Илья Вергасов - В горах Таврии

Шли гитлеровские роты от яйлы до главной автомобильной трассы Симферополь - Бахчисарай, шли, ощупывая каждый метр земли, заглядывая во все ущелья, взрывая входы в пещеры.

За первой цепью, в двух километрах от нее, шла вторая, за ней третья.

В авангарде первой цепи с кошачьей осторожностью шагал специальный батальон. Он-то и должен был ударить по штабу Северского. Командир карательного батальона надеялся захватить самого Северского, комиссара Никанорова, радиостанцию и все штабные партизанские документы. Этот батальон вели опытные проводники, вели по самой крутой дороге, вели прямо в штаб.

Северский, высокий, подтянутый, в спортивном костюме, с автоматом, гранатами за поясом, собрал командиров и комиссаров отрядов, пригласил командира штабной группы Вихмана.

Люди сидят перед своим командиром, ждут приказа. Что скажет он? Какой шаг предпримет Северский - человек решительных действий?

- Вихман, далеко от нас специальный вражеский батальон? - вдруг спросил командир.

- Уже на Аппалахе, через три часа будут здесь.

Кругом тишина, наперебой заливаются птицы, шелестят кронами дубы.

Северский оставил командиров, сел на камень у речки и, бросая в сухое дно камешки, думал.

Прошло полчаса.

Командир вскочил на ноги, подошел к группе.

- Немедленный марш. Будем идти на Хероланский хребет.

- Там огневая линия, там ждут нас фашисты, - сказал Никаноров.

- Знаю... Мы будем тенью колонны карателей. Пойдет колонна - пойдем и мы. Остановится она - остановимся и мы... Я надеюсь, что у карателей не все пойдет по плану, где-то будет разрыв флангов, и мы пропустим через себя эту первую колонну.

- А может, ударим и прорвемся? - предложил кто-то.

- А куда? В лапы второй колонны! Нет! Мы должны видеть карателей, а они нас нет. В этом наше спасение. По отрядам! - приказал Северский. Вихман, останься.

Командиры ушли, Северский подошел к боевому моряку, положил руку на его плечо.

- Мы пойдем, а ты останешься. Останешься тут. Сейчас минируют все тропы к лагерю, ты по ним не ходи... Маневрируй между тропами и принимай на себя удары специального батальона. Все, Леня.

Северский обнял лейтенанта и ушел к отрядам.

Шестнадцатое июля... В полной тишине идут партизаны... У них обмотаны тряпками обувь, котелки, гранаты, все, что могло стучать и греметь.

Они идут так, что не шелохнется ветка, не упадет из-под ног ни один камешек.

Зной. Люди обливаются потом, не смея глубоко вдохнуть воздух, кашлять, говорить, шагать за Северским и Никаноровым. Впереди, по бокам, сзади колонны самые опытные, самые смелые разведчики.

Тропа спускается к Аспорту. Там поляна, дорога, за ней подъем на Хероланский хребет, а там - огневая линия врага.

Северский остановился, остановилась и вся колонна.

Стало слышно, как сзади, по левой стороне осторожно перекликаются вражеские дозоры:

- Курт!

- Лерхе!

- Вернер!

В трехстах метрах позади партизанской колонны шагает немецкий батальон, слева румынская рота, справа две роты эсэсовцев, а впереди огневая линия.

Партизаны спустились на Аспорт.

Северский и Никаноров стали у дороги и шепотом, жестами, взглядами торопили людей.

За несколько минут отряды пересекли Аспорт, а еще через несколько минут сюда же стал спускаться вражеский батальон.

Его роты остановились на поляне, протрубили сигнал отдыха. За дорогой остановились и партизаны, не теряя из виду фашистский дозор.

Два часа отдыхали каратели, два часа лежали на тропе партизаны, а где-то на Пескуре, там, где был лагерь, трещали автоматы, рвались гранаты. Это действовал Вихман.

Вот донесся сильный взрыв.

- Клюнуло, комиссар! На наших минах рвутся, - усмехнулся Северский:

У немцев раздались команды, они начали движение, - пошли и партизаны.

Солнце уже свалилось на запад. Осталось два километра до огневой линии. Там смерть... Многие партизаны нервничали, просились в атаку.

- За каждое слово, за каждый шаг без моего разрешения - буду расстреливать на месте, - передал по цепи свой приказ Северский.

Фашисты замедлили ход. Они обшаривали все спуски к Аспорту. Временами их цепи проходили в 20 - 30 метрах от партизан. Те лежали в мертвом молчании.

Они стали впереди идущей тенью вражеских цепей. Как нельзя наступить на собственную тень, так нельзя было обнаружить партизан Северского.

Наступила ночь. Звездная, душная, напряженная...

Это была небывалая в лесу ночь. Весь лес был в кострах. Жгли их каратели от Чатыр-Дага до Бахчисарайских лесов. Тысячи ракет бороздили ночное небо, за Чучелью горели леса.

В море огня был один тихий остров, и на этом острове - Северский с партизанами.

В лабиринте костров Северский искал лазейку... Только к рассвету он нашел стометровый разрыв между двумя батальонами врага. Не медля ни одной минуты, он бросил отряды в этот разрыв. Партизаны, как тени, скользили между спящими врагами...

Рассвет... Партизаны на той же тропе, по которой вчера поднимались впереди цепи карателей. И опять отряды спускаются на Аспорт, но только с противоположной стороны.

Ни на секунду не ослабевает внимание партизан. Они видят лучше, чем видит лесной зверь, слышат тоньше, чем слышит горная косуля. Вот слух Северского уловил цоканье копыт. Командир остановил колонну, приказал партизанам лечь под кусты, а через минуту два эскадрона румынской кавалерии проскакало мимо Аспорта. Где-то гудели моторы... Северский не стал ждать их и перебросил колонну через дорогу. Не успели партизаны войти в лес, как машины заполнили поляну Аспорт. Северский втянул хвост колонны под густой кустарник и остановил партизан в пятистах метрах от гитлеровцев...

Первая цепь карателей была пропущена. Северский отлично сманеврировал и вышел в тыл врага.

Но там шла вторая цепь карателей.

Когда солнце поднялось уже над Чатыр-Дагом, к Северскому приполз Леонид Вихман. В руках партизана была полевая сумка.

- Важнейшие трофеи, - тяжело переводя дыхание, сказал он и тут же, склонив голову, уснул мертвым сном.

- Видать, досталось, пусть спит, - сказал Северский и начал извлекать содержимое сумки.

В ней, в числе других бумаг, была обнаружена карта генерального наступления на лес. Именно этого самого наступления, которое шло сейчас. В карте с немецкой аккуратностью были расписаны пути всех батальонов, назначено время их пребывания на том или ином пункте.

План, указанный на карте, с удивительной точностью выполнялся в жизни.

"16.00 416 батальон, остановка Аспорт, привал два часа".

Точно! Так вчера и было.

"Контроль дороги Аспорт - Бешуй... Кавалерия и танковая группа Тупешты".

Да, сейчас на Аспорте есть и танки.