отступить во второй раз. Он пригрозил разделом германского флота, непризнанием доктрины Монро и поставил под сомнение членство Великобритании в Лиге Наций. Однако на этот раз британский премьер не нашел единодушной поддержки у своих влиятельных соотечественников.

Э. Бонар Лоу, Э. Грей и ряд других государственных и военных деятелей Англии и Канады высказались за поиск компромисса и отказ от морского соперничества с США. Американцы также пришли к мысли о необходимости компромисса. Адмиралов постепенно отстранили от переговоров, и дебаты были оставлены на усмотрение "людей доброй воли". К маю напряженность несколько спала. Подписание мирного договора в июне 1919г. принесло окончательно облегчение. Принципиальную роль сыграло то обстоятельство, что немецкие моряки решили взять в свои руки решение судьбы кораблей бывшего кайзеровского флота.

В течение более чем полугода, пока в Париже шли дебаты между союзниками, на рейде Скапа-Флоу неподвижно стояли 74 военных корабля бывшего германского флота: 11 дредноутов, 5 линейных крейсеров, 8 легких крейсеров и 50 эсминцев. На каждом из больших кораблей были оставлены по 175-200 человек, на эсминцах - по 20 матросов и офицеров. Номинально командование осуществлял адмирал Людвиг фон Рейтер. Остальные немецкие моряки были отправлены на родину. Бывший германский флот находился под присмотром эскадры адмирала Сиднея Фримантла в составе 5 линкоров, которые каждодневно находились среди германских кораблей, осуществляя неусыпный надзор. И хотя с германских кораблей было выгружено топливо, сняты орудийные замки, англичане продолжали осуществлять строжайший контроль.

На германских кораблях царили упаднические настроения и полная деградация. Многие тяжело переживали поражение в войне и капитуляцию. Один из матросов с "Нассау" так высказался по этому поводу: "В тот день (21 ноября. - Д. Л.) свершилось самое постыдное деяние за всю историю войн на море. Добровольная капитуляция германского флота". Англичане с самого начала поставили побежденных в весьма жесткие условия. Немецким командам было запрещено сходить на берег и даже посещать другие корабли. И хотя Рейтер неоднократно обращался к английскому командованию с просьбами отменить этот жестокий запрет, оно не пошло на уступки. Немцам не разрешалось выходить даже на маленький скалистый островок посреди залива. Германским кораблям запрещалось спускать на воду шлюпки и подавать какие-либо сигналы. Переходить с корабля на корабль имели право только врач и священник. В случае необходимости их перевозил английский дрифтер. Когда 31 мая немцы попытались отпраздновать годовщину Ютландского сражения, вывесив на мачтах красные флаги и вообще все, какие у них были, под угрозой наведенных орудий заставили их спустить флаги.

Продукты питания для немецких кораблей поступали из Германии. Еды было достаточно, но она была однообразной и не всегда хорошего качества. Спиртное также поступало в изобилии. В течение 7 месяцев эти люди находились вблизи берега и ни разу не ступали на твердую землю, они видели вокруг одни и те же лица, целыми днями им нечем было себя занять, кроме рыбалки и разговоров. В этих условиях дисциплина стремительно разлагалась. Подчас из-за распределения продуктов случались безобразные драки.

Фридрих Руге, впоследствии известный военно-морской теоретик и боевой офицер, прошедший две мировые войны, с 1956 г. возглавлявший штаб бундесмарине ФРГ (его книга "Война на море. 1939 - 1945" в 1957 г. была опубликована на русском языке), 7 месяцев безвыходно провел на борту своего эсминца в Скапа-Флоу. Много лет спустя он вспоминал об этом: "Я был тогда лейтенантом флота с трехлетним стажем службы. С осени 1916 г. я служил артиллерийским офицером на "В-110" - новейшем эсминце, построенном в 1915г. Он имел водоизмещение около 1 200 т, был вооружен 4 полуавтоматическими 105-мм пушками и шестью 500-мм торпедными трубами. ...Офицерам все же удавалось удержать матросов в рамках строгой дисциплины и сносного состояния морального духа. Это было нелегко в условиях плохого питания, коротких зимних дней, медленной работы почтовой службы и плохих вестей из Германии. Позволение сходить на берег испрашивалось неоднократно, но всякий раз приходил отказ, хотя окружающие нас острова были необитаемы. Нам даже не разрешали посещать товарищей на других германских кораблях. В течение 7 месяцев 80 человек жили маленькой, практически замкнутой общиной, почти без внешних контактов, за исключением английских газет, как правило четырехдневной давности, еще более старой почты и немецкого военного хирурга, делавшего объезды на дрифтере. Длинные зимние вечера были заняты уроками английского языка и лекциями на различные темы. Нашими единственными музыкальными инструментами были очень старый граммофон и гитара, под которые мы пели народные песни и различные куплеты. ...Величайшая опасность исходила от команд больших кораблей, в особенности от флагманского "Фридриха дер Гроссе". Там Верховный совет матросских депутатов подбивал народ к неповиновению...".

Относительно опасности, исходившей от Совета матросских депутатов. Руге нисколько не преувеличивал. На многих кораблях офицеры полностью утратили авторитет среди подчиненных. Нижние чины курили и сквернословили в их присутствии, все приказы, прежде чем быть исполненными, обсуждались на заседаниях советов матросских депутатов. Пожалуй, в самом незавидном положении находился Людвиг фон Рейтер. Немецкий адмирал был "идеальным пленником" - пунктуальный, немногословный, он в точности исполнял все приказы, получаемые от английского командования. "Фон Рейтеру нельзя было не посочувствовать, - писал Сидней Фриматл, - в его весьма безрадостном положении номинального командующего кораблями с мятежными командами". Матросы "Фридриха дер Гроссе" дошли до того, что нарочно стучали молотками по палубе над адмиральской каютой, не давая командующему заснуть. 25 марта он получил разрешение перенести свой флаг на легкий крейсер "Эмден".